Розмари. Булавки и приворотное зелье - Саманта Джайлс

заклятий. Что же касается злых чар, ну, они всегда возвращаются к тебе втройне, — рассудительно пробормотал себе под нос Эди.

Я кивнула. Меня впечатлило, что он всё это знает.

— Ладно, хорошо, — Эди задрал голову кверху, повёл глазами слева направо, а потом крепко зажмурился. — Что ещё мне стоит узнать?

Я быстро прикинула, стоит ли рассказать ему про папину тучу, которая снова возникла вчера вечером, что как-то совпало с исчезновением Филлис, и про все цветные оболочки, которые я видела вокруг людей, но решила, что кое-что лучше сохранить в тайне.

— Мой папа их не видит. Ну, вообще-то никто не может их увидеть, если они сами не хотят показаться или если ты не веруешь.

Эди спросил со скептическим видом:

— Не веруешь во что?

— В магию, — ответила я так, будто это было чем-то само самой разумеющимся.

— Но как же они живут у вас, а папа не знает?

— Их никогда нет, если папа дома. Они просто приходят и уходят, и так было всегда. На днях Фрэнсис была наверху в ванной, а папа как раз пришёл домой, и когда я рванула туда, чтобы предупредить её, она исчезла. Я думаю, она могла просто сделаться невидимой. До сих пор я толком и не задавалась этим вопросом. — Я ненадолго замолчала. — Так ты не считаешь, что это плохо, что моя мама ведьма? — прибавила я тихим голосом.

— Нет, — Эди повернулся ко мне. Наверное, у меня было растерянное лицо. — Нет, это КРУТО, Розмари. Но что меня тревожит, — продолжал он, — так это то, что твоя мама прошла сквозь стену, а тётя пропала. Догадываюсь, что твоя мама проходит через стены не в первый раз, и, наверное, происходит что-то серьёзное, раз она пошла на такой риск, зная, что её могут увидеть ты или твоя сестра. Это может означать только одно.

Я смотрела на него приоткрыв рот, ожидая худшего.

— Что? — поторопила я его.

— Что бы ни было по ту сторону стены, оно наверняка как-то связано с тем, куда Филлис и другие колдуны каждый раз деваются из вашего дома. Может, у них там штаб-квартира? Так или иначе, это может помочь нам понять, куда пропала твоя тётушка.

— Что мы будем делать, Эди?

Эди посмотрел перед собой на всех мальчишек и девчонок, что кричали и играли, прыгали через скакалки и гонялись друг за другом. Спенсер раскручивал свой джемпер над головой, как лассо, и без разбору с размаху шлёпал им ничего не подозревавших девочек. Те валились как костяшки домино и убегали, громко жалуясь буфетчице.

Наконец, когда прошла, казалось, целая вечность, он заговорил:

— Мы тоже пройдём сквозь стену.

6. Наш план

Эди сказал, что обдумает, как пройти сквозь стену, и вернётся ко мне. Я решила, что ему будет гораздо труднее придумать план, не осмотрев нашу стену и не проверив — вдруг я что-то упустила. Так что я предложила ему зайти к нам попозже вечером под предлогом занести домашку по математике или что-то в этом роде.

Моя голова была настолько переполнена вопросами типа «Как мы пройдём сквозь стену?» и «Что мы обнаружим на той стороне?», что я поняла — я же забыла спросить маму, как прошло прослушивание, когда она встречала нас после школы. Мне не стоило беспокоиться об этом, она сама всё рассказала.

— Как дела в школе, Рози? — И даже не дав мне вставить словечко в ответ, она сказала: — У меня очень хорошие новости! Я получила работу! Я наконец-то получила работу сегодня, разве не здорово?

— Вау, это потрясающе, мам, — сказала я со всем восторгом, какой могла изобразить.

Сказать по правде, меня пугало, что она займётся этой работой. У нашей мамы так давно не было, так сказать, «нормальной» работы, куда она ходила бы КАЖДЫЙ ДЕНЬ на ВЕСЬ ДЕНЬ, и я просто переживала, что это может означать для нас. Я не была уверена, что обрадуюсь, если о нас перестанут заботиться.

Подход Лоис был куда практичнее, хотелось бы и мне обладать столь бесхитростной реакцией:

— Это значит, мы можем пообедать в «Макдоналдсе», мам?

— Ну разумеется, маленький ты мой чертёнок. Вы обе можете попасть сегодня в «Мак», чтобы отпраздновать мой успех.

— Когда ты начинаешь, мам? — с опаской спросила я, чтобы прощупать почву.

— В понедельник, радость моя, но это займёт всего несколько беспокойных недель, а там оглянуться не успеешь, как работа будет сделана и мы вернёмся к обычной жизни. И послушайте, — оживлённо, взахлёб продолжала мама, — героиню, которую я буду играть, зовут Мартой!

— Мартой, как большую мохнатую овцу? — спросила Лоис, скривившись от отвращения. Это семейная шутка — мол, когда думаешь об имени Марта, на ум приходит образ большой мохнатой овцы.

Мама рассмеялась:

— Всё так, Лоис, но на самом деле она не овца. Вы рады за меня, девочки?

Я замялась и посмотрела на милое мамино лицо, на её золотисто-каштановые волосы, мягко вьющиеся вокруг лица, большие синие глаза, что с мольбой глядели на меня, желая, чтобы я разделила её безграничную радость от того, что кто-то решил — Рэй Энтони достаточно хороша для того, чтобы дать ей настоящую роль.

— Я безумно рада, мам, это здорово. И я уверена, что ты отлично выступишь, правда ведь, Лоис?

— Ага. Пожалуйста, можно мне в этот раз наггетсы вместо бургера?

Пока мы шли к машине, у меня в голове внезапно возникла одна мыслишка. Если мама собирается работать, а значит, будет занята и станет меньше сидеть дома, нам с Эди будет проще найти способ проникнуть сквозь стену!

Мы ели свою еду из «Макдоналдса» за кухонным столом, когда зазвенел дверной звонок, и я подскочила посмотреть, не пришёл ли Эди. Прежде чем я встала со стула, мама знаком велела мне оставаться на месте.

— Я разберусь, юная леди. У тебя сейчас ужин.

Лоис не отрываясь следила за Скуби-Ду по телевизору, одновременно макая свои куриные наггетсы в соус барбер-кю (как она его называла), поэтому я соскользнула со своего места и, как ниндзя, застыла за дверью, задерживая дыхание, так что мне было слышно, что происходит у входной двери.

Я попробовала выглянуть из-за косяка, чтобы увидеть, с кем говорит мама, но дверь была лишь слегка приоткрыта, и мне ничего не было видно. Можно было сказать только, что мама разговаривает с кем-то чужим, потому что она включила свой светский высокомерный тон. Мне удалось услышать такие обрывки разговора:

Мама: