Александр Афанасьев - Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 2

После слов «Пусть сама придет!» (с. 206) Афанасьев привел вариант сказки: «Был крестьянин, у него было три сына: два — умных, третий — Иванушка-дурак. Жили они ни богато, ни бедно, на среднюю руку. Вздумалось как-то этому крестьянину засеять свою десятину горохом. На его счастье горох уродился на диво! Все бы хорошо, да то беда; кто-то стал в поле ходить да горох поедать. Отец посылает старшего сына караул держать; он день продремал, ночь проспал — никого не видал; вернулся домой и говорит: «Сегодня, батюшка, вор не бывал». Середний брат тоже караулил попусту; дошел черед до Иванушки. Во всю ночь он глаз не смыкал и на ранней зоре завидел вора; подкрался к нему, хвать — ан то козел! «Ба! Дак это ты наш горох поедаешь? Постой же, голубчик, я тебя проучу, сейчас в суд представлю!» Козел рвался, метался — нет, не может вырваться; Иванушка был детина могутный, крепко скрутил его и потащил в деревню. Видит козел — дело-то плохо, пуще всего суда испугался! И стал проситься: «Пусти, Иванушка! Я тебе выкуп дам». — «Давай!» Козел привел Иванушку в свой дом, угостил его, употчевал и подарил ему дудочку; дудочка была не простая; всяк, кто только заслышит ее, так плясать и пуститься! Пошел Иванушка домой, смотрит — свиное стадо в поле пасется. «Дай попробую дудочку!» Заиграл, и вдруг все стадо пошло плясать, и так, и сяк, и вприсядку, и на все манеры! На ту пору ехал мимо барин — не то пан польский, не то хан поморский, вместе с дочкою; увидал, что свиньи вприсядку пошли, остановил коляску и сам вылез и дочь высадил — да вдруг как почнет выплясывать; дочь не выдержала да за ним; кучера, лакеи, даже лошади — все в пляс ударились, и до тех пор плясали, пока Иванушка в дудочку играл. Захотелось барышне купить эту дудочку; на другой же день собралась она и пошла к дураку в поле. «Продай дудочку». — «Не продажная, а заветная...»

212

Записано в Шадринском уезде Пермской губ. А. Н. Зыряновым. Рукопись — в архиве ВГО (р. XXIX, оп. 1, № 32 а, лл. 8 об. — 10; 1850). Печатный текст Афанасьева соответствует тексту записи, если не считать замены форм «у него, у кого» формами «у нево, у ково» (см. комм. ко II т. сказок Афанасьева изд. 1938 г., с. 621) и пропущенной после слов «голову ссекли» (с. 207) фразы «а не отгадаю, за того пойду замуж», которая восстанавливается по рукописи Зырянова.

AT 851 (Неразгаданные загадки). В AT наряду с многочисленными вариантами на европейских языках, записанными в Европе и Америке, учтены довольно редкие записи, сделанные в Африке и Азии (турецкий, индийский и индонезийский варианты) Русских вариантов — 14, украинских — 16, белорусских — 1. Сказки данного типа генетически связаны с ранее сформировавшимися новеллистическими сказками типа 851 A — «Турандот» («Женихи, не сумевшие отгадать загадки царевны, будут обезглавлены»: см. Башк. творч., IV, № 47, 48), их международное распространение имеет отношение к поэме Низами «Семь красавиц» (повесть четвертая, 1197 г.) и к сказке персидского сборника «Тысяча и один день» (1675), переведенного на французский язык и изданного в Париже в 1710 г. На основе персидской сказки К. Гоцци создал пьесу «Принцесса Турандот» (1762), которую обработал на немецком языке Ф. Шиллер (1802). К сюжетному типу 851 относится в значительной мере сказка Г. Х. Андерсена «Дорожный товарищ» (1835). Отгадывание царских загадок под угрозой казни известно в русской «Повести о купце Дмитрии Басарге и его сыне Борзомысле» (нач. XVI в.; позднейшие ее списки XVIII—XIX вв.). Первая русская сказка о неразгаданных царевной загадках опубликована в 1789 г. в лубочном сборнике (Прогулки.., с. 2—24). В данной сказке Иван-дурак загадывает загадки, характерные для русских вариантов сюжетного типа 851. Нередко загадки имеют эротический смысл.

К концу сказки Афанасьевым дана следующая сноска: «Вместо приведенных в сказке загадок в одном из вариантов встречаем следующую: Поехал Иван купеческий сын свататься за царевну и взял с собой дядьку. Пристигла их темная ночь на пути на дороге, у большого озера; остановились тут ночевать, слезли с коней и хотели было ложиться на голой земле. Только начало озеро волноваться, и поняло водой весь берег; как им быть? Они долго не думая вскочили на коней и проспали всю ночь; купеческий сын на кобыле, а дядька на мерине. Поутру, проснувшись, умылись озерною пенью и утерлись лошадиными хвостами; а как приехали к царевне, Иван купеческий сын загадал ей такую загадку: «Ночевали мы ни на земле, ни на телеге; поутру вставали, умывались ни водою, ни божьей росою, а утирались нетканым, непряденым».

