Никогда - Карола Мартинес Арройо

Нет, спасибо.

– Как ты?

– Нормально.

– Как дела в школе?

– Я не хожу.

То же самое он спросил у Мэгги.

– Где у вас телевизор?

– Большой в спальне у ро… у папы, маленький в столовой.

– Начало через полчаса, – сказал он, поглядев на бабушку.

Бабушка опустила глаза и отвернулась, что-то бормоча себе под нос.

– Заглянем к папе? – спросил у меня дедушка.

Пришлось пойти с ним.

Я открыла дверь и пропустила его вперед. Он помялся, но вошел, а я следом.

– Привет, Лучо.

Дедушка шел почти на ощупь, потому что в комнате было темно. Он открыл жалюзи и подошел к папе.

– Как ты?

Сел на постель.

Папа привстал и поглядел на него.

– Посмотрим футбол?

Он похлопал папу по плечу. Папа помотал головой.

– Не упрямься, Лучо, идем! Посмотришь, как наши забивают, выплеснешь накопившуюся злость. Давай, взбодрись; я ради тебя и пришел. Помнишь, как ты был маленький и я водил тебя на стадион? Где у тебя пульт?

Папа махнул в неопределенном направлении.

Я пошла к бабушке, она варила лапшу.

– Ба, не рановато ли для готовки?

– Нет, уж лучше готовить потихонечку.

Она как-то натужно улыбнулась. Я ушла играть с Мэгги.

– Лусиано, хватит! Сколько можно лежать?! – закричал дедушка Энрике и так сильно хлопнул дверью, что по квартире прокатилось эхо.

Я велела Мэгги стеречь летающих лошадей, а сама пошла посмотреть. На кухне бабушка чуть слышно говорила:

– Энрике, там дети…

– А что прикажешь делать? Он молчит, ничего не делает, вещи раскидал. Даже канал переключить не может!

– Он твой сын!

– Это все ты! Избаловала его в детстве.

– В гостиной есть телевизор, сядь там.

– Нет уж! Хочу смотреть матч на своем телевизоре, сидя на своем диване, у себя дома!

– Перестань, прошу.

– Нильда, ну серьезно, сколько еще он так пролежит? Он вообще никогда не встанет?

– Не говори глупости.

– Все с тобой ясно. И ты туда же! А-а, делай, что хочешь! Я буду в баре на углу. После матча зайду за тобой.

Я открыла деду. Он обернулся, чтобы поцеловать меня, а я сделала вид, что не заметила и отпустила дверь.

Глава 9

Иногда я на секунду забываю о том, что мама умерла, и жду, что она вот-вот зайдет.

Но потом вспоминаю, что она больше никогда не вернется.

Мне позвонили Агос и Ева.

– Когда придешь в школу?

– Не знаю. Надо сначала взять справку у врача.

– Мы ужасно скучаем по тебе. Вчера Санти подходил, но сразу ушел, даже ничего не успел сказать. Стопудово, о тебе спросить собирался.

– Откуда ты знаешь, Ева? Это все твои догадки, – говорит Агос.

– Тише, мне виднее!

– Сама тише!

– Ладно, Фьоре, спишемся по вотсапу!

– У меня нет вотсапа на телефоне. Созвонимся в другой раз.

– Фьоре, расскажи еще раз, как все было раньше?

– Когда – раньше?

– До того, как мама умерла.

– Ты что же, совсем не помнишь?

– Помню, но ты все равно мне расскажи, как сказку.

– Ну слушай. Мы жили в этой квартире, я ходила в школу, мама водила тебя в сад, Андреа приходила убирать три раза в неделю. Мама работала из дома, папа каждый день ходил в офис, а по вечерам возвращался с работы, иногда он уезжал на несколько дней и привозил нам гостинцы. Мама занималась йогой. Она забирала тебя из сада и водила на дни рождения. По четвергам она преподавала в университете, и тогда тебя забирала Андреа и оставалась с тобой до семи вечера, а еще мама преподавала по субботам. Вот так и жили, спокойно.

– Мы смеялись?

– Не постоянно, конечно; иногда, но да, смеялись, и пели, и ездили куда-нибудь на каникулы… Помнишь, как-то раз папа уехал в командировку, а мы поехали за ним, и все вместе встретились в Бразилии и пошли на пляж?

– Не помню. – Маргарита загрустила. – А что делала мама, когда папа возвращался из командировки?

– Целовала его много-много раз, а ты ревновала и влезала между ними, а они обнимались крепко-крепко и зажимали тебя между собой.

– Фьоре…

– Чего.

– Хочу плакать и кусаться.

– Покусай Антона. Все равно он кролик, и плюшевый. И дурачок к тому же, его не жалко.

– Ему не будет больно?

– Не будет, не волнуйся. Давай почитаю тебе.

«– Скажи, Питер Пэн, ты правда умеешь летать?

Он не стал отвечать, а просто взял и пролетел по комнате, а потом повис в воздухе над каминной полкой, мол, поглядите, какой я молодец.

– Потрясающе! – ахнули Джон и Майкл.

– Как здорово! – воскликнула Венди.

– И правда здорово, – сказал Питер, снова позабыв о скромности».

– Он что, думает, они его хвалят? Вот чудак!

– Он маленький, Мэгги.

– Как я?

– По-моему, постарше. Я не знаю.

– Спать хочется.

– Тогда продолжим завтра.

Глава 10

Мы с Хуаном и бабушкой поехали в аэропорт встречать мамину сестру Каролину.

– Три недели ее ждали, – сказал дядя.

– Замолчи, Хуан, – оборвала его бабушка.

– Бабушка, ты любила мою маму?

– Да.

– Сильно?

– Сильно. Когда мы познакомились, она была совсем юная и всегда обо мне заботилась. Я любила ее как родную дочь, поэтому мы ругались.

– Ты злишься на Каролину?

– Нет. Просто иногда нужно делать то, что дóлжно, а она совсем не торопилась приезжать. По-моему, это неправильно.

– Почему бабушка с дедушкой не поехали ее встречать, раз они ее родители? – спросила Мэгги.

– Я не знаю, солнышко. Такая у них необычная семья.

Можно подумать, у меня семья обычная.

– Мам, не начинай, – попросил Хуан.

Что я скажу тете, когда увижу ее? «Почему ты не приехала раньше?» Хочется ее понять, а не обижаться. Она ведь мамина сестра.

Или Каролина была маминой сестрой? Ты перестаешь быть чьей-то сестрой, когда умираешь? А я? Я была маминой дочерью или я есть мамина дочь? Была – потому что мама умерла? Или есть – потому что я жива?

Пока я об этом думаю, вижу, как тетя идет нам навстречу, толкая перед собой тележку. Она плачет. Я обнимаю ее.

– Наплевать, что ты так долго. Как хорошо, что ты приехала!

– Фьоре, девочка моя! Маргарита! Иди ко мне. – Она взяла сестру на руки. – Привет, Хуан, Нильда! Спасибо, что встретили меня.

– Какой у тебя красивый акцент, тетя! – сказала Мэгги.

– Через пару дней буду говорить как местная, вот увидишь.

– Ты привезла гостинцы?

– Мэгги, тетя не в гости приехала, – осекла ее бабушка.

– А какая разница?

– Привезла, конечно! Дома посмотрим.

– Ты будешь жить с нами?

– Да. Завтра съезжу к своим родителям.

Мы подошли к машине, расставили чемоданы, Мэгги