Баллада о Дарси и Расселле - Морган Мэтсон

цели. На миг меня это ошарашило: сколько там самых разных сюжетов – о любви, утратах, разбитых сердцах.

«Сосредоточься», – напомнила я себе, потому что на сей раз решила обойтись без Диди и Кэти.

– Я поменяла колесо.

– Ты… что? – Голос у Джиллиан был ошеломленный, и я ее прекрасно понимала.

– Мы ехали на машине со… знакомым, у нас спустило колесо, и мы его поменяли. Ты мне показала, как это делается. Помнишь? В Орегоне.

– Да, – медленно произнесла Джиллиан, как будто тоже доставая из недр памяти этот эпизод более чем десятилетней давности.

– Но я на самом деле не из-за этого звоню. Я… – Губы сжались, но потом я заставила себя выдавить: – Я хочу извиниться за вчерашнее. Я… не должна была так с тобой разговаривать. Прости, пожалуйста.

– Ух ты! Ладно, – ответила Джиллиан. Я почти воочию видела, как она перегруппировывается. – Не ждала. Э-э… спасибо.

– Ну да. – Я заставила себя продолжить, зная, что если помедлю, задумаюсь о том, что делаю, то вообще не доведу дело до конца. Я будто шла по канату или прыгала с подкидной доски спиной вперед. Если сказать себе, что пытаешься совершить невозможное, ничего точно не получится. – Я… страшно на тебя сердилась. Много лет. Наверное, нужно было просто с тобой об этом поговорить, но… – Я мотнула головой. Я уже успела пожалеть о том, что не подготовила свою речь заранее, но корабль уплыл, что есть, то есть. Остается только продолжать. – Я злилась, потому что ты уехала и мы с тобой не виделись… ну, почти никогда, а потом у тебя появилась новая семья с другим человеком, и ты вообще про меня забыла. И мне казалось… казалось… – Слова застревали в горле, по щекам поползли горячие слезы. Я судорожно выдохнула. – Мне казалось, что, когда я сказала, что поступаю в Стэнвич, ты решила, что я теперь смогу все это оставить в прошлом – типа, ты все поправила. Ты как бы попыталась подкупить меня. Ну… дать взятку. И тогда я… – Я сглотнула и подняла темные очки, чтобы вытереть лицо.

– Дарси. Я никогда о тебе не забывала. Ни на миг. – Она говорила горячо, и мне показалось, что и в ее голосе звенят слезы. – Ты моя дочь, и не было ни единого дня, когда бы я не хотела… – Я услышала прерывистый вздох на другом конце линии, на расстоянии в пять тысяч километров. – Я так обрадовалась, когда узнала, что ты поступаешь в Стэнвич. Так тобой гордилась! И подумала – может, нам удастся начать все сначала.

– Я тут поговорила с… – В голове промелькнуло «Уайли Сэндерсом», но я решила, что разговор сойдет с рельсов, если я приплету к нему рок-звезду. – …с одним человеком, и он сказал, что любой родитель хочет всем чем может помогать своим детям. А я до сих пор как-то про это не думала.

– Ах, Дарси, – вздохнула Джиллиан. – Я совсем не хотела тебя подкупать. Просто…

Молчание, и мне вдруг захотелось узнать, как она сейчас выглядит, где находится. На работе? На кухне в своем доме в Коннектикуте? Его я даже и представить себе не могла – но скоро, наверное, смогу. До этого я постоянно обливала ее презрением, злилась на нее за то, что она ничего не знает о моей жизни, – и совершенно не учитывала, что вообще-то ситуация обоюдная. Я тоже почти ничего не знаю о ее жизни.

Тут Джиллиан заговорила снова, и голос ее слегка дрожал:

– Я столько пропустила в твоей жизни. Столько тебе недодала. А тут подумала, что наконец смогу что-то для тебя сделать.

Я посмотрела на пролетающие машины, теплый ветер приподнял волосы – волосы, которые я унаследовала от Джиллиан, – взметнул их вверх.

– Я раньше не понимала, какими вы с папой были молодыми… когда я родилась. И, видимо, я помешала осуществлению многих планов…

– Нет. – Голос Джиллиан звучал твердо. – Ты – лучшее, что со мной случилось, Дарси. Я, может, и сожалею о своих поступках – о том, как распорядилась своей жизнью, – но я никогда не сожалела о твоем существовании. Ни единой секунды.

Слезы опять навернулись мне на глаза, словно уже пролитых было мало.

Я услышала, как Джиллиан прерывисто вздохнула, а потом продолжила:

– Знаю, я, наверное, этого не заслужила, но, если ты сочтешь возможным дать мне еще один шанс, для меня это будет… настоящим счастьем.

Я вытерла глаза. То, во что я верила твердо и нерушимо, ломалось, уплывало прочь. Я внезапно увидела всю ситуацию под другим углом. А вдруг прожить год рядом с Джиллиан – это не худшее, что может со мной случиться, не какое-нибудь наказание? А вдруг мне наконец-то представилась возможность по-настоящему узнать свою маму? Ведь именно этого я в детстве хотела сильнее всего на свете – проводить побольше времени рядом с мамой. Жить там же, где и она. Мне вдруг показалось страшной мелочностью то, что я отвергла этот шанс по одной причине: это она, а не я выбрала момент.

– Мне бы, наверное, тоже этого хотелось. – Я подняла очки на макушку, вытерла под глазами, вдохнула поглубже. – Правда, я совсем не понимаю, как оно у нас сложится.

– Я тоже, – тут же созналась Джиллиан, и я рассмеялась, а потом услышала в телефоне, что она тоже смеется. – Но мы же, наверное, сможем что-то придумать? Совершенно не обязательно все и сразу.

Я кивнула, чувствуя стук где-то глубоко в груди.

– Хорошая мысль.

– Ну и отлично.

– Отлично, – повторила я.

Повисло уютное молчание, и я вдруг подумала, как же это здорово – поговорить с Джиллиан без склок и обид, не ерничая, не огрызаясь, не предъявляя ей счетов за все, чего я от нее хочу, но не получаю.

– Ладно, с этим мы разобрались, – сказала Джиллиан, кашлянув. – Может, ты все-таки скажешь, зачем юристка Уайли Сэндерса звонила мне вчера среди ночи?

– А. – Я посмотрела на Расселла, стоявшего у машины. Он бросил на меня взгляд, который я на расстоянии прочитала как: «Все в порядке?» Я кивнула, указала на телефон, он кивнул тоже. – Ну…

– Ты с ним, что ли, познакомилась? – В голосе Джиллиан прозвенела зависть.

– Погоди… Ты тоже фанатка «Ночных ястребов»?

– Что?! – Она, похоже, не на шутку обиделась. – Разумеется, я… а кто, как ты думаешь, подсадил на них твоего отца?

– Погоди… что?

– Я ему в университете подарила пленку! Он про них до того не знал: фанател от всяких там ска, слушал какие-то квартеты с саксофонами и мне на это такой: не, не буду.

– То есть папа стал фанатом «Ночных ястребов» благодаря тебе?

– А почему, как ты думаешь, тебя зовут Дарси?

– Я думала… эта песня была в плейлисте, когда я родилась.

– Ну да! В моем плейлисте.

– Ух. – Я тряхнула головой, пытаясь свыкнуться с этой ошеломительной новостью. То есть каждый раз, когда я слушала их песни или альбомы, между мной и моей мамой протягивалась ниточка, просто я до сих пор об этом не знала. – Ладно, в таком случае мне есть что тебе рассказать.

Похоже, не только папе интересно будет узнать про мои приключения. Моей маме, Джиллиан, рассказ тоже понравится.

Она рассмеялась:

– Похоже на то. Мне сейчас нужно на собрание, но ты же завтра будешь в кампусе, да?

– Да. Самолет утром прилетает.

– А может… – Она помедлила, а потом заговорила, торопясь, глотая слова: – Ну, я хочу сказать, что предложение в силе, если тебя нужно забрать в аэропорту. Мне совсем не трудно.

– А. Э-э…

– Если предпочтешь сама добраться, я пойму.

– Нет, я бы… была тебе очень признательна на самом деле.

– Ух ты. Отлично. – Я услышала по голосу, что она удивлена – и очень довольна. – Здорово. Пришли мне сообщением номер рейса.

– Ладно. Сделаю. И… спасибо.

– Не за что. Завтра увидимся, Дарси.

– До встречи… – Я подумала, не добавить ли «мама», но не стала. – Джиллиан.

Она отсоединилась, а я немного постояла, держа телефон в руке. Вспомнила, что бросил мне Расселл в ходе нашей ссоры, что вечно твердили Диди и Кэти – и что папа постоянно пытался во мне изменить. У меня все либо белое, либо черное. Все или ничего.

А что, если… если… бывает и иначе?

Может, мне и не нравится, каким образом я