213

Место записи неизвестно.

AT 725 (Нерассказанный сон) + мотив 518 (Обманутые великаны или черти, лешие). Традиционная контаминация. Сюжет типа 725 распространен преимущественно в Восточной Европе. В AT, кроме записей на европейских языках, учтены турецкие и индийские сказки этого типа. Русских вариантов — 22, украинских — 10, белорусских — 6. Встречаются такие сказки также в ряде сборников фольклора других народов СССР — латышских (Арайс-Медне, с. 116—117), армянских (Арм. ск., с. 47—58), башкирских (Башк. творч., II, № 35), татарских (Тат. творч., II, № 43), народов Дагестана (Ск. Дагестана, № 78). Сюжет о нерассказанном сне отразился в переводной русской «Повести об Александре и Людовике» XVII—XVIII вв., перешедшей в лубок. Известен этот сказочный сюжет и в форме былины (Рыбников, I, № 35 — «Нерассказанный сон»). Нередко повествование о вещем сне служит в сказках сюжетным обрамлением для других сюжетов. В нашей сказке сюжет о вещем нерассказанном сне отличается полнотой изложения, характерной для восточнославянской фольклорной традиции. Эпизод отгадывания Еленой Премудрой «виновного» с помощью волшебной книги напоминает сказки типа AT 329 («Елена Премудрая», ср. тексты № 236, 237). Не имеет параллелей в других сказках эпизод возвращения героем чудесных предметов обманутым им владельцем этих диковинок. После слов «привез к себе во дворец» (с. 208) Афанасьевым указан вариант: «Купец рассердился и повел сына на большую дорогу; надел на него петлю и собирается вешать. На ту пору проезжал мимо царевич. «Стой, — говорит, — что ты делаешь?» — «Хочу сына повесить». — «За что?» — «А за то, что неслух уродился». — «Полно, продай его мне; я тебе целый воз денег отсыплю». Купец согласился и продал сына».

К словам «посадить в темницу» (с. 208) — вариант: «Царевич приказал замуровать его в каменный столб и лишь малое отверстие оставить незаделанным, чтобы было куда подавать ему хлеб да воду».

К концу сказки дана следующая сноска: «По другим имевшимся в моих руках спискам особенности встречаются только в начале рассказа; так, в одном списке, вместо вещего сновидения, будущая судьба предсказывается птицами. Ехали старик с сыном в телеге; вдруг налетел ястреб и стал долбить старику голову — едва от него отделался. «Я знаю, что вещует ястреб!» — сказал сын. «А что?» — спросил старик. «Он вещует, что придет время — будет матушка мне на руки воды подавать, а ты, батюшка, будешь с полотенцем стоять». Старик рассердился, доехал до синя моря и бросил сына в воду; тут его и сглотнула огромная щука. Долго ли, коротко ли — попала щука на мель и обсохла (издохла); налетели вороны, проклевали ей бок, добрый мо́лодец вылез из рыбы и пошел на большую дорогу. Попадается ему навстречу коляска, в той коляске ехал царь ихней стороны, расспросил: кто он таков? и взял его к себе на службу. Добрый мо́лодец помогает царю жениться и делается знатным человеком, а отец с его матерью переехали жить в иное место. Случайно заехал к ним сын ночевать, и не узнали ни старики его, ни он их. Наутро подает ему мать умываться, а отец полотенце держит; тут вспомнил сын — про что вещал ястреб, расспросил хозяина с хозяйкою, узнал в них своих родителей и сам им открылся.

Вариант: Был у мужика мальчик-семилеток — такой силач, какого нигде не видано и не слыхано! Послал его отец дрова рубить, а он повалял целые деревья, взял их, словно вязанку дров, и понес домой. Стал через мост переправляться, увидала его морская рыба-кит, разинула пасть и сглотнула молодца со всем как есть — и с топором и с деревьями. Мальчик и там не унывает, взял топор, нарубил дров, достал из кармана кремень и огниво, высек огня и зажег костер. Невмоготу пришлось рыбе: жжет и палит ей нутро страшным пламенем! Стала она бегать по синю морю, во все стороны так и кидается, из пасти дым столбом точно из печи валит; поднялись на́ море высокие волны и много потопили кораблей и барок, много потопили товаров и грешного люду торгового; наконец прыгнула та рыба высоко и далеко, пала на морской берег, да тут и издохла. Четверо суток работал мальчик топором, пока прорубил у ней в боку отверстие и вылез на вольный белый свет. Вылез он из рыбы нагишом, как мать родила, вся одежда давно расползлася. Тут его увидел царь, взял к себе и прозвал Иваном Голым. Снится Ивану Голому вещий сон, говорит он царю: «Мне-де вещий сон приснился!» — «А какой? Не сказывает и попадает за то в темницу».