Деморежим - Аля Рогожина

на десять процентов от его…

– Ни то ни другое.

Я закатил глаза. Зараза рыжеволосая.

И пошёл на попятный:

– Ладно, я – ни то ни другое. Но это не означает, что…

– Так чего ты тогда так разговариваешь?

– Как? – Я выдал максимум чистосердечного недоумения.

– «Позволь напомнить», «джаст фор ё информейшн», – рыжая специально прогнусавила это, чтоб звучало попротивнее. – Ты же не из Англии у нас, нет? И не гений. И не сверходарённый. Ну и чего тогда выпендриваешься?

Я почувствовал, как щёки начинают предательски краснеть. Но от необходимости как-то отбиваться меня спасло странное поскрёбывание, которое послышалось из коридора.

В детективных романах (мама увлекалась, пока не перешла на ЗОЖ) иногда приводят план местности. К примеру, схему комнат старинного особняка, где потом происходит всякая жуть. Чтобы читатель с самого начала видел, что несчастная жертва спала именно в той комнате, куда ну никак и ниоткуда не добраться, не попавшись на глаза целой ораве соседей, горничных, дворецких и прочих свидетелей.

Так вот: я лично живу в типовой квартире-распашонке. Посерёдке большая комната. В неё выходят двери двух маленьких, кухни и коридора. То есть если ты слышишь звук из коридора – значит, тот, кто его издаёт, только что пришёл домой. Либо с самого начала был в коридоре. Третьего не дано.

А грохота входной двери я не слышал.

– Ребят… – Я сглотнул. – Вы, когда на кухню шли, ничего странного по пути не заметили?

Гена поднял глаза и задумчиво поскрёб щёку:

– Вам, кажись, велотренажёр кто-то в комнату приволок, бро. Странно как-то. Ты об этом?

– Нет, я… – Беспомощно покосившись на Матвея, я перевёл взгляд на открытую дверь кухни: – Я о чём-то таком, что шевелилось бы.

– Что?.. – Глаза рыжей Риты широко распахнулись.

Девчонка начала было медленно подниматься с табуретки, но я остановил её и шагнул к двери сам. Это всё ж таки мой дом.

Встав в дверном проёме, я быстро осмотрел комнату. Единственное, что там двигалось, это частицы уютной квартирной пыли, которые высвечивал в воздухе тёплый солнечный луч.

Притворяясь мышкой, я на носочках прокрался к двери, ведущей в коридор. Кто-то из нас прикрыл её за собой – наверное, Матвей, бывают у него такие бзики по части аккуратности.

Я приставил к двери ухо и прислушался. Тишина.

Как можно нежнее я приоткрыл дверь буквально на волосок. В коридоре было, естественно, темно. Но через секунду мои глаза вроде бы уловили какое-то движение близ обувной полки.

Чисто автоматически я прикрыл дверь снова.

– Ну что там? – Громкий шёпот с кухни меня подбодрил: это мой дом, чёрт возьми!

Я рывком распахнул дверь сантиметров на двадцать.

– Ох ты ж!

Как можно тише защёлкнув дверь, я пробрался назад. Кухонную дверь закрыл тоже и привалился к ней спиной. Выдохнул.

– Ну?! – требовательно поинтересовалась Рита.

– Ну… – Я поискал подходящие слова, но именно сейчас ничего крутого на ум не приходило. – Короче, в коридоре сидят какие-то скорпопауки. Скребутся в дверь. И… Кажется, они металлические.

– Ага, – понимающе кивнул Геннадий. Затем глаза его внезапно округлились, и дрейнер переспросил: – Скорпо – кто?!

– Скорпионы, – терпеливо повторил я. – Или пауки. Не до того мне было, чтоб ноги у них считать.

– А при чём тут их…

– Много их? – перебила Рита. – Большие?

Я прикинул, вспоминая копошащиеся конечности:

– Не особо, по-моему. Штук шесть размером с тарелку. Но, кажется, я видел что-то типа клешней и хвостов…

– И что с того?

