Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин

чтобы, поднявшись затем вверх по реке, занять город Тяньцзинь. Дело в том, что через Тяньцзинь в Пекин по водным каналам поступало продовольствие. Лишив столицу продовольствия, можно было диктовать Цинской империи любые условия.

Сеймур был зол. Китайцы слишком ожесточенно сопротивлялись. Прохаживаясь по шканцам 84-пушечной флагманской «Калькутты», от нервного расстройства он то и дело тер изуродованную руку.

Во время Крымской войны Сеймур воевал на Балтике. В один из дней его матросы выловили из волн новую русскую мину. Заинтересовавшись, Сеймур нажал на торчащий из нее рычажок. Взрывом его выбросило за борт, а полтора десятка матросов разорвало в клочья. Из воды Сеймура выловили, но рука так и осталась висеть плетью. После этого в английском флоте не без ехидства говорили:

– Сеймуру осталось потерять глаз и выиграть бой, тогда он сравнится с лордом Нельсоном.

Однако выиграют ли англичане этот бой, у Сеймура ясности не было…

Вечером 19 мая, преодолев, наконец, речной бар, шесть английских канонерских лодок с десантом в тысячу человек вошли в реку и встали на якорь ниже фортов. Следующим утром китайскому командующему было послано предложение сдать форты, а в случае отказа обещано уничтожение. Китайцы ответили отказом. В половине девятого утра канонерские лодки двинулись к назначенным им по диспозиции местам. С обоих берегов реки по ним был немедленно открыт сильный артиллерийский и оружейный огонь. Так как канонерки шли близко от берега, солдатам было приказано лечь на палубу. Стоять остались лишь управлявшие движением канонерок офицеры.

Как только канонерские лодки достигли своих мест, с них был начат обстрел фортов. Действие артиллерии, стрелявшей почти в упор, было сокрушительным. Одновременно с мачт открыли огонь стрелки-снайперы, выбивая орудийную прислугу китайцев.

Спущенные в ответ китайцами по течению реки брандеры были перехвачены гребными шлюпками и посажены на мель. К 11 часам утра все орудия фортов левого берега были подавлены, после чего высаженный десант без сопротивления овладел левобережными фортами. Через четверть часа прекратили огонь и форты правого берега. Их также занял десант, которому, впрочем, пришлось отбивать контратаку из деревни Дагу. К полудню в руках англо-французских войск оказались все форты в устье Байхэ.

Бой уже стих, когда на одном из фортов правого берега из-за пожара взорвался пороховой погреб, уничтожив до сотни английских солдат. После этого Сеймур дал приказ разрушить захваченные форты и береговые батареи.

Спустя три дня канонерки осторожно двинулись вверх по реке и вечером 26 мая достигли Тяньцзиня. Так как китайское правительство считало взятие фортов Дагу невозможным, Тяньцзинь укреплен не был, и защищать его было невозможно. Теперь и правительству Цин стало очевидно, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Поэтому после прибытия союзной эскадры в Тяньцзинь китайский император прислал уполномоченных для заключения мирного трактата. 30 мая, после недолгих переговоров с представителями Англии, Франции, России и США, был подписаны Тяньцзиньские трактаты. Согласно им, для внешней торговли Китай открывал сразу шесть новых портов, а миссионеры получили право свободно передвигаться внутри всей империи. Кроме этого, император брал на себя возмещение всех военных издержек. Но подписав вынужденные бумаги, на деле Пекин исполнять их не торопился.

Вскоре в Лондоне стали понимать, что, несмотря на понесенное поражение, Китай намерен все же отказаться от опиумной заразы. Поэтому Англия начала подготовку к новой большой войне. Помимо этого, в Лондоне решили более внимательно присмотреться к восточным берегам Сибири и, наконец-то, нашли деньги на большую экспедицию к берегам русского Дальнего Востока. Экспедиция была назначена на весну 1861 года, и командующий эскадрой вице-адмирал Шерерд Озборн уже начал готовить корабли к дальнему походу. Однако последующие события в Китае заставили англичан перенести экспедицию еще на год, и в конечном итоге они опоздали, причем опоздали уже навсегда…

Глава вторая

Несмотря на то что Крымская война уже закончилась, английский премьер-министр Пальмерстон под предлогом борьбы за права человека по-прежнему разжигал ненависть к России. Что же касательно находившихся в Крыму английских войск, то из Балаклавы и Севастополя они были перевезены прямиком в Шанхай и Гонконг, где ожидались восстания китайцев.

– Мы наказали Россию, теперь пора поставить на колени и Китай! – вещал Пальмерстон.

Окончательный захват Поднебесной виделся из Лондона делом несложным. В недавней «опиумной войне» Китай понес огромные убытки, и китайские товары уже не могли конкурировать с продукцией европейских мануфактур. Огромная страна стремительно беднела. Вдобавок ко всему Китай сотрясали мятежи яростных тайпинов.

Разумеется, активность англичан в Китае заставила принять меры и Петербург.

– Союзники считают, что после Крыма им все нипочем! – высказывал брату Константину император Александр II. – А потому надо будет сделать все возможное, чтобы умерить их пыл!

К моменту возвращения из Бухары в Петербург графа Игнатьева у России также возникли проблемы с Китаем. 16 мая 1858 года Китай и Россия подписали так называемый Айгунский договор, согласно которому левый берег Амура до морского устья отходил России. Однако стороны так и не пришли к соглашению о границе по Уссури и далее до моря, решив, что пока «впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами да будут в общем владении».

Разумеется, наши сразу же начали определять свои границы и послали для этого специальную экспедицию. Что касается китайского императора, то он все затягивал решение вопроса по «общим» землям.

Вначале Игнатьева вызвал к себе военный министр Сухозанет. Поговорив о разном, предложил возглавить группу военных советников, которые вместе с новыми ружьями отправлялись в Китай, чтобы учить тамошних солдат современной войне. В Петербурге тогда очень опасались, что англичане и французы, всего три года назад успешно воевавшие против России, пользуясь превосходством европейского оружия, смогут подчинить и Китай.

Игнатьев скосил глаза на лежавшую на столе министра английскую карикатуру. На ней петух (Франция) и лев (Англия) вовсю лупили несчастного дракона (Китай). Карикатура был откровенно вульгарная и совсем не смешная.

– Я согласен возглавить советников! – согласился молодой генерал-майор.

А что он мог еще ответить министру? Однако уже через несколько дней все поменялось. На очередном совещании с Горчаковым император Александр II неожиданно огорошил министра иностранных дел:

– Ах, Александр Михайлович! Мы сошлись грудь в грудь в Большой Игре с англичанами в Средней Азии, но вполне можем дать им пинок в спину на Дальнем Востоке! Для этого нужен только молодой, опытный и циничный дипломат.

– Ваше величество, – скривился Горчаков. – Вы называете исключающие вещи, молодой дипломат опытным быть не может, ибо наша наука постигается долгим служением. А цинизм вообще не свойствен нашей благородной профессии.

– В каждом правиле есть исключения, – отмахнулся от министра Александр. – Тем более я кандидатуру в общих чертах уже определил.

– И кто же это? – чопорно вскинул подбородок Горчаков.

– Игнатьев!

– Но ему нет и тридцати?

– Зато у него за плечами Лондон и Бухара! Он молод, но опытен, патриотичен, но