Записки для Пелле - Марлис Слегерс
Записки для Пелле читать книгу онлайн
Однажды мама передаёт двенадцатилетнему Пелле коробку из-под обуви, полную записок от его умершего отца. Каждую неделю мальчик должен разворачивать одну из них и делать то, что поручил ему папа. Содержание записок варьируется: от ссылки на видео, в котором отец учит Пелле бриться, до поручения пригласить маму в ресторан. Таким образом, даже после смерти отец помогает Пелле и его маме начать новую жизнь и познакомиться с новыми людьми.
Пелле очень одарён и обладает исключительной памятью на энциклопедические факты. С тех пор как мальчик лишился отца, этот талант определяет стратегию выживания. Всякий раз, когда горе грозит захлестнуть его, Пелле думает о фактах, от которых не хочется плакать. То, как ему удаётся сдерживаться, придаёт колорит характеру Пелле и побуждает читателя проникнуться его эмоциями, при этом не скатываясь в сентиментальность.
Повесть «Записки для Пелле» современной нидерландской писательницы Марлис Слегерс – это одновременно трогательный и обаятельный портрет мальчика, постепенно преодолевающего горе, и рассказ о любви между отцом и сыном.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
– Папа! – вырвалось у меня.
Ноги вдруг сами пришли в движение, и я побежал в дом. Сквозь треск огня слышался отчаянный лай Арана.
– Пелле! Стой! ПЕЛЛЕ!
Эпилог
Потолок в больничной палате был сероватым. Воздух сушил глаза – я заморгал. Это старая больница. Окна здесь запирают, чтобы отчаявшиеся пациенты не покончили с собой. Говорят, раньше такое случалось. Так что пахнет тут не слишком приятно – проветрить-то нельзя. За окном голубело небо, издали медленно надвигались кучевые облака.
Я положил руку на простыню, жестковатую и прохладную, и посмотрел на ладонь. К счастью, ожог оказался не слишком глубоким. Разжимать пальцы полностью было больно. Врач сказала, что это пройдёт, если часто тренироваться, а кожа станет эластичней, если несколько раз в день мазать её кремом.
Всё могло кончиться намного хуже. Я снова закрыл глаза и прислушался к больничным звукам вокруг.
– Здравствуй, мой мальчик! – раздался хрупкий голос.
Я вздрогнул и открыл глаза. Старик, улыбаясь, подошёл к кровати. Положил руку на простыню и ласково провёл большим пальцем по моей ладони. Меня будто бы перенесло в машине времени на полтора года назад. Тогда папа лежал дома и из-за морфина редко просыпался. В тот день его рука точно так же покоилась на простыне, как моя сейчас, и я смотрел на неё. Мама была внизу. На пару секунд мне показалось, что папы больше нет: его дыхание стало едва заметным. Я стоял, будто окаменев, в комнате, где смерть спокойно поджидала папу. Коснуться его я не смел, боясь, что почувствую лишь холодное, безжизненное тело. В конце концов всё же осторожно провёл по ребру его ладони указательным пальцем. Кожа была тёплой, мизинец легко, рефлекторно, дрогнул. Меня охватило огромное облегчение, и в то же время я понял, что эта рука уже совсем скоро станет остывшей и неподвижной.
– Надо же, сколько народу внизу! Сразу видно – приёмные часы. – В палату вошла мама, неся два стаканчика чая.
Она улыбнулась, посмотрев на меня, и протянула один деду.
– Прошу. И смотрите не уроните – не хватало Пелле ещё одного ожога. Привет, родной! – Она наклонилась и поцеловала меня в лоб. – Я так рада, что могу это делать: целовать и обнимать тебя! И думать не хочу, что бы было… – У неё на глазах выступили слезы, и она решительно мотнула головой. – Но всё кончилось хорошо. Тебе будто ангел-хранитель помог!
– В смысле Джек? – Я усмехнулся. – Для ангела он грузноват!
Мама засмеялась, и у неё на ресницах угрожающе задрожали слезинки. Сквозь смех она утёрла их.
Джек спас мне жизнь. Забежал следом за мной в горящий дом, и оттащил, увидев, что на меня вот-вот рухнет потолочная балка. Она обрушилась ему на руку. Помимо перелома, он заработал несколько ожогов, но, к счастью, первой степени, как у меня на ладони. Как мне потом рассказали, вскоре после Джека в дом вошли пожарные. Мама кричала и тоже рвалась внутрь, но родители Лотты её удержали. Если бы пожарные не прибыли так быстро, мы с Джеком, скорее всего, не выбрались бы живыми.
Каким-то чудом я получил всего один ожог – на ладони – плюс сильное сотрясение мозга. И ещё в первые сутки трудно было дышать из-за дыма в лёгких. Ко мне понемногу начали возвращаться воспоминания о том вечере, но пока не полностью. Ещё вернутся, обещала доктор, об этом она не беспокоится. Она объяснила, что у меня в голове включился этакий защитный механизм, который оберегает меня от всего, что произошло тем вечером. Память возвратится, когда мозг будет готов.
Так и есть: я припоминал всё больше. Как затащил Арана в дом на дереве, и мы вместе смотрели на звёзды. Что-то про маршмеллоу. Как я открыл глаза и обнаружил, что лежу в больничной кровати, а мама сидит на стуле, держит меня за руку и плачет.
Я находился здесь уже четыре дня и много спал. Большой мохнатый броненосец спит 20,4 часа в сутки, а коала, как и питон, 20 часов. Зато жирафу иногда хватает и трёх часов сна. В последние дни я дрых по семнадцать часов в день. Когда из-за сотрясения мозга нельзя вставать, смотреть телек, играть в видеоигры, читать или тупить в телефоне, сон – отличное развлечение. Меня навестила Эва. И менейр Хендерсон, и даже Тычок вчера зашёл. Учитель сказал, что мне теперь необязательно играть Телемаха. В любом случае, с сотрясением мозга весь текст уже не вызубрить. Мою роль отдадут Абделю. Я обрадовался.
Сегодня меня отпустят домой, пообещала врач.
Вот только дома-то больше не было. По крайней мере, дома, в котором можно жить.
Джек вернулся к себе. Дважды навещал меня, вместе с мамой, потому что водить машину пока не в состоянии: нужно сначала снять гипс. Мама говорит, чтобы я не винил себя.
– Ты не виноват в том, что Джек сломал руку и получил ожоги. Он сам решил побежать за тобой. Он герой. Он понимает, почему ты это сделал, Пелле.
Но я всё-таки виноват. Ведь я не выключил утюг. Когда Джек позвонил в дверь, я ринулся вниз и забыл выдернуть шнур из розетки. Короткое замыкание, объявили пожарные после расследования. Старый утюг загорелся. А из-за того, что весь дом был опрыскан ядом от насекомых, огонь распространился быстрей обычного. Верхний этаж пострадал больше всего: от наших кроватей и одежды почти ничего не осталось. По лестничному проёму огонь проник в гостиную, и она тоже полностью сгорела.
Арана спасли пожарные. Услышали его вой и сломали дверь кухни. Аран выбежал на улицу, и Лотта пошла его искать. Привела к себе домой и приютила там на время.
Мама положила на кровать одежду.
– Одевайся. Скоро поедем.
– Гостевая комната вас ждёт, – сказал дедушка. – Это бывшая детская. От твоего папы там мало что осталось, но всё же это та самая комната, где он когда-то спал. Можете оставаться, сколько захотите.
Об этом мама мне сообщила вчера:
– Дедушка предложил нам переехать