– В хвостах у скорпионов расположены ядовитые железы и жалящая игла, – включился в беседу Матвей, который доселе слушал мой рапорт с непроницаемым выражением физиономии. – Думаю, Лекс предполагает, что, если нечто, даже металлическое, имеет форму скорпиона, это не случайно.

– Спасибо, кэп, – буркнула рыжая. – Ну, так откуда эти скорпопауки взялись у тебя в квартире, а?!

Я обозлился:

– Намекаешь, что я их в кармане принёс, что ли?! Не знаю!

– Только несколько видов скорпионов вооружены ядом, опасным для человека, – расширил наши познания о классе паукообразных Матвей.

– Спасибо, кэп! И что нам теперь делать – проверять на практике, какой там у нас в коридоре вид сидит?

– Дык, это… Мож, прежним способом? – Дрейнер Геннадий мотнул головой на окно.

– Пятый этаж, – напомнил я.

Через две двери уже явственнее донеслось приглушённое пошкрябывание.

– С другой стороны, некоторые виды могут выстреливать ядовитую жидкость на расстояние до метра, – подкинул народу пищи для размышлений Матвей и добавил уже тоном пободрее: – Правда, их яд тоже не смертелен, а вызывает всего лишь слепоту. Иногда неизлечимую.

– Кэп, ОГРОМНОЕ СПАСИБО, и заткнись уже, пожалуйста! – рявкнула рыжая.

– А эта дверь, она же внутрь открывается? – вдруг спросил Гена, оглядывая кухню. – В смысле в коридор?

Я кивнул.

– Ну дык… Эти, которые там, получается, её не откроют?

Все призадумались.

– В смысле, раз им до нас не добраться, может, тут и пересидим? – гнул своё дрейнер, который уже успел заглянуть под стол и зачем-то открыть и закрыть духовку.

– И сколько сидеть? – недовольно поинтересовалась Рита. – Они ведь сами собой не исчезнут.

– Появились же сами, – рассудительно возразил Гена. – Мож, и исчезнут тоже.

Все призадумались вторично.

Шкряб-шкряб. Скррр.

Твари в коридоре начали проявлять настойчивость.

– Мож, это вообще галлюцинации! – Дрейнер Геннадий забрался на табурет и продолжал сыпать озарениями, осматривая крохотное вентиляционное отверстие над плитой: – У нас, у четверых! Потому и в новостях ничё нет.

– Ага, библиотекарше той расскажи.

– Родители скоро вернутся, – сказал я. – Войдут в квартиру и сразу наткнутся на эти галлюцинации. А они, может, ядовитые.

На минуточку я попробовал представить себе предупредительный звонок маме или папе. В воображении разговор с ними звучал ничуть не лучше, чем тот, с экстренной помощью.

Рыжая деловито подошла к окну, распахнула его, высунулась и посмотрела вниз. Полюбовалась с высоты голубиного полёта скромным палисадничком с чахлыми пучками высаженных соседкой растений. Затем вывернула шею, изучая стены дома и соседские окна.

– Могли бы по дереву спуститься, – пробормотала она, – но ни одного достаточно высокого рядом нет. Обрубки одни.

– Солнце в квартиры не пропускают, – развёл руками я. – И сырость от них.

Шкряб-шкряб-шкряб-шкряб.

Шкряб. Скррр-скррр.

Скорпионы требовали внимания.

Вернувшись в нормальное положение, Рита молча уставилась на меня. Матвей с задумчивым видом отвёл чёлку с глаз. Гена спрыгнул с табуретки.

– Не, ребзя, ну родители – это святое, – убеждённо проговорил он, почти незаметно пряча в карман толстовки обнаруженный на холодильнике батончик со стевией. – Ради них ничего не жалко.

Рита мрачно вздохнула:

– Ну что, тогда… Давайте прорываться.

Глава 6

– Яааауууууу!

Дикий выкрик заставил всех подпрыгнуть