Бунт призраков - Адам Перри

тело, заволакивая все мои мысли, весь мир. Я падаю на землю, рыдаю, не обращая внимания на дождь. Когда я открываю глаза, мисс Элдридж склоняется надо мной, берёт меня за руку и ведёт сквозь ураган вниз, в долину, к дому. Мне хочется кричать во всё горло, сказать ей, чтобы оставила меня здесь, но у меня не хватает сил сопротивляться.

Дом выстоял, пережил и ветер, и ливень. Чарльз и несколько мужчин заколачивают парадный вход, борясь с ветром, прибивают доски на окна и дверной проём. Заметив нас, Чарльз подбегает, берёт меня на руки и несёт в дом.

Он поднимается по лестнице в комнату и кладёт меня на кровать с белой простынёй, укрывая меня целой горой мягких одеял. Я дрожу от холода. Дождь постукивает в окно, будто во дворе поют колыбельную, тихо, ласково. Мелодию без слов.

Когда я засыпаю, мне снится, что я на маленькой лодке, – всего на одного человека, – покачиваюсь на океанских волнах, устремившись к новым берегам.

Ты здесь, Джон? зову я, одна среди волн, но он не отвечает.

Мгновение, запечатлённое навсегда

Я просыпаюсь от света, струящегося в окно. Утро. Буря утихла, небо окрасилось в розовый и золотой, и птицы кружат над Орденом Серебряной звезды.

Гости прогуливаются во дворе, разглядывая повреждения здания. Ветви и листья погребли под собой каменную стену, а земля усеяна обломками кирпичей и черепицы, битым стеклом и досками. Брешь в тонком месте оставила за собой немало разрушений. Вырванные с корнем деревья покоятся там, где я вошла в лес, уводя сияние от дома.

– Ты проснулась, – произносит голос, и я оборачиваюсь. Мисс Элдридж стоит в дверях, наблюдая за мной.

– Всё кончено, – говорит она, заходя в комнату и садясь на край кровати. – Мы пережили ураган, и, как мне кажется, справимся с любыми бедами.

Вместе мы смотрим на небо, согретое солнцем, и молчание утешает меня лучше всяких слов.

Наконец я спрашиваю:

– Когда вы узнали про Джона? – Его имя застревает у меня в горле.

– Когда я взяла тебя на руки и внесла в дом, я ощутила его присутствие. Честно говоря, я не ожидала, что связь между вами так сильна.

– Простите, – шепчу я, но она берёт меня за плечо, крепко сжимая его своей сильной рукой.

– Ты ни в чём не виновата, Лиза. В этом мире нет ничего сильнее любви, и я знаю, какой риск она несёт в себе.

Я киваю, и слёзы льются по щекам.

– После твоего приезда я всеми силами старалась выманить Джона и отправить его туда, где ему давно следовало быть. Конечно, для этого нам пришлось оставить мистера Спенсера и терпеливо ждать. Кстати, твоя работа выше всяких похвал. У тебя ловкие пальцы и пытливый ум, несмотря на всю безнравственность твоего поступка. Я объяснила это Чарльзу и гостям прошлой ночью. Они поняли меня. По крайней мере большинство. Что же касается мистера Спенсера…

– Он ещё здесь? – спрашиваю я.

Она медлит, выбирая слова.

– Мы всё утро прочёсывали лес, но пока не сумели обнаружить его. Оно и к лучшему. Те, кого он обманул, слишком усердно хотят его найти. Ради его же блага, надеюсь, он никогда не вернётся.

С прошлой ночи столько произошло, что я почти забыла о гостях, которые скандировали обман, обступив нас, когда содержимое моего тайника вывалили на пол.

– Что стало с детективом? – спрашиваю я.

Мисс Элдридж улыбается.

– Уехал, радуясь тому, что спиритическая фотография – ложь и что репутация мистера Спенсера разрушена. Некоторые люди никогда не смогут поверить даже в то, что видели собственными глазами. Не наша задача убеждать их.

– Я была на той стороне, – шепчу я. – Я всё видела.

– Однажды ты обязательно мне расскажешь, – говорит мисс Элдридж. – А сейчас отдыхай. Спускайся вниз, когда будешь готова.

Я закрываю глаза и укутываюсь в одеяла, нежась в тепле и солнечных лучах.

Всё утро и до полудня поисковые группы ищут мистера Спенсера. Когда они возвращаются, я слышу, как по дому разносятся их голоса. Его не было под рухнувшим деревом. Они взяли топоры и расчистили то место в лесу, затем снова повесили металлические звёзды на шесты вокруг каменного указателя Аннабелль. В лесу ничего не обнаружили – ни обрывков одежды, ни капель крови, ни следов. Мне сказали, что дождь всё смыл, но иногда я гадаю: сумел ли он выбраться из леса? Может, он теперь ездит по стране под другим именем, направляясь к двадцатому по счёту городу? А может, всё иначе, намного проще. Может, они лгут мне точно так же, как я лгала им.

Джон? Ты слышишь меня? спрашиваю я. Если он жил в моём сознании, то, надеюсь, часть него осталась со мной.

Не хочу вылезать из-под одеял. Ведь моя новая жизнь начнётся в ту секунду, как мои ноги коснутся пола, а я не знаю, как существовать в этом странном новом мире без него.

Прошу, скажи что-нибудь, зову я.

– Лиза!

Я слышу голос, такой ясный и живой, что сразу сажусь в постели.

Джон!

– Лиза! Ты там?

Я бросаюсь к окну и вижу маленькую фигуру, бегущую по двору, проталкиваясь через гостей, и зовущую меня по имени.

Джордж.

Он переходит от одного гостя к другому, спрашивает обо мне, показывает сложенную фотографию, которую я дала ему, и наконец женщина указывает ему на дом. Он подходит к крыльцу и перебирается через сломанные ступени.

Кто-то перевязал мою ногу, пока я спала, и каждый шаг отдаётся болью, но я не обращаю на неё внимания и, прихрамывая, выхожу в коридор, цепляясь за перила, спускаюсь по лестнице к парадной двери.

– Джордж! – кричу я, и он тут же подбегает и обнимает меня.

– Вот это ураган, правда?

– Правда, – говорю я, сжимая его в объятиях.

– Половину нашего амбара снесло, и я испугался, что ты…

Он отстраняется и смотрит на мою ногу.

– Что произошло?

– Я была в лесу. Пыталась добраться до твоего амбара, но потом… в общем… вряд ли ты поверишь.

Я беру фотографию из его руки и рассматриваю её, – там только я и ватные завитушки первого призрака, которого я смастерила.

– Ничего страшного. Рассказывай. Мне нравятся твои истории.

Из-за угла появляется Лиса и бежит ко мне. Я глажу её между глазами, и она вся дрожит от удовольствия.

– Его больше нет, – шепчу я, но она, похоже, не собирается грустить по этому поводу. Она радостно следует за мной, когда я веду Джорджа во двор, чтобы показать здание Ордена.

Мы перешагиваем через битое стекло и обломки черепицы, сорванной ураганом. Гости умолкают, и все взгляды устремляются на меня, словно я мифическое создание, диковинное, непостижимое, – наверное, они правы. Мне больше нет нужды притворяться.

Задняя дверь в подвал отворена, и Чарльз выметает воду, тёмно-коричневую жижу, которая тут же пачкает траву.

Через дверь я вижу фотографии, висящие на верёвке вдоль стропил, доказательство лжи, в которой я когда-то