Одинокий огонек - Янь Цзин

– Лин, ты не могла бы выйти ненадолго? Я хочу поговорить с Чжан Яном наедине.

Мое сердце упало. Я чувствовала себя так, будто земля ушла из-под ног. Мне очень не нравилось, что они не дают мне участвовать в обсуждении дела, но если Чэн Ю уже принял решение, то я ничего не могла поделать.

Поэтому я кивнула, вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Но я не стала уходить слишком далеко, потому что, хотя мы с Чжан Яном были знакомы уже довольно долго, он все еще вызывал у меня страх и чувство опасности, как при встрече с лесным зверем.

Когда дверь снова распахнулась, Чжан Ян выглядел все таким же наигранно спокойным, а вот вид Чэн Ю заставил меня почувствовать тревогу. Он машинально крутил ручку в левой руке, а так он делал только в тех случаях, когда сосредоточенно над чем-то размышлял.

– Так ты возьмешься за это дело? Я уверен, что у тебя получится, – сказал Чжан Ян.

Чэн Ю кивнул в ответ.

– О, вот это Чэн Ю, настоящий друг и отличный коллега! – Чжан Ян радостно похвалил его и немного театрально, по-европейски, заключил Чэн Ю в объятия.

Я смотрела на его длинный зеленый плащ, и этот цвет казался мне самым отвратительным в мире.

В тот момент я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева. Я поняла, что Чжан Ян снова надавил на слабое место Чэн Ю. Его самая большая слабость – это учитель Линь Минхао. Его преданность наставнику настолько сильна, что он не может остаться в стороне, когда что-то угрожает репутации учителя, даже если так он окажется втянутым в водоворот неприятных событий.

Впрочем, даже если это было не так, у Чжан Яна все равно есть много других способов заставить Чэн Ю делать то, что он хочет. Я уже видела тех опасных пациентов, с которыми он просил разобраться Чэн Ю, и с кем из них было просто? Ни с Люй Цзао, ни с Дин Мэймэй. Если честно, я до сих пор была обижена на него за это, а Чэн Ю, кажется, делает вид, что ничего не произошло.

Внезапно я почувствовала, что отношения Чжан Яна и Чэн Ю похожи на отношения кредитора и должника. Наставник Чэн постоянно ему уступал и был слишком легкой добычей. Как только эта мысль пришла мне в голову, мне стало очень за него обидно. Это несправедливо!

– Я провожу Чжан Яна, – быстро сказала я и подбежала к нему.

Чжан Ян удивленно рассмеялся:

– Сегодня Лин так добра ко мне!

Я молча шла впереди, шаги эхом отдавались в коридоре. Когда мы завернули за угол, я развернулась, посмотрела прямо на Чжан Яна и сказала:

– Это все началось из-за вас, и это ваша ответственность. Не надо перекладывать на наставника всех опасных пациентов.

Мой тон был очень резким, но Чжан Ян ничуть не смутился и рассмеялся:

– Лин, ты хоть представляешь, насколько опасна эта девушка? Ты ведь даже через экран почувствовала страх. Соревнование между Линь Минхао и Энсоном Вудом должно было закончиться еще неделю назад, Энсон Вуд уже признал поражение своей школы… Ты думаешь, учитель Линь захочет выставить напоказ нашу неудачу? Чэн Ю – наша последняя надежда, его выбрал учитель Линь, и он участвует в этом добровольно.

– Так насколько она опасна? Что такого может сделать простая девушка? – В глубине души я знала, что уже ничего не изменить, но не хотела так быстро отступать.

– Представляешь, Лин? В душе каждого человека живет свой демон. Он скачет и прыгает туда-сюда, и, возможно, однажды он вырвется наружу, встанет у тебя за спиной и похлопает по плечу! Вот же он, этот демон! – Его взгляд скользнул к моему плечу, и он указал куда-то за него.

Я в ужасе обернулась, но увидела лишь спокойный, дождливый кампус. Цветы и травы под дождем поникли, не выдержав тяжести дождевых капель.

Я повернула голову обратно и уже собиралась высказать Чжан Яну свое недовольство, но оказалось, что он уже тихо ушел. Мне оставалось лишь издалека смотреть на его удаляющуюся фигуру под зонтом. Почему-то сейчас его силуэт казался необычайно одиноким.

Расщепление

1

В день, когда должны была состояться консультации Рины, я проснулась очень рано. Едва занималась заря, ночь еще не отступила. В этой темноте мне казалось, что я слышу множество голосов, эхом отдающихся вокруг, и вижу множество картин, прокручивающихся без остановки. Как только я открывала глаза, все исчезало, но стоило закрыть их снова – и все возвращалось.

Перед моими глазами стояла она в одиночестве во тьме, а в моем сердце рефреном звучала фраза Чжан Яна: «В душе каждого человека живет свой демон».

Моя интуиция подсказывала мне: Чэн Ю не должен соглашаться! Не должен!

Даже когда я уже пришла в кабинет, этот настойчивый голос продолжал звучать у меня в голове. Чэн Ю все еще работал над картиной – уверенной рукой он водил кистью по холсту. Для меня создание картины в стиле гохуа [5] требует идеальной тишины; даже учащенное дыхание может повлиять на технику. Под кистью Чэн Ю мазки постепенно удлинялись, и наконец я увидела то, что искал пастушок, – быка. Каждая жилка, каждая вена на его теле четко просвечивалась сквозь кожу – должно быть, это был очень упрямый и своенравный бык.

Пастушок выглядел таким хрупким рядом с этим огромным животным. Я не могла себе представить, как Чэн Ю заставит мальчика укротить быка. Создавалось впечатление, что эта битва обречена на провал.

– Лин, принеси, пожалуйста, немного горячей воды. Не нервничай и перестань ходить взад-вперед. Я чувствую, что ты очень напряжена, – сказал он, продолжая рисовать.

– Наставник… – Все, что я хотела сказать, развеяло его спокойствием. Это уже не было похоже на меня. Не говоря ни слова, я отправилась за водой и стала наблюдать, как шкала на термометре электрического чайника медленно поднимается с 80 до 90 градусов. Пока вода закипала, я почувствовала порыв холодного ветра за спиной.

В темном коридоре появилась девушка, вся в белом. Странно, но даже в это время года на ее руках были белые кружевные перчатки. Фигура промелькнула быстро, словно проблеск света, ее шаги были легки и невесомы.

Я словно окаменела. Даже находясь на расстоянии нескольких шагов, я почувствовала сильное напряжение. Воздух вокруг, казалось, сгустился.

Это была Рина. И в тот момент я не могла произнести ее имя. Девушка остановилась у двери кабинета и медленно потянулась рукой, чтобы ее открыть. Когда ее рука коснулась ручки, у меня возникло плохое предчувствие, будто рука судьбы уже открыла дверь, которая защищала Чэн Ю. Все ворота бастиона открылись нараспашку, и эта бледная фигура вот-вот должна была вторгнуться внутрь.

Чашка с водой, которую я держала в