Маленькие женщины. Хорошие жены - Луиза Мэй Олкотт

конница и вся королевская рать не смогут этого сделать, – сказала Джо, пытаясь замолвить слово за своего друга, который, казалось, выбрался из одной передряги для того, чтобы попасть в другую.

– Вы думаете, я недостаточно добр к нему, а? – последовал резкий вопрос.

– О боже, нет, сэр. Иногда вы бываете слишком добры, а потом слегка запальчивы, когда он испытывает ваше терпение. Вам так не кажется?

Джо была полна решимости выяснить это сейчас же и старалась выглядеть совершенно спокойной, хотя она немного дрожала после своих смелых слов. К её великому облегчению и удивлению, старый джентльмен только с грохотом бросил очки на стол и искренне воскликнул:

– Вы правы, девочка, так и есть! Я люблю этого мальчишку, но он испытывает моё терпение, и я знаю, чем это закончится, если мы будем продолжать в том же духе.

– Я вам скажу, чем это закончится, – он сбежит. – Джо пожалела о сказанном в ту же минуту, как она это произнесла. Она хотела предупредить его, что Лори не станет терпеть слишком строгих ограничений, и надеялась, что он будет более терпеливым с внуком.

Разрумянившийся мистер Лоуренс внезапно изменился в лице и сел в кресло, бросив встревоженный взгляд на фотографию красивого мужчины, висевшую над его столом. Это был отец Лори, который сбежал из дома в юности и женился против воли деспотичного старика. Джо показалось, что он с сожалением вспоминает о прошлом, и она пожалела, что не придержала язык.

– Он не сделает этого, если не будет сильно взволнован, и только иногда этим угрожает, когда устаёт от учебы. Думаю, мне бы тоже этого хотелось, особенно когда я остригла волосы, так что, если вы когда-нибудь по нам соскучитесь, можете дать объявление о пропаже двух мальчиков и поискать на кораблях, отправляющихся в Индию.

Говоря это, она рассмеялась, и мистер Лоуренс, казалось, успокоился, очевидно приняв всё это за шутку.

– Вы, дерзкая девчонка, как вы смеете так говорить? Где ваше уважение ко мне и ваше хорошее воспитание? Мальчишки и девчонки, будь они неладны! Одни мучения с ними, но мы не можем без них обойтись, – сказал он, добродушно ущипнув её за обе щеки. – Пойдите и приведите этого мальчишку обедать, скажите ему, что всё в порядке, и посоветуйте ему не разыгрывать трагедию перед дедушкой. Я этого не выношу.

– Он не придёт, сэр. Он ужасно себя чувствует, так как вы не поверили ему, когда он сказал, что не может открыть вам правду. Я думаю, что эта взбучка очень сильно задела его чувства.

Джо попыталась выглядеть опечаленной, но, должно быть, это ей не слишком удалось, потому что мистер Лоуренс рассмеялся, и она поняла, что победила.

– Я сожалею о том, что случилось, и должен поблагодарить его за то, что он мне самому не задал трёпку, я полагаю. На что, чёрт возьми, этот парень рассчитывает? – И старый джентльмен, казалось, немного устыдился своей раздражительности.

– На вашем месте я бы принесла ему письменные извинения, сэр. Он говорит, что не спустится, пока не получит их, и упоминает о Вашингтоне и болтает о всяких глупостях. Официальное извинение заставит его понять, насколько он глуп, и вынудит его спуститься вниз во вполне дружелюбном расположении духа. Попробуйте так сделать. Он любит повеселиться, к тому же написать записку – лучше, чем болтать. Я отнесу её наверх и объясню ему, в чём состоит его долг.

Мистер Лоуренс бросил на неё проницательный взгляд и, надев очки, медленно произнёс:

– Вы – хитрая кошечка, но я не возражаю, чтобы вы и Бет мной руководили. Ну, дайте мне листок бумаги и давайте покончим с этой чепухой.

Записка была написана в выражениях, которые один джентльмен мог использовать по отношению к другому после того, как нанёс ему какое-то глубокое оскорбление. Джо поцеловала мистера Лоуренса в лысую макушку и побежала, чтобы подсунуть записку с извинениями под дверь кабинета Лори, посоветовав ему через замочную скважину быть покорным, благопристойным и ещё несколько уместных, но невероятных вещей. Обнаружив, что дверь всё ещё заперта, она предоставила записке сделать своё дело, и уже собиралась тихо уходить, когда молодой джентльмен соскользнул по перилам и стал ожидать её внизу, говоря с самым благочестивым выражением лица:

– Какой ты хороший товарищ, Джо! А ты получила на орехи? – со смехом добавил он.

