Буря магии и пепла - Майрена Руис

единомышленников в каждой из провинций, – объяснил Ной. – Людей, которые, когда придет время, займутся теми, кто работает на Микке.

– Думаю, я могу с этим помочь, – ответил Джеймс.

– Ты уверен? – спросила его Сара.

– Это опасно, – добавил Итан.

– У меня есть один знакомый, который мог бы найти нужных людей. Преданных людей, которые не сдадут нас.

– Хорошо. Постарайся сделать это как можно скорее, но будь осторожен, – предупредил его Ной.

Джеймс кивнул, наконец подняв глаза.

– Однако я не думаю, что этого достаточно, – добавил он. – Я считаю, нам нужны доказательства того, что произошло. Свидетели нападений.

– Свидетели уже дали показания Комитету, – вмешался Ной. – И все они говорили одно и то же – что это была Дайанда.

– Я говорю не о жертвах.

Все присутствующие в гостиной уставились на него, пытаясь осмыслить сказанное.

– Ты имеешь в виду… найти людей, которые совершили эти нападения? – спросил Итан.

Джеймс кивнул:

– Я думаю, что смогу отыскать кого-нибудь из них.

– А как ты убедишь их дать показания? – спросила Сара.

Он пожал плечами:

– Я найду способ. Но они единственные, кто может доказать правду. Что все это – дело рук Микке.

Ной нахмурился и глубоко вздохнул.

– Ты прав. Но будь осторожен, – повторил он. – Я серьезно, при малейшей опасности ты должен прекратить расследование.

Джеймс снова кивнул.

– А мы? – спросила я. – Что в это время будет делать мы?

– Готовиться. Если мы все сделаем правильно, нам понадобится только политика, но, если придется сражаться, я не хочу, чтобы нас застали врасплох. Айлин, мы с тобой возьмем на себя фехтование. Итан и Сара займутся магией.

– Можете на меня рассчитывать, – вызвался Джеймс.

– У тебя не будет времени, успокойся.

– При желании я смогу выкроить время, – ответил он, посмотрев мне в глаза впервые за весь наш разговор.

– В таком случае сегодня вечером мы начинаем.

22

Ной заставлял нас тренироваться часами, день за днем. Хотя мы все добровольно решили участвовать в этом, он по какой-то причине, казалось, чувствовал ответственность за нас. На четвертый день я победила ломоту, но не усталость и боль в плечах после выполнения одних и тех же движений снова и снова, снова и снова. Когда я вернулась, Лютера не было в комнатах, поэтому, приняв горячую ванну, я сразу легла спать. Я мгновенно провалилась в сон, но через несколько часов проснулась, задыхаясь и не понимая, где нахожусь.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и зажечь свечу. Я огляделась вокруг, гадая, что могло меня разбудить и почему мне так тяжело дышать. Я чувствовала странную тяжесть в груди, как будто испугалась, но не могла понять – чего.

Выбравшись из постели, я накинула халат, и мне наконец пришла в голову мысль: возможно, в этот момент что-то происходило с Лютером и это были его чувства.

Я растопила камин в гостиной и зажгла несколько свечей, но сидеть на месте не могла. Меня переполняли волнение и злость: на себя саму и на Лютера, – за то, что он заставил меня испытывать это беспокойство. Он не только выполнял грязную работу Микке, но и втягивал в нее меня через нашу связь.

Я уже оделась и думала вскоре идти за ним, когда через час открылась дверь и я увидела на пороге Джеймса, который тащил на себе Лютера.

Отступив от комода, я так и застыла на месте, парализованная облегчением, страхом и гневом.

Не глядя на меня, Джеймс помог Лютеру дойти до стола и сесть на стул. Лютер поднял залитое кровью лицо и вытер глаза рукавом своей рубашки, пока Джеймс снова и снова проводил руками по волосам.

– Я должен идти, – пробормотал он, прежде чем я придумала, что сказать.

– Что? Куда? – возмущенно спросила я.

Мгновение Джеймс смотрел на меня, а затем перевел взгляд на Лютера. В его глазах стояли слезы. Я шагнула к нему, но он отшатнулся от стола.

– Я должен… Прости.

Я хотела выскочить за ним, но Лютер остановил меня, мягко взяв за руку. Джеймс вышел и закрыл за собой дверь.

