Эдит Несбит - Волшебные сказки

Временами мисс Пэтти приводила Фину в гостиную и доставала из шкафов диковинные вещи, привезенные ее братом-моряком из дальних плаваний в чужие страны. Там были украшения дикарей с южных островов, изготовленные из сухих семян, бусинок и кусочков тростника; пузатые индийские божки с количеством рук гораздо большим, чем требуется приличному человеку; отделанные бисером подушечки для иголок; чучело одноглазого попугая (или, вернее, одноглазое чучело, поскольку при жизни попугай, скорее всего, имел оба глаза); китайские джонки, вырезанные из слоновой кости, а также великолепная пагода, сработанная, по словам мисс Пэтти, из цельного куска слонового бивня. Пагода нравилась Фине больше всех остальных экзотических сокровищ гостиной. Она представляла собой семиэтажную башню с подвешенными под крышей маленькими золотыми колокольчиками, которые мелодично звенели, когда мисс Пэтти снимала с пагоды стеклянный колпак и осторожно встряхивала деревянную подставку. Разумеется, самой Фине встряхивать пагоду не дозволялось, потому как эти восточные штучки — дело тонкое и деликатное, и с ними нужно уметь обращаться.

— Откуда взялась эта пагода? — неоднократно спрашивала Фина.

— Она находилась в Летнем Дворце китайского императора в Пекине, — всякий раз отвечала мисс Пэтти, — но мой брат Боб никогда не говорил мне, каким образом она ему досталась.

Порой она добавляла, что братец Боб побывал в Пекине во время последних волнений вместе с большой, хотя и не совсем научной экспедицией. Тогда многие ее члены — солдаты, матросы и офицеры — привезли домой красивые и дорогие китайские вещи.

Затем Фине разрешалось еще разок заглянуть в маленькие окошки пагоды, после чего на нее вновь надевался стеклянный колпак и Фина в сопровождении мисс Пэтти покидала гостиную.

Однажды, бесцельно бродя вокруг дома, Фина нашла себе компаньона для игр. Им оказался толстый, неуклюжий и очень забавный щенок фокстерьера. Вместе они славно повеселились, но потом щенок куда-то улепетнул, а Фина отправилась в дом, чтобы вымыть руки, поскольку веселье в понимании щенка заключалось в шумной возне с прыжками и кувырками посреди пыльной дороги, и ей волей-неволей пришлось играть на щенячьих условиях.

Проходя мимо гостиной, она заметила, что дверь ее, вопреки обыкновению, была открыта. В тот день мисс Пэтти проводила в комнате уборку, прерванную появлением разъездного торговца, с которым она сейчас разбиралась у черного хода, уточняя цену на носовые платки, шелковые платья, заколки, булавки и гребни. Позднее Фина не раз гадала, был ли этот торговец настоящим торговцем или же это был замаскированный волшебник, благо у нее появился серьезный повод для подобных подозрений.

Надо сказать, что Фина, будучи послушной и хорошо воспитанной девочкой, ни в коем случае не вошла бы в комнату, куда ей входить запрещалось. Но поскольку ей никто не запрещал заглядывать в комнату, она воспользовалась случаем и, остановившись на пороге, обвела взглядом полки шкафов и поверхность комодов. Вот китайские джонки, вот чучело попугая, а вот… тут она вздрогнула и сказала:

— О Боже! Она ведь сейчас упадет! Наверняка упадет, стоит только хлопнуть дверью.

В этот миг и впрямь хлопнула дверь главного входа и пагода покачнулась — она стояла на самом краю этажерки, так что одна из черных резных ножек ее подставки висела в воздухе.

— Я должна ее поправить, — сказала Фина, — иначе она может разбиться до того, как я успею позвать мисс Пэтти.

Она быстро вошла в комнату, осторожно взяла в руки подставку вместе с пагодой и стеклянным колпаком, но поставить ее в безопасное место не успела.

Случилось так, что щенок фокстерьера выбрал именно этот момент для того, чтобы ворваться в комнату и неуклюжим тявкающим клубком кинуться под ноги девочке. Фина вскрикнула, покачнулась, и в следующую секунду она, щенок, подставка, стеклянный колпак и драгоценная пагода образовали на полу беспорядочно копошащуюся кучу.

Когда Фина немного опомнилась, хвост щенка уже исчез за дверью, а на полу перед ней лежали обломки костяной пагоды и осколки стекла. Сердце ее сперва замерло, а после заколотилось с такой скоростью, словно у нее в груди была спрятана портативная паровая машина.

Трясущимися руками она начала собирать кусочки слоновой кости.