– Нет, в целом он был довольно мягким.

– Ах! Вот я и выкрутился. Но, когда даже ты отвернулась от меня, я почувствовал, что готов был провалиться к чёрту, – начал он извиняющимся тоном.

– Не говори так, переверни страницу и начни с чистого листа, Тедди, сын мой.

– Я то и дело переворачиваю страницы и порчу их, как когда-то портил свои тетради, и я так много раз начинал сначала, что этому никогда не будет конца, – печально сказал он.

– Иди съешь свой обед, после него тебе полегчает. Мужчины всегда ворчат, когда голодны. – И после этого Джо выскочила через парадную дверь.

– Это «порочит мой мужской пол», – ответил Лори, цитируя Эми, и пошёл, чтобы покорно признать свою вину перед дедушкой, который весь остаток дня был кротким, как святой, и вёл себя чрезвычайно почтительно.

Все думали, что инцидент исчерпан и тучка рассеялась, но некрасивый поступок был совершён, и хотя другие забыли об этом, Мэг помнила. Она никогда не упоминала о каком-то конкретном человеке, но много думала о нём, видела о нём сны чаще, чем когда-либо, и однажды Джо, роясь в столе сестры в поисках марок, нашла клочок бумаги, исписанный словами: «Миссис Джон Брук», после чего она издала трагический стон и швырнула этот листок в огонь, чувствуя, что шалость Лори приблизила наступление рокового для неё дня.

Глава 22

Чудные луга

Мирные недели, последовавшие за этими событиями, были подобны солнечному свету после бури. Больные быстро поправлялись, и мистер Марч заговорил о своём возвращении домой в начале нового года. Вскоре Бет смогла лежать на диване в кабинете целый день, сначала развлекаясь с любимыми кошками, а потом с шитьём для кукол, которое, к сожалению, было перед этим надолго заброшено. Её когда-то проворные ноги стали настолько негибкими и слабыми, что Джо носила её во время ежедневных прогулок по дому на своих сильных руках. Мэг с радостью пачкала и обжигала свои белые ручки, готовя изысканные блюда для всеобщей любимицы, в то время как Эми, преданная рабыня кольца, отметила свое возвращение, раздавая столько своих сокровищ, сколько могла, уговаривая своих сестёр их принять.

С приближением Рождества в доме стали появляться признаки обычной для такого праздника таинственности, и Джо часто приводила семью в содрогание, предлагая совершенно невозможные или потрясающе абсурдные церемонии в честь этого необычно весёлого Рождества. Лори мыслил столь же непрактично, и, если бы ему дали волю, он бы разжёг костры, запустил фейерверки и соорудил триумфальные арки. После неоднократных стычек и пренебрежительных отказов пыл этой амбициозной пары считался успешно усмирённым, и они ходили с печальными лицами, с чем не очень сочетались взрывы смеха, когда они оставались вдвоём.

Великолепный рождественский день удачно предвосхитили несколько дней на редкость мягкой погоды. Ханна «костями чуяла», что следует ожидать невероятно погожего дня, и она доказала, что является истинной пророчицей, ибо всё и вся, казалось, было просто обречено на грандиозный успех. Прежде всего мистер Марч сообщил, что скоро будет с ними, затем Бет почувствовала себя необычайно хорошо в то утро и, одетая в подаренный матерью мягкий малиновый халат из мериноса, была торжественно подведена к окну, чтобы увидеть дары Джо и Лори. «Неутомимые» сделали всё возможное, чтобы быть достойными этого названия, потому что они, словно эльфы, колдовали всю ночь и создали забавный сюрприз. В саду стояла величественная снежная баба, увенчанная остролистом, в одной руке она держала корзину с фруктами и цветами, в другой – длинный свиток нот, на её холодные плечи была наброшена прекрасная радужная накидка, а из её губ исходила рождественская песнь, написанная на розовой бумажной ленте.

Юнгфрау[57] к Бет

Благослови вас Бог,О, королева Бет,Чтоб не было забот,Чтоб не было и бед!Здоровье, счастье, мирВ рождественский денёкПридут к вам в один миг,Благослови вас Бог!И занята «пчела»,Ей фрукты мы несём,Чтобы поесть смоглаРождественским деньком.Для пианино ейТетрадку нот дадим,Цветочков посвежей –Для носа и груди.Несём для пальцев ног«Пчеле» мы тёплый плед.Благослови вас Бог,О, королева Бет!Да не придёт в ваш домБеда! Второй портретДжоанны мы несёмДля королевы Бет.О! Несколько