Записки для Пелле - Марлис Слегерс

Ответил я не сразу.

– Это не навсегда, Пелле. Всего на неделю. Потом в саду установят временное жилье, и мы будем жить там, пока идёт ремонт. Это займёт несколько месяцев, не меньше. Но пока что нам нужна крыша над головой. И это хороший вариант. Вы с дедушкой потеряли столько времени, вот теперь и нагоните. Мы с ним пару раз обстоятельно поговорили. Если получилось у меня, получится и у тебя. Он будет очень рад. Для него это шанс хоть как-то помочь папе.

В этом она была права.

– А почему это временное жилище нельзя установить сейчас?

– Потому что сначала нужно убрать весь мусор и обломки. Уборка уже началась. Дом частично снесут. Потом установят временный домик. Деревянный, вроде дачи. Потом начнётся стройка. Нам заново отстроят второй этаж, кухню и гостиную. Думаю, на этой даче придётся прожить минимум полгода. Но там будет уютно. Как в маленьком коттедже.

Подумав, я кивнул.

– Ладно. Сначала несколько дней проведём у деда, а потом переедем на дачу.

Мама сложила мои вещи в два пакета. Больше у меня почти ничего не осталось. Вся одежда сгорела, кроме той, что была на мне. Но её пришлось разрезать, когда скорая привезла меня в больницу. Так делают при ожогах. Разрезанную одежду тоже сложили в пакет, мама прихватила и его. За последние дни она купила мне всё новое. Хорошо, что папа, когда был жив, как следует застраховал дом. Всё, что сгорело, нам возместят: ремонт дома, новую одежду (очень кстати – ведь из старой я вырос), мебель и многое другое. Маме тоже пришлось обновить свой гардероб, она сделала это у Инез.

А больше у нас ничего нет.

Всё превратилось в пепел или размокло. Папа во второй раз обратился в прах. Коробку с записками тоже съело пламя.

И это, пожалуй, хуже всего: коробки больше нет. Папа будто бы снова умер. У меня больше ничего от него не осталось. И никакой любопытный факт тут не поможет. Ну, разве что новая планета, которую недавно открыли и на которой возможна жизнь. Такое случается не каждый день. Ей присвоили временное название GJ 357 d, и находится она в созвездии Гидра. По размеру примерно вдвое больше Земли, расстояние до неё составляет всего тридцать один световой год. Уверен, однажды мы, люди, сможем до неё добраться. Это всего лишь вопрос времени.

Эта мысль мне нравится: что могут существовать другие обитаемые планеты. Может, там люди уже не умирают от рака.

– Ну что, молодой человек, покидаете нас сегодня? – Врач, которая на этой неделе заходила почти ежедневно, с улыбкой вошла в палату и взъерошила мне волосы. – Мы будем по тебе скучать. Но я рада, что мы тебя выписываем. Это лучший результат. Первое время отдыхай побольше, а через две недели приходи в поликлинику, посмотрим на твою ладонь.

Пока она давала ещё какие-то инструкции маме, дедушка собрал пакеты и ласково посмотрел на меня.

– Ну как, готов?

* * *

В комнате, которую дед для нас приготовил, стояли две кровати. Я с любопытством огляделся. Вот, значит, где папа спал в детстве. Кровати, правда, были новыми, да и о детской тут ничего не напоминало. На стенах – полосатые обои, в углу кресло, у стены пустой платяной шкаф.

– Несколько лет назад я тут всё отремонтировал, – сказал дед. – От комнаты Ричарда тут остались только пол и вид из окна.

Я подошёл к окну. Из него виднелась вершина дюны, а вдалеке, слева – море. Высоко над водой носились чайки. Вот, значит, что видел папа. Приятно, что теперь у меня такой же вид.

Мама осмотрела комнату. Я заметил, что ей непросто находиться в этом доме. После того как папа с дедом поссорились, она здесь не бывала. Мама подошла ко мне и взяла за руку – за здоровую. Мы постояли так какое-то время, разглядывая дюны и море за ними.

– На неделю вполне сойдёт, – произнесла она наконец. Её голос звучал хрипло.

– Да, – согласился я.

И подумал об огненных муравьях, которые способны вместе построить плот. Не из дерева, а из самих себя. Сотни, тысячи муравьёв цепляются друг за друга и образуют гигантский плот, качающийся на воде. Так колония муравьёв может, к примеру, пережить наводнение. Все вместе муравьи становятся этаким сверхсуществом с муравьиной королевой в центре. Я медленно выдохнул.

– Знаете что? Я пока оставлю вас одних, – дедушка развернулся к выходу. – Пойду погрею чайник. У меня есть вкуснейшее печенье. Вы спокойно распакуйтесь, а потом приходите пить чай.

Он вышел, его шаги зашаркали на лестнице. Мама взяла свою сумку и начала её разбирать. Эти дни она ночевала у подруги.

Я положил свои пакеты на кровать у окна. Вынимая вещи, зацепился взглядом за тот, в котором лежала разрезанная одежда – рубашка и джинсы, что я надевал в ресторан. Это те самые джинсы, в которых я лежал вместе с Эвой под спальником. Джинсы, которые были на мне, когда я…

Я схватил их и сунул руку в карман. Первый оказался пустым. Во втором я нащупал пакетик, очень мягкий. Папин прах, который я хотел отдать деду.

Я посмотрел на пакетик у меня на ладони. Маленький, но это лучше, чем ничего.

* * *

После ужина мама решила съездить к Джеку, проверить, как у него дела.

– С загипсованной рукой он не всё может. Пойду помогу ему, через пару часов вернусь.

Я бы поехал с ней, но врач велела отдыхать. К тому же, мне было, чем заняться.

Проводив маму, я повернулся к деду. Тот сидел на диване и смотрел на портрет бабушки.

– Я хочу на пляж, поглядеть на море, – сказал я.

– А тебе можно так напрягаться? Не хочу, чтобы твоя мама на меня рассердилась.

– Я ненадолго, всего лишь хочу увидеть море.

– Пойти с тобой? Я теперь редко бываю на пляже. Мне трудно ходить по песку, но, если опереться на тебя…

– Нет. Хочу побыть один. Вернусь через полчаса. Обещаю.

К счастью, он не стал меня удерживать.

Народу на пляже было мало. Небо потемнело, солнце низко висело над горизонтом. Красота! Я понял: это идеальное место. Здесь папа играл в детстве. Этим видом он любовался. Я подошёл к воде. Море весело накатывало на песок и отбегало обратно. Дул лёгкий бриз. Вдалеке двое выгуливали собаку, с другой стороны