Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

Гу Юшэн, занятый своими делами, хоть и был несдержан на язык, не трогал слепца, который иной раз случайно проливал чай на его бумаги, когда тот работал у камина. Шумные посиделки в гостиной под неумолкающую трескотню Сяо Вэня тоже участились. Вместо ругани, на которую у него не было времени, Гу Юшэн лишь глухо бранился себе под нос и уходил в тренировочный павильон, все реже возвращаясь в дом лекаря.

Сяо Вэнь наконец облегченно выдохнул.

Отстроенные дома в Яотине заиграли яркими красками, оживляя город и придавая ему еще более красочный вид, чего нельзя было сказать о других вольных городах. Все они терпели в последнее время убытки из-за нападений, которые вспыхивали тут и там. Было созвано несколько советов, чтобы как можно скорее разрешить сложившуюся ситуацию. Но грызущиеся между собой главы не могли прийти к общему решению, обвиняя во всем главу Яотина, и не было судьи, чтобы призвать их к порядку, отчего Дун Чжунши мрачнел с каждым днем все сильней. В конце концов на место временного заместителя судьи был выбран тот самый мужчина с банкета, назвавший Лю Синя калекой. По крайней мере, такое прохладное отношение стало для Лю Синя понятным. Он наконец-таки выдохнул, освободившись от внимания гильдии, и занялся своими делами. Время от времени Дун Чжунши присылал ему приглашения посетить его резиденцию для обеденного чая или незначительных празднеств, которые Лю Синь принимал через раз, чтобы развеять скуку. В один из таких дней Дун Чжунши оказался еще мрачнее, чем обычно.

День начался с того, что порог его резиденции переступила женщина, которую он ждал все это время. Он собрался было высокомерно вскинуть подбородок, не желая показывать ей свою слабость и тоску, но удостоился только низкого поклона и вложенного в его руку жетона, означающего принадлежность к гильдии и звание в ней. Ма Цайтянь повернулась к двери и ушла бы, не сказав ни слова, но вопрос в спину заставил ее остановиться:

– Неужели жизнь в окружении простолюдинов и дешевого вина лучше, чем со мной?

Ма Цайтянь улыбнулась:

– Я люблю вино.

Говорила она совсем не о вине, что и объяснил Лю Синь главе города и как ни в чем не бывало потянулся за очередным пирожным. Дун Чжунши же прижал руку к лицу и тяжко вздохнул.

В «Хмельном соболе» в отличие от резиденции главы города царили легкость и радость. Шуя Ганъюн без умолку трещал о свадьбе и приготовлениях, планируя устроить празднество в первый месяц осени. Лю Синь ощутил в сердце тихую грусть, потому как уже в конце лета они с Тан Цзэмином должны были покинуть Яотин. Тем не менее, искренне порадовавшись и поздравив друзей с помолвкой, он подарил им увесистый красный мешочек[25].

Спустя несколько дней Лю Синь и Тан Цзэмин решили навестить приют. Близился Цинмин[26], и для детей, в этот год потерявших родителей, он был особенно важен. Лю Синь проводил здесь немало времени, поэтому знал этих сирот и их печальные истории. Желая хоть немного скрасить их настроение перед поминальным днем, Лю Синь и Тан Цзэмин накупили для них сладостей. На удивление в такой теплый день дети не играли на улице, по которой бегали даже в лютый мороз, а управляющие не сновали туда-сюда, занятые множеством дел.

С недоумением переглянувшись, Лю Синь и Тан Цзэмин прошли в коридор. С каждым их шагом звук, доносящийся из глубины здания, слышался все отчетливей. Это был цинь. Мелодия мягко струилась и отражалась от стен, словно переплетаясь с солнечными лучами, льющимися из открытых окон.

Толкнув дверь зала, оба замерли на пороге.

Все воспитанники приюта сидели вокруг красивого юноши в зеленом халате цвета сочной листвы. Чоу Лицзы с нежной улыбкой уверенно извлекал звуки из белого гуциня, опустив глаза и мягко скользя пальцами по золотым струнам. Он выглядел таким спокойным и кротким, что один его вид, казалось, дарил сидящим вокруг него умиротворение и покой. Красивая легкая мелодия плыла по залу, как белая гуашь по спокойной реке.

Подперев лица руками, дети с удовольствием слушали музыку. И даже управляющие, которые обычно выкраивали за день всего пару минут отдыха, умиротворенно заслушались, словно лишь несколько мгновений наслаждения мелодией и созерцания прекрасного юноши могли заменить им часы отдыха.

Когда мелодия закончилась последним звонким переливом, дети тут же сбежались к Чоу Лицзы. Схватив парня за рукава, они утянули его в свой вихрь.

– Старший брат Чоу, сыграй нам еще! – выкрикнул щербатый мальчишка.

– Пойдем вместе кормить уток, брат Чоу! – крикнул другой, отталкивая его и подпрыгивая на месте.

– Господин Чоу, я испекла для вас песочное печенье. В прошлый раз вам так понравилось… – смущенно сказала одна из старших девочек и тут же вспыхнула румянцем, когда юноша с благодарной улыбкой потянулся изящными пальцами к тарелке.

Лю Синь растерянно моргнул и посмотрел в пол. Он иногда играл детям на пипе, однако его игра ни разу не находила такого отклика в их сердцах. Обычно дети успокаивались под его музыку, поэтому чаще всего Лю Синь играл именно по вечерам, чтобы помочь учителям утихомирить разбушевавшуюся за день малышню. Управляющие и вовсе не находили времени на его музыку, предпочитая посвящать драгоценные минуты делам и заботе о сиротах. Тан Цзэмин вдруг фыркнул, складывая руки на груди:

– Что этот проходимец тут делает?

К ним поспешил управляющий – высокий худой мужчина лет сорока с жидкой бородкой. Коротко поклонившись, он сощурился в улыбке:

– О, господин Лю, вы пришли так внезапно!

Лю Синь в удивлении вскинул бровь и ответил:

– Я прихожу каждые пару дней.

Управляющий неловко рассмеялся, почесывая затылок:

– Да? Ха-ха, надо же… я совсем потерялся в днях. Столько дел, столько дел… Вы уже знакомы с господином Чоу? – вдруг оживился он, оборачиваясь на Чоу Лицзы, все еще говорящего о чем-то с детьми. – Господин Сяо пару дней назад привел его с собой. Кстати, он сейчас тоже здесь. – Управляющий указал в сторону комнат, где отдыхали приболевшие дети. – В тот день у Мянь-эр умерла старая собака, которая хворала после того, как получила несколько ран на улице, и все дети так печалились, что мы не знали, как их утешить. Хвала Небесам, здесь оказался господин Чоу! По его просьбе мы быстро отыскали гуцинь, и дети даже думать забыли о своем горе. Поразительный талант! – Мужчина все разливался соловьем, глядя сияющими глазами на слепца, а Лю Синь мрачнел с каждым