– Оставь его, – сказал Лютер слегка надломленным голосом. Прежде чем продолжить говорить, он несколько раз сглотнул слюну. – Он не силен в таких делах.

Я рывком высвободила руку, увидев кровавый след на своем рукаве.

– А я сильна?

Лютер оперся локтями на стол и закрыл лицо руками. Его одежда была порвана в нескольких местах, а на спине виднелись несколько порезов.

– Извини, что разбудил тебя. Возвращайся в постель.

Я была близка к тому, чтобы послушаться. Мне хотелось бросить его там одного, раненого, но я снова почувствовала темную магию Микке, пронизывающую его насквозь так же, как она пронизывала всю нашу жизнь.

Фыркнув, я топнула ногой. Лютер вздохнул, но я пропустила это мимо ушей. Я направилась в спальню за аптечкой, потом мне пришлось совершить второй заход, чтобы принести чистые полотенца и миску с водой. К тому времени я настолько разозлилась, что с грохотом бросила все это на пол. Лютер отодвинулся, выпрямляясь:

– Не нужно…

– Пойдешь к Ностре? – перебила я его.

Лютер не отрываясь смотрел на стол.

– Нет, – пробубнил он.

– Тогда замолчи!

Засучив рукава, я уставилась на него, не зная, за что взяться первым. Он снова вытер рубашкой кровь с глаз, и я с силой схватила его за подбородок, заставив поднять лицо. На лбу у него был глубокий порез, скорее жуткий на вид, чем серьезный, и я решила начать c него.

Я положила руку на рану, не обращая внимания на его гримасу боли, но, как бы я ни старалась направить туда больше магии, мне удалось только остановить кровотечение. Они использовали слишком много темной магии, чтобы его ранить, поэтому без таланта Ностры единственное, что мне оставалось, – ждать, пока его тело очистится и заживет само.

Вздохнув, я взяла полотенце, чтобы вытереть кровь.

– Что произошло?

– Ничего.

– Только не говори мне, что ничего. От тебя воняет, как от Микке.

Лютер мягко сжал мои запястья и убрал мои руки от своего лица.

– Я не хочу втягивать тебя во все это.

– Я втянута в это с тех пор, как ты сказал ей, что мы вместе. И даже если бы ты этого не сделал, все твои решения влияют на меня. Я проснулась от ужаса, не зная, что с тобой произошло, но это не значит, что я не догадываюсь, где ты был. И чем занимался.

Лютер наконец посмотрел на меня.

– Я просто хочу, чтобы ты рассказал мне правду, – пробормотала я через мгновение.

Он отпустил мои запястья и посмотрел на свои окровавленные руки.

– Микке поручила мне расследовать источники слухов, которые ходят при дворе.

Я почувствовала, как у меня перехватывает дыхание, и крепче сжала грязное полотенце.

– Я сказал ей, что ничего не обнаружил, и она решила меня наказать.

– Ты сказал ей…

Лютер поднял на меня взгляд, и я скрутила полотенце, из-за чего вода с кровью закапала на пол.

– Это то, что ты ей сказал, – снова попыталась выговорить я.

Он грустно улыбнулся:

– Ее охватывает гнев, когда она не может контролировать происходящее. Когда ее не слышат даже несмотря на то, что она находится у руля.

– Лютер.

Стараясь на меня не смотреть, он положил руку на мои ладони. Его имя прозвучало с таким же сожалением, какое я в этот момент испытывала.

– Ей наплевать на слухи. Они были лишь еще одним поводом, очередным испытанием, которому она меня подвергла.

– Почему?

– Потому что мои рейды не приносят ничего кроме неудач и я слишком долго не называл ей новых имен.

– Почему? – повторила я.

Лютер пожал плечами, поморщившись от боли.

– Не знаю. Я не смог… – он покачал головой. – Не знаю.

Я должна была выяснить, не подвергал ли он опасности наши жизни, продолжая молчать, но решила не настаивать.

Через несколько секунд я осторожно взяла в руки его лицо и вытерла с него оставшуюся кровь. Затем помогла ему снять пиджак, жилет и рубашку, прилипшие к коже. У него были два больших синяка на груди и несколько порезов, идущих