Охотница за призраками - Нина Маккей

Глава 18

Я всхлипывала в объятьях Паркера.

– Все в порядке. – Он гладил меня по голове, расправлял мои волосы, как раньше делала мама.

Только теперь я осознала, где нахожусь. Тихо всхлипнув, я открыла глаза. Возможно, стоило подняться с постели, но я не смогла сдвинуться ни на сантиметр.

Как я здесь оказалась? Я же сидела в кресле и обдумывала происходящее?

– Паркер? Я опять ходила во сне?

– Думаю, да. Но песня о паучке вернула тебя обратно.

Ох. Значит, он снова пел ее для меня?

– Ты хочешь сказать, что полтергейст во мне пытается добраться до тебя? – Я боялась услышать ответ, но не могла не спросить.

Паркер улыбнулся:

– Вовсе нет. Я проснулся и увидел, что ты ворочаешься рядом с кроватью. И взгляд у тебя был растерянный и остекленевший. Я тут же понял, что происходит. Ты отбросила одеяло и легла рядом со мной. На спину. Сложив руки под одеялом.

О боже. Я прикрыла глаза руками. Почему всегда я? Нужно избавиться от этого призрака. Что еще мы можем сделать? Есть ли вообще от гипнотерапии какой-то толк? Может, мне все-таки согласиться на экзорцизм? Где я проснусь в следующий раз, если мы не найдем решения?

– На самом деле это было очень мило, – добавил Паркер. – И все-таки я спел песенку. Решил, что это не повредит.

Опустив руку, я заметила, что на его лице промелькнула улыбка.

– Это скоро прекратится, – пообещала я. – На последнем сеансе мистер Фернандес сказал, что осталось еще немного.

Услышав это, Паркер помрачнел.

– Пожалуйста, будь осторожна в его присутствии. Не оставайся с ним наедине. Он такой…

– Знаю, – попыталась я успокоить его. – Я бы никогда… – В памяти всплыл тот момент сегодня вечером, когда я застала Кроува с Сабриной. Похоже, выражение моего лица выдало меня.

– Ты слишком хороша для моего брата, – прошептал Паркер. И эти слова наконец-то разрушили плотину внутри меня. Слезы заливали лицо. Они ползли по щекам, стекая к подбородку в два ручейка.

– Ох, я этого не хотел, – Паркер встревоженно посмотрел на меня.

Слезы текли сильнее, и мне оставалось только прижаться к нему. Уткнуться лицом в его накрахмаленную белую футболку, которую он надевал под рубашку. Она пахла Паркером и еще немного лимонным средством для стирки.

Паркер похлопал меня по спине.

– Ш-ш-ш. – Немного беспомощно, но почему-то мило. – Ты самая смелая и сильная в этой школе. То, что Кроув оказался на такое способен… – Паркер фыркнул.

Он продолжал говорить, а я – плакать в его руках, которыми он все теснее прижимал меня к себе.

«Только сегодня ночью», – сказала я себе. Только сегодня ночью позволю себе плакать из-за Кроува. А потом просто забуду о нем. Пусть даже мое сердце с этим не совсем согласно.

Я понимала, что это по-детски, но сейчас мысль об этом подбадривала меня.

– Теперь мне придется идти на бал совсем одной, – вырвалось у меня между двумя всхлипами. Я буду одна, когда Хатти будут представлять меня другим ученикам и политикам – не самая приятная перспектива.

– Тебе не придется, – прошептал Паркер.

Нет? Я подняла голову и посмотрела на него.

Его сияющие белые зубы будто светились в тусклом свете.

– Если хочешь, я пойду с тобой. Или мы встретимся прямо там, – он произнес это, будто запинаясь, но все равно это было бесценное предложение.

– Ты же не хочешь идти?

– Да, но… Я также не хочу, чтобы тебе пришлось в одиночестве предстать перед ЛПД и НМПД. Они попытаются завоевать твое расположение, чтобы тебя использовать. Прямо сейчас. В такие времена.

Именно так я и думала.

Что-то зашумело. Я взглянула направо и заметила, что экран моего телефона загорелся. От него доносились голоса, словно по радио. Призрак уже и в мой телефон вселился?

– Конфликт обостряется. Тем временем США ожидают, что со дня на день он перерастет в войну. В Средиземном море в районе сектора Газа присутствуют авианосцы.

Экран погас.

– Это здесь случается время от времени, – тихо сказал Паркер. – Дети-полтергейсты. Вот только как они сюда-то попали? – Он осмотрелся.

Отлично, поучительные новости от детей-полтергейстов. Как будто Хатти недостаточно часто указывали мне, что я должна научиться брать под контроль полтергейста или что-то еще, вырвавшееся на свободу. Хотя бы для того, чтобы они по моему приказу могли вселяться в принимающих решения деятелей в горячих точках Ближнего Востока, заставляя их подписать мирные договоры. Выглядело как благородная цель, если не обращать внимания на манипуляцию людьми.

Я вздохнула. Почему все становится еще хуже? Что, если долгосрочные последствия проявятся потом, и в конце политики просто устроят побоище? По крайней мере, эти мысли отвлекли меня от Кроува. Я почти перестала плакать.

– Я тогда просто посижу в этом кресле. – Паркер мягко оттолкнул меня и попытался встать. Но я оказалась быстрее.

– Нет, пожалуйста, останься. – Я изо всех сил потянула его назад, даже немного перекатилась на него. Без Паркера мне останется только дрожать под одеялом, он был мне нужен!

Не двигаясь, он смотрел на меня. Может, я его пугаю? Я провела рукой по его груди, и он вздрогнул. Ох. Наверное, Паркер считал меня необычной. И наивной. Я прикусила нижнюю губу.

– Пожалуйста.

Он кивнул, глядя на меня как подстреленный кролик. Мне бы хотелось это исправить. Но сейчас я была слишком рада тому, что он остался. И не испытывала муки совести. Я уткнулась головой в его грудь и вытерла последние слезы.

Паркер чувствовал себя невероятно разбитым и уставшим, но не мог спать. Севен сопела, как кошка, прижавшись к нему и похрапывая во сне.

Сердце Паркера колотилось слишком быстро и громко. Может, это сон? Иначе как могло оказаться, что Севен спит рядом с ним?

В какой-то момент за дверью появился Кроув. Он что-то бормотал, стучался, произносил ее имя. Паркер не рискнул встать, но накинул одеяло на Севен так, чтобы прикрыть ее уши. К счастью, скоро появились школьные призраки, и через несколько минут они проводили Кроува в его комнату.

Примерно в то же время Севен вытянулась на кровати, обхватив его, как спасательный круг. От этого у Паркера начало покалывать все тело. Это идеальное создание, эта независимая девушка, которая не знала, насколько она прекрасна и невероятна, лежала с ним в одной постели. Он хотел насладиться каждой секундой этой ночи. Запомнить все, словно в воображаемом дневнике. Потому что, без сомнения, это будет единственное воспоминание, продолжения не последует.

Севен будет держать Кроува на