Трое с маяка, или Булочная на Краю Света - Полина Сутягина

схватил за рукав почтальона Томми, – надо ехать… Сейчас!

– Ты толком говори, что случилось, – внимательно глядя на мальчика глубокими голубыми глазами, сказал почтальон.

Глава 3. Томми снова зажигает маяк

Утро принесло мелкую порошицу и небо цвета овсяной каши. С утра Томми вопреки протестам и заявлениям, что он поедет с Анри, был отправлен на воскресное дежурство в булочную. Жаннет металась по маяку, разрываясь между сбором еды в дорогу для Анри и вещей для Мари, которую решили не подвергать опасности перемещения из дома мистера Вилькинса. Хватаясь за хлеб, Жаннет забывала про кофе на плите, складывала тонкую рубашку Мари, бросала ее на полпути и неслась к залившему плиту ароматной черной жидкостью кофейнику. Все свалилось на девушку так внезапно, что и без того не слишком внимательная, она нечаянно переворачивала вверх дном все на маяке. Наконец, внизу бибикнул зеленый фургончик, и Жаннет с корзиной еды и саквояжем одежды застучала ботинками вниз по лестнице.

– Я тебя умоляю – будь осторожен! – она протянула Анри корзинку, а потом повисла на его шее. Он еще никогда не чувствовал себя таким героем, как в этот момент. Потом девушка запрыгнула в машину, и Анри повез ее через весь городок к дому мистера Вилькинса.

– Ну вот, – заявил молодой почтальон открывшему дверь, – кажется, Ваш дом неожиданно наводнили молодые девушки, – и слегка улыбнулся. За шуткой он пытался скрыть неловкость сложившейся ситуации и волнение перед предстоящей дорогой.

– Я до полудня у Вас, – кивнула Жаннет мистеру Вилькинсу, – вещи вот принесла. Потом сменю Томми… А Вы точно справитесь?

– Не беспокойтесь. Я неплохо справляюсь, к тому же сегодня еще придет мисс Спрат, сестра доктора. Она ассистирует ему.

Жаннет еще раз нежно простилась с женихом и помчалась к подруге, рядом с которой, мечущейся в горячке, они с мистером Вилькинсом просидели всю прошлую ночь.

Мистер Вилькинс прикрыл за девушкой дверь и направился к Анри, уже собиравшемуся залезть в машину.

– Мне нужно переговорить с Вами, Анри.

Почтальон кивнул и подошел. Мистер Вилькинс приблизился еще и, взяв мужчину под руку, негромко заговорил:

– Тут такое дело… Доктор сказал, что это очень недешевое лекарство. Его недавно стали применять. «Антибиотик», я говорил вам. Оно должно справиться с тем, что поразило ее легкие… – пауза, вздох… потом мистер Вилькинс достал из внутреннего кармана пиджака толстый конверт: – Возьмите, Анри, этого должно хватить…

Почтальон попытался отстранить конверт, но мистер Вилькинс серьезно посмотрел на него и покачал головой.

– Я располагаю средствами, и я не меньше Вашего… беспокоюсь за нее. У Вас с Жаннет еще немало трат предстоит. Прошу Вас, позвольте мне.

Серьезность тона и не терпящий возражений взгляд изумрудных глаз подавил последнюю попытку Анри отказаться. Он взял конверт и крепко пожал руку учителя.

– И еще, Анри, – добавил мистер Вилькинс, – Вы уверены, что это безопасно?

Мужчина пожал плечами:

– Не знаю, единственное, что могу ответить – я не вижу иного выхода. Только не говорите Жаннет.

– Вы понимаете, что в случае чего она не перенесет потери сразу двоих близких людей? Насколько вероятно, что Вы вернетесь живым и с лекарством?

– Я не первый раз езжу по этой дороге зимой, – с достоинством сказал Анри, – позаботьтесь о них в мое отсутствие.

– В этом можете не сомневаться.

Их взгляды снова соприкоснулись, и Анри запрыгнул в кабину грузовичка. Тот фыркнул пару раз и после некоторого бурчания завелся и покатил по заснеженной дороге прочь от Городка-вниз-по-холму.

Мистер Вилькинс немного проводил грузовичок глазами, развернулся на пятках, оставив воронкообразные вмятинки на снегу, и направился в дом. Дверь, недовольная столь частым ее использованием в последнее время, ворчливо скрипнула и закрылась за хозяином.

***

– Как хорошо, что ты зашла, Элис! – воскликнул Томми, уже битых два часа не находивший себе места за прилавком. Девочка вопреки обыкновению была одна.

– Мама отправила меня сегодня одну за хлебом, она ходила к Фюшкинсам утром, отнести им молока. Она говорит, что у малыша спал жар… Мари была у них?

– Да… – и мальчик потупился.

– Что такое, Томми?

– Я даже не знаю, рад ли этому. Это так ужасно с моей стороны, Элис! Но я… я думаю, что лучше бы тогда ничего не говорил ей… Она сейчас в таком состоянии… Анри выехал за лекарством. Меня с ним не пустили… Жаннет там с ней… А я тут! Бездействую!

– Томми, Томми… – девочка быстро обогнула прилавок и схватила мальчика за руку, – ты же знаешь, как дорога эта булочная для Мари! Сейчас лучшее, что ты можешь для нее сделать – это самым ответственным образом исполнять свою работу здесь!

– Ты правда так считаешь? – поднял он грустные глаза на девочку.

– Конечно! – воскликнула она, так и не выпустив его ладони.

Томми слегка сжал ее маленькую, еще холодную с улицы, ручку.

– Спасибо, Элис.

Вдруг он встрепенулся и метнулся на кухню, откуда уже тянулся приятный аромат выпечки, в скором времени готовый смениться запахом подгоревшего теста. Но молодой пекарь подоспел вовремя. Охровые завитушки пахнули теплом и корицей в лицо мальчику, когда тот доставал горячий противень. В этот момент звякнул колокольчик.

– Добрый день, мистер Фюшкинс! – послышался звонкий голос Элис.

Томми показался из кухни как был, с прихватками на руках.

– Добрый день, Томми! – поздоровался с мальчиком крепкосложенный мужчина средних лет. Он стянул вязаную шапочку с седеющих волос и продолжил, немного заикаясь, что всегда случалось с ним в моменты волнения: – Ск-кажи, а Мари зд-десь?

Томми молча покачал головой. Заговорила Элис:

– Мистер Фюшкинс, как Ваши ребята?

– Он-ни, лучше! Д-да… Мари, она… – он замолчал, внимательно разглядывая мальчика. Сэма считали в городке простаком. Но это было оттого лишь, что мало кто давал себе труд познакомиться с ним достаточно близко. «Он добрый малый»,– часто говорят про таких. Все покупали у него рыбу, знали его добродушный нрав. Но если бы кто-то спросил о нем мистера Вилькинса, тот, возможно, ответил бы, что рыбак куда лучше видит окружающих людей, чем те подозревают. Но никто никогда такого у мистера Вилькинса не спрашивал, а тот имел привычку держать свое мнение при себе. – Что с н-ней? – встревоженно спросил мистер Фюшкинс.

– Она больна. Очень больна, – тихо ответил Томми, не поднимая глаз.

В булочной повисло тягостное молчание. Мистер Фюшкинс неуверенно открыл рот, но готовые вырваться оттуда слова остановил дверной колокольчик. В булочной появились две покупательницы, и рыбак, поздоровавшись, отошел, будто бы заинтересованный витриной.

Томми вежливо обслужил их и предложил завитушек, которые предварительно полил кленовым сиропом. Дамы, увлеченные их