Школа пяти Башен - Карин Мюллер

и разом замолкают сверчки. В ужасе я вжимаюсь в тень ниши. Вот, ещё раз! Трещит ветка.

Осторожно выглядываю наружу. Краем глаза я замечаю, как кто-то, согнувшись, пробегает мимо башни. Кто-то бродит вокруг старых развалин. Мой пульс учащается. Внезапно я понимаю, что это может быть просто Бену, который хочет немного подышать свежим воздухом в одиночестве. Или папа – на обратном пути на свою секретную работу. На мгновение у меня возникает соблазн последовать за ним, но потом я отбрасываю эту идею. Только не сегодня вечером.

Шелест раздаётся снова, теперь тише. Фигура исчезает среди деревьев, и через секунду сверчки возобновляют своё пение. Я жду ещё немного. Затем спускаюсь в подвал и иду по запретному пути в Зелёную башню. Как и в прошлый раз, этот коридор полностью пуст. И теперь я точно знаю почему. Ни один Внимающий днём, кроме меня, никогда не опустится до того, чтобы разгуливать здесь. Даже если снаружи будет лить как из ведра.

Для пробы я стучу в стену. Всего пара светлячков соблаговолили дать мне немного света. Неудивительно, ведь я всего лишь ученица второго сорта.

Глава 25

Даже на лестнице Зелёной башни всё абсолютно тихо. На этот раз мне кажется, что за мной, затаив дыхание, наблюдает не тысяча глаз, а вся башня.

Не встретив никого, поднимаюсь на верхний этаж и выхожу на дорожку, закреплённую на верхушках деревьев. Лишь в редких домиках горит свет.

Я отправляюсь к своему спальному гнезду. Ощущение, что мои плечи стали такими тяжёлыми, как будто они из свинца. Всё, что я хочу сейчас, особенно после бесчисленных ступенек, это оказаться в кровати. И пусть в моей голове носится хоровод из мыслей, я должна попытаться хоть немного поспать, чтобы завтра утром быть в хорошей форме. Я хочу получать тут хорошие оценки и доказать всем, что умею слушать, что я…

– Гуронский паутинник побери, что здесь?..

Дверь в мой домик распахнута. Настежь!

С первого взгляда я вижу, что внутри всё перевёрнуто. Кто-то рылся во всех моих вещах и даже не удосужился скрыть следы. Содержимое моей школьной сумки разбросано по всей комнате. И с сумкой для туалетных принадлежностей та же история.

Вся одежда сорвана с крючков, полок и вешалок. Мои книги изодраны в клочья.

На рамке с фотографией мамы и меня, на которой я изображена ещё маленьким ребёнком, трещина. Именно её поднимаю первой и прижимаю к животу. Осколки флакона с моими любимыми духами хрустят под ногами, пока я пробираюсь к своему прикроватному столику, чтобы положить туда фотографию. Теперь я понимаю, почему в воздухе так пахнет ванилью и розой.

Ничего страшного, это всё можно заменить, уговариваю я себя.

Механически кладу пустой чемодан обратно в подвесной шкаф, беру подушку и одеяло, а затем остальные вещи. При этом мой взгляд падает на противоположную стену, и я читаю фразу, которую кто-то написал фломастером на маленьком зеркале:

Убирайся домой, гадина. Тебе здесь не место!

У меня дрожит подбородок. Я закрываю глаза. Просто дышать, пару секунд просто дышать. Сейчас всё снова будет в порядке.

Кто-то стучит в дверь. Она тихо скрипит, когда её открывают. А потом позади меня кто-то включает свет.

– Лена? Всё в порядке? Я слышала шум, но мне пришлось ещё одеться, потому что я уже спала и… Большеногий корневой гном! Что здесь случилось?

Прежде чем повернуться, я вытираю глаза, чувствуя себя как в замедленной киносъёмке.

– Хейзел, о. Я… Я в порядке.

– Оно заметно, – сердито говорит она. – Тебя не было на ужине в столовой, и я волновалась.

– Я просто была у папы дома, а когда вернулась…

За два шага она оказывается рядом со мной и успокаивающе обнимает. При этом её взгляд падает на зеркало. Я чувствую, как она напрягается.

– Кто это был? Кто пишет такие гадости?

Я пожимаю плечами, насколько это возможно в дружеском объятии.

– Это точно была… Подожди, она ещё получит! Я сообщу об этом Флёр Вербум. Она должна это увидеть. Даже окно сломали!

Я с удивлением слежу за её взглядом. Точно. Кто-то с силой надавил на раму и вырвал маленькую фиксирующую защёлку из крепления. Ничего страшного в этом нет, но… Хейзел тут же разворачивается и пытается проскочить мимо меня.

– Хейзел, нет. Подожди. В конце концов, это сделает всё только хуже.

Я удерживаю её за край халата.

– Если ты желаешь мне добра, то не делай этого. Я должна разобраться в этом сама, по-своему. И знаю, как это сделать.

– Окей. – Она скептически смотрит мне в глаза. – Может быть, ты хочешь переночевать у папы?

Я качаю головой и наклоняюсь, чтобы убрать средство для умывания и зубную пасту в сумку для туалетных принадлежностей.

– Нет, с него хватит проблем. Ему не нужно знать об этом. Сама разберусь, правда.

Хейзел молча садится на корточки рядом со мной и подбирает осколки. После этого мы вместе складываем бельё и сортируем вещи по полкам и шкафам.

Когда мы заканчиваем, Хейзел упирает руки в бока.

– Ты ни в коем случае не должна оставаться здесь сегодня вечером, – нарушает она наше молчание. Затем умелыми движениями начинает отцеплять гамак от стены, сворачивает его и зажимает свёрток под мышкой.

– Пошли. Сегодня ты будешь спать у меня. А завтра обо всём позаботится школьный смотри… – Она умолкает, вспомнив, что школьный смотритель – это мой отец.

– Сама всё починю, – упрямо говорю я, пристально разглядывая дверной замок. – Скоба старого врезного замка выдрана. Всё, что нужно сделать, это вернуть её на место, предварительно обработав место на двери, где она была, небольшим количеством клея, зажав струбциной[24].

– Ты умеешь это делать?

– Это совсем не сложно, – бормочу я. – Конечно, современная пластина личинки замка тут, возможно, была бы лучше. Но это бы испортило красивый внешний вид двери.

Я задумчиво провожу пальцем по разбитой оконной раме. Похоже, кому-то пришлось пробираться через окно. Значит, по-другому ему было не попасть внутрь. Вот этого я не понимаю. Ведь я даже не осмелилась плотно закрыть дверь, потому что не знала, смогу ли сама потом войти.

А тот, кто вломился сюда, якобы не смог открыть её даже изнутри? Этот обычный старый врезной замок? Я чувствую на себе вопросительный взгляд Хейзел. Вздыхая, беру свою пижаму, подушку, одеяло и киваю.

– Завтра этим займусь, – добавляю я. Она выглядит так, как будто не собирается отпускать меня сюда ещё раз одну.

– Ой, подожди.

Пока мы