Школа пяти Башен - Карин Мюллер

столовая ещё не готова. – Он смотрит на меня, наморщив лоб. А затем говорит намного тише:

– У леса есть уши. Может, продолжить разговор в нашем тайном месте? Сегодня вечером? Около девяти?

Я киваю, ощущая трепетание где-то в районе живота.

И тут мне кое-что приходит в голову.

– Скажи, ты нигде не видел Сильву? Кажется, она тоже не большая поклонница сам-знаешь-кого.

– Кого не видел?

– Ты её точно знаешь. Сине-зелёные волосы, всё время болтает и подпрыгивает, очень бледная кожа, бегает босиком, рост примерно такой, – я показываю высоту на уровне моего подбородка.

Бену пожимает плечами.

– Сорри, никогда не видел. Судя по описанию, подходит Голосам тумана. Я с ними особо дела не имел. Ну, ты понимаешь…

– Внимающие днём, Смотрящие в ночи, – я корчу гримасу. – Чушь полная, правда?

Его улыбка кажется мне вымученной. Он смотрит в сторону солнца, которое медленно исчезает за кронами деревьев. Лучи его становятся всё длиннее, заливая листья и траву золотым светом.

– Мне пора идти. Просто хотел убедиться, что у тебя всё хорошо.

В тёплом вечернем свете его кожа цвета охры отливает бронзой, а золотисто-зелёные крапинки в тёмных глазах посверкивают. Мы смотрим друг на друга слишком долго, и в животе у меня