Эдит Несбит - Волшебные сказки

И в тот же миг роща исчезла — как в проекционном фонаре, когда сменяется очередная картинка.

Теперь она находилась в прекрасной комнате. На окне стояли горшки с цветами, стены были увешаны картинами и рисунками, а на полу лежало множество игрушек. Обернувшись, Фина увидела кровать, с которой из-под расписанного маргаритками зеленого одеяла на нее смотрела светловолосая девочка.

— Ой! — изумленно сказала девочка.

— Ой! — сказала Фина одновременно с ней. Она была потрясена ничуть не меньше хозяйки комнаты.

— Я пришла, чтобы немного с тобой поиграть, если ты, конечно, не будешь против, — сообщила Фина.

— Конечно, не буду! Это так здорово! Но каким образом ты сюда попала?

— Меня принес Раб Волшебного Кольца.

— Раб Волшебного Кольца? Какая прелесть!

— Да, он и впрямь очень славный, только немножко занудлив. Как тебя зовут?

— Элла.

— А меня Фина. Хочешь взглянуть на Раба Волшебного Кольца, Элла?

— Да, еще бы!

Фина потерла кольцо, и джинн возник из воздуха, щеголяя атласной ливреей и ослепительно белыми шелковыми чулками.

— Пожалуйста, принеси пагоду.

Пагода появилась на кровати, а джинн исчез, как он всегда делал, выполнив очередное поручение.

Когда Элла вдоволь налюбовалась изящной пагодой и осторожно позвенела золотыми колокольчиками, она сказала:

— Ну а теперь я покажу тебе МОЕГО!

Она вытащила из-под подушки какую-то штуковину и потерла ее поверхность. Моментально перед ними возник весьма солидный и представительный джентльмен с пышными бакенбардами и в черном облегающем фраке, который не слишком выгодно подчеркивал его склонную к полноте фигуру.

— Чем могу быть полезен, мадам? — спросил он, кланяясь с большим достоинством — скорее даже это был не поклон, а легкий, но притом очень вежливый кивок.

— Кто это? — прошептала Фина.

— Это Раб Волшебной Лампы, — сказала Элла. — Он изображает из себя дворецкого, потому что, по его словам, времена сильно изменились с тех пор, как он начал службу.

— Отошли его прочь, — попросила Фина.

— Милая Элла, — продолжила она, оставшись с ней наедине, — расскажи мне все о своем дворецком, а потом я расскажу тебе о моем.

— Я нашла лампу на берегу моря, — сказала Элла. — Это случилось незадолго до того, как я повредила спину. Я сорвалась вниз с дамбы и теперь не знаю, сколько еще проваляюсь в этой постели. Однажды я нечаянно потерла старую лампу и с того дня мой великолепный дворецкий выполняет все, что я только могу пожелать. Смотри, я сейчас сделаю комнату такой, какой она была вчера.

Потерев лампу, она отдала приказ, и комната превратилась в роскошный мраморный зал с колоннами, отделанный золотом и бриллиантами и освещенный мягким светом многочисленных ламп.

— А разве не может дворецкий вылечить твою спину?

— Нет. Он говорит, что на это способен только один джинн, которого зовут Время. Ты не представляешь, как мне хотелось показать эти чудеса кому-нибудь еще! Но мне не пришла в голову мысль попросить у джинна подругу вроде тебя. Я нашла лампу всего лишь неделю назад…

— И ты всегда лежишь здесь одна?

— Нет, конечно. Родители оставляют меня одну только когда я говорю им, что хочу спать. Моему дворецкому дано указание возвращать комнате прежний вид в тот момент, когда кто-либо снаружи начнет поворачивать дверную ручку.

— Так ты никому о нем не рассказывала?

— Никому. Дворецкий утверждает, что стоит мне рассказать об этом взрослым, как лампа исчезнет. Я не помню, чтобы такое условие было в «Тысяче и одной ночи», но, возможно, это новое правило, придуманное позднее.

Девочки провели за беседой все послеобеденное время, обсуждая удивительные вещи, которые они могут сотворить с помощью своих волшебных слуг, и так увлеклись этим занятием, что ни разу не вызвали кого-нибудь из джиннов — иногда разговоры о чудесах бывают даже интереснее самих чудес.

Но вот у Фины где-то в глубине сознания (или, быть может, желудка) возникло знакомое чувство, означавшее, что настало время чаепития, и она, потерев кольцо, вызвала лакея, чтобы он доставил ее домой.

— Я прикажу своему джинну ненадолго перенести меня в твой дом, — сказала Элла. — Я только провожу тебя и сразу же вернусь. Он умеет это делать совершенно безболезненно для моей спины.

Она потерла лампу, и в зале тотчас появился солидный дворецкий.

— Пожалуйста… — начала Элла, но дворецкий не дал ей договорить.