— Быть может, их еще удастся склеить, — пробормотала она, — с помощью клея или яичного белка, как это сделала няня с фарфоровой вазой. Жаль, что некоторые осколки такие маленькие — я даже не знаю, куда их приставить. А мисс Пэтти придет с минуты на минуту! Как бы я хотела сейчас быть не собой, а кем-то другим! Представляю, каково пришлось бы этому другому — вот уж кому не позавидуешь. Страшно подумать, что скажут взрослые, увидев разбитую пагоду!

Среди осколков здесь и там были разбросаны золотые колокольчики.

— А это что такое? — сказала Фина. — Это не похоже на колокольчик.

Она подняла с пола толстое золотое кольцо, украшенное странным витиеватым орнаментом, и, мельком его рассмотрев, надела на палец, чтобы оно не мешалось при разборке и сортировке деталей пагоды. Вскоре, однако, ей стало ясно, что восстановить пагоду невозможно. Проступок ее был ужасен (пусть даже главная вина лежала на щенке, но какой с несмышленыша спрос?). Окончательно это осознав, она засопела, зашмыгала носом и скоро уже начала тереть мокрые глаза костяшками пальцев, все еще грязными после того, как она любезно предоставила выбор игры на усмотрение маленького фокстерьера.

Неожиданно над ее головой раздался спокойный и вежливый голос, который, однако, не был голосом мисс Пэтти. Он произнес:

— К вашим услугам, мисс. Чем я могу быть вам полезен?

Отняв запачканные руки от теперь уже не менее запачканного лица, Фина увидела перед собой высокого лакея, отвесившего ей достаточно элегантный полупоклон. Он был одет в роскошную ливрею из зеленого атласа, на ногах были белые шелковые чулки, а прическа покрыта таким толстым слоем пудры, что голова его должна была потяжелеть как минимум вдвое.

— Благодарю вас, — сказала Фина, стараясь быть вежливой и не шмыгать носом, — но помочь мне можно, только восстановив все, что я разбила, а это дело безнадежное. Не стоит и пытаться.

— К вашим услугам, мисс, — повторил лакей. — Насколько я понял, вы приказали мне привести это все в прежний вид?

— Это было бы здорово, — сказала Фина, — однако… Ой!

Она замолчала, пораженная. Пагода стояла на столе абсолютно целой и невредимой. Глядя на нее, невозможно было поверить, что она когда-либо была разбита. Все было на месте вплоть до мельчайших деталей, включая подставку и поднимавшийся над пагодой стеклянный колпак.

Лакей исчез, словно растаял в воздухе.

— Ну и ну, — сказала Фина. — Я полагаю, это был сон или дневной кошмар. Мне приходилось читать про такие вещи, но до сих пор я в них не очень-то верила. Впрочем, кошмары кошмарами, а я должна первым делом вымыть руки. И лицо, — добавила она, взглянув в зеркало шифоньера, где отразилось нечто круглое, красное и чумазое, с потеками смешанных с пылью слез на щеках.

Поднявшись в свою спальню, расположенную в мансарде, она сполоснула лицо в большом тазу для умывания, на дне которого были нарисованы склонившиеся над рекой ивы, а затем принялась намыливать руки. Не успела она стереть с них всю грязь, как за спиной ее послышался легкий шорох.

— К вашим услугам, мисс. Чем я могу быть вам полезен?

Посреди спальни стоял уже знакомый ей бело-зеленый лакей.

— Кто вы такой? — спросила Фина. — Почему вы ходите следом за мной?

— Я Раб Волшебного Кольца, мисс, — сообщил лакей, не забыв при этом отвесить очередной поклон. — Когда кто-нибудь его потрет, я обязан явиться на зов.

— Раб Волшебного Кольца, — повторила Фина, не замечая мыльной пены, которая капала с ее рук прямо на ковер. — Вы говорите о Кольце Алладина?

— Да, мисс. В свое время Кольцо принадлежало упомянутому вами джентльмену.

— Но я полагала, что Раб Кольца должен быть джинном — огромным, чернолицым, свирепым и с тюрбаном на голове.

— Времена меняются, мисс, — философски заметил лакей. — Мы с вами сейчас находимся в цивилизованной стране, где нет рабов, а есть только слуги. Что поделаешь, даже джинны вынуждены приспосабливаться к обстановке.

— Однако, насколько я помню, Раб Волшебного Кольца разговаривал на китайском языке.

— Так я и делаю, мисс, когда мне случается быть в указанной вами стране. Но сейчас я не вижу смысла говорить с вами по-китайски. В данной ситуации английский язык кажется мне более подходящим.

— Но скажите… ой, уже звонят к обеду! Послушайте, я бы хотела, чтобы вы не появлялись так внезапно. Меня это пугает.

— В таком случае не трите Кольцо, если у вас в этом нет необходимости, мисс. Я появляюсь только по его приказу. Чем могу быть полезен?