Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков - Филип Пулман

вдруг очутился в центре ликующего круга из друзей и соседей, которые радостно вопили, хлопали его по спине и жали руку.

Тут кто-то крикнул:

– Давай же, Дик! Проси!

И еще кто-то заорал:

– Вон она! Вперед, Дик!

И действительно, перед ним оказалась Дейзи, вся розовая от смущения. Все таращились на него и радостно ухмылялись, включая и полицейских – некоторые из них успели по-тихому сделать кое-какие ставки у Змееглаза-Мелмотта.

Единственный, кто оказался совершенно не в курсе ситуации, был сам принц Уэльский, но тут Анжела потянула его за рукав и что-то зашептала на ухо. Принц выслушал ее и улыбнулся.

А Дик… Дик стоял перед ними всеми и с каждой секундой делался все краснее и краснее.

Он посмотрел на пол.

Он посмотрел на потолок.

Он раскрыл рот – и поскорей закрыл его снова.

Он окинул зал паническим взглядом, явно ища путей к отступлению – ну, совсем как мистер Хорспат.

– Ох, нет, – прошептал Гром. – Он опять не сумеет…

Принц Уэльский тем временем наклонился и шепнул что-то Зерлине, которая кинулась к эстраде, дернула за рукав дирижера и что-то ему сказала.

И тогда дирижер что-то сказал оркестру, оркестр поднял свои инструменты, взял глубокий вдох и заиграл.

И все узнали мелодию, и весело рассмеялись, и вступили хором:

Ах, Дейзи, Дейзи, мой свет!

От любви я весь спятил —

                  дай скорей мне ответ.

Пышную свадьбу обещать не могу —

На карету мне денег не хватит.

Но уж как хороша,

И мила, и свежа

Будешь ты на седле лисапеда!

Громче всех пел – вы подумайте! – Дик, и к тому времени, как песня подошла к концу, он непонятным образом успел сделать предложение и даже получить ответ, и теперь они с Дейзи стояли, красные, как два помидора, и выглядели совершенно счастливыми.

– Ну что ж, мои поздравления двум счастливым парам! – сказал, улыбаясь, принц Уэльский.

И он пожал руки Дику, и Дейзи, и мисс Уиттл (обе леди, конечно, сделали реверанс), и затем протянул ладонь Орландо.

– Ах, – пробасил силач, – как бы мне хотелось с вами поручкаться, сэр, да только я не осмелюсь. Видите ли, сия длань запросто крошит камень.

– Вы, что же, крошите камни голыми руками? – удивился принц Уэльский. – Бьюсь об заклад, у вас не получится.

– Я тут слышал слово «заклад», Ваше Королевское Высочество? – произнес характерно сочный и сладкий голос. – Могу я предложить свои услуги?

– Змееглаз-Мелмотт! – ахнула Анжела.

Откуда ни возьмись рядом образовался знаменитый ламбетский букмекер со своей маленькой черной книжечкой.

– Я готов предложить ставки на крошение камней любым присутствующим здесь леди или джентльменам, – объявил он, и не прошло и минуты, как его уже обступили со всех сторон, и завязалась оживленная торговля.

Принц Уэльский лично поставил десять гиней, что у Орландо ничего не получится, а мистер Уиттл – столько же на то, что получится. Помимо этих крупных пари книжечку в считаные мгновения испещрили десятки других ставок. Анжела и Зерлина пристально наблюдали за процессом. Вскоре стало ясно, что в способности Орландо не верит куда больше народу, чем верит, так что, если у него все же получится, Змееглаз выиграет. А поскольку он практически никогда не проигрывал (старожилы, во всяком случае, такого не помнили), ставить надо именно на это – если у банды вообще еще найдется, что ставить.

– Хорошо бы он сначала расплатился по первому пари, – проворчал Гром. – Я бы все деньги поставил на Орландо и выиграл целое состояние.

Когда ставки были сделаны, в центре танцевальной площадки расчистили место. На него торжественно вышел слуга с серебряным подносом, покрытым белоснежной салфеткой.

На подносе красовался булыжник размером с добрый апельсин.

– Хорошо, – сказал Орландо. – А теперь вы лучше отойдите немного назад – мало ли, вдруг щебенка полетит.

Мисс Уиттл поцеловала его в щеку на счастье, а он закатал рукава Генриха Восьмого – показав самые большущие мускулы, какие вы только в жизни видели! – взял камень в руку и задумчиво взвесил.

Оркестр услужливо раскатил барабанную дробь.

Орландо воздел длань с камнем.

Барабан взял громче.

Орландо скрипнул зубами. Вены вздулись у него на лбу.

Он начал сжимать кулак.

Мускулы вдоль всей руки вспухли еще сильнее.

Барабан еще наддал.

И камень начал крошиться! Струйка пыли потекла на пол… – и вот уже в кулаке силача остались только песок и куски щебня.

Оглушительно грохнули тарелки, за ними последовал еще более громоподобный аккорд в до мажоре, и публика разразилась восторженными воплями! Все кричали и хлопали – даже принц Уэльский.

Орландо отряхнул руки и поклонился.

К Змееглазу-Мелмотту потянулись выигравшие.

– Гммм, – сказал Бенни. – Ну, что ж, а мы хотя бы получим свой выигрыш за Дика.

И пока гости в большинстве своем вернулись к танцам, угощениям и напиткам – тосты за обе новообрученные пары звучали поминутно! – вдоль стены зала выстроилась очередь счастливых ставщиков, желавших поскорее получить свой выигрыш.

Все, кто ранее поставил на Дика, тоже были там – от Сида Шведа до ламбетского викария.

Гром едва владел собой от возбуждения.

Такая куча денег! И побить самого Змееглаза-Мелмотта!

Но, кажется, впереди возникла проблема. Гром перестал ухмыляться и прислушался.

– Леди и джентльмены, – громко говорил Мелмотт. – Позвольте представить вам всем известного и уважаемого хронометриста, мистера Белла, которого члены боксерского братства знают под именем Динь-Дон. Наблюдения за временем мистера Динь-Дона Белла славятся своей безупречной точностью. Именно по этой причине я пригласил его на этот вечер, так сказать, для ведения протокола событий – специально на тот случай, если относительно точного времени их завершения возникнут какие-то разногласия. Итак, мистер Белл – вам слово.

Динь-Дон Белл оказался субтильным мужчиной ученого вида – и при себе у него было не много не мало трое разных часов! Все их он положил на стол перед собой.

– Эти часы, – объявил он во всеуслышанье, – синхронизированы мною лично с часами на Биг-Бене сегодня, ровно в шесть часов вечера. Согласно им, предложение руки и сердца, сделанное молодым Диком, зафиксированное двумя независимыми свидетелями, случилось в пять минут первого ночи!

– Какая досада, леди и джентльмены, какая досада! – тут же подхватил Змееглаз-Мелмотт. – Все вы помните условия пари: Дик должен был сделать предложение, а Дейзи – принять его до двенадцати часов. Боюсь, вы все проиграли. Однако есть и хорошая новость. Сегодня я открываю ставки на вероятность обнаружения живых динозавров в джунглях Южной Америки, куда отправляется Королевская Географическая Экспедиция. Предлагаю вам сто к одному против птеродактиля! А? Как