— Что ты здесь делаешь, Джеймс? — строго спросил он, обращаясь к лакею.

— Я состою на службе у этой юной леди, мистер Лампс, — сказал лакей, вытягиваясь в струнку.

— Дай мне твое кольцо, Джеймс, — потребовал дворецкий.

Лакей подошел к Фине, вежливо, но решительно снял с ее пальца Волшебное Кольцо и вручил его другому джинну.

— Постойте! Что вы делаете?! — закричала Фина. — Вы не имеете права забирать мое кольцо. И он вовсе не обязан вам подчиняться. Это мой слуга.

— Прошу прощения, мадам, — сказал дворецкий, с каждой секундой становившийся все более важным и представительным, — но он не является вашим слугой. Он является Рабом Кольца, а это несколько разные вещи. И потом, он всего лишь лакей, а лакеи повсюду в мире подчиняются дворецким. Таков порядок, и не нам его менять.

— Это правда, мисс, — сказал лакей, — но Волшебная Лампа сильнее Кольца.

С этими словами он внезапно выхватил Лампу из рук Эллы и угрожающе повернулся к дворецкому.

— Теперь посмотрим, как ты будешь мною командовать!

Величавый дворецкий настолько забылся, что машинально поскреб пятерней свою лысоватую голову.

— М-да, — сказал он после довольно продолжительной паузы, — должен сознаться, ты поставил меня в нелегкое положение, Джеймс Рингс. Однако я не вижу смысла затевать сейчас спор — это ниже достоинства шестифутового лакея вроде тебя, не говоря уж о достоинстве дворецкого. Ты мой раб, потому что я владею твоим кольцом и, кроме того, я занимаю более высокую должность. Но и я твой раб, потому что ты владеешь лампой. Как ни крути, выходит одно — мы рабы друг друга, и ничего тут не попишешь. Но, я надеюсь, мы сможем прийти к соглашению, Джеймс? Лично я сторонник взаимовыгодного компромисса…

— А как же мы? — не выдержав, вскричала Элла.

— Мы чрезвычайно глубоко сожалеем о причиненных вам неудобствах, мадам, — сказал дворецкий, — но все, что мы можем вам сейчас дать, это пятиминутное предварительное уведомление о своей отставке. Мы покидаем службу и, вероятно, в ближайшем будущем попробуем открыть свое дело, не правда ли, мистер Рингс?

— Такие уж нынче времена, — согласился лакей. — Хватит с меня невзгод и превратностей.

— Ах, Лампс! — не успокаивалась Элла. — Ты был таким великолепным дворецким. Я думала, ты доволен своей службой.

— Здесь вы допускаете ошибку, мисс, — назидательным тоном заметил лакей. — Служба бывает хорошей или плохой, но по-настоящему довольным ею быть невозможно, потому что это всего лишь служба. Теперь мы с мистером Лампсом ее оставляем, чтобы попробовать себя в бизнесе, и от души желаем вам, юные леди, всего самого наилучшего.

— Но ты ведь не можешь бросить меня здесь! — подала голос Фина. — Сама я никогда не сумею добраться домой. Я даже не знаю, в каком графстве я сейчас нахожусь.

— Это Окленд, мисс, — сказал Джеймс.

— Такого графства не существует!

— Извините, мадам, — вступил в разговор дворецкий, — но вы ошибаетесь. Это город, и он существует. В Новой Зеландии.

— Не плачьте, мисс, — сказал Джеймс. — Если мистер Лампс отдаст соответствующее распоряжение, я берусь доставить вас домой.

— Но в таком случае я никогда больше не увижу Эллу.

— Лампс, миленький, — попросила Элла, — скажите, пожалуйста, Рингсу, пусть он потрет лампу и велит вам устроить все так, чтобы я приехала в Англию и поселилась где-нибудь неподалеку от Фины. Если вы это сделаете, остальное меня уже мало волнует. Я предпочту иметь одного друга, чем двадцать самых лучших и верных рабов.

— Очень мудрое замечание, мадам, — одобрительно сказал дворецкий. — Есть ли у вас еще какие-нибудь желания, которые мы могли бы исполнить напоследок?

— Пагода, — сказала Фина, — я бы хотела, чтобы она вернулась к мисс Пэтти, но только так, чтобы она не утратила вещи, которые за нее получила, и ничего не узнала о бывшем внутри пагоды Волшебном Кольце.

— Считайте это сделанным, — пообещал Раб Лампы, привычным движением руки взбивая свои пышные бакенбарды. — А теперь, если вы готовы, лакей проводит вас домой.

— До встречи! — хором воскликнули девочки, целуясь на прощание.

Затем Фина зажмурила глаза и вновь открыла их уже в знакомой роще у себя в графстве Суссекс. Она была одна.

— И все-таки — во сне это случилось или нет? — спросила она сама себя и, не найдя ответа, зашагала в сторону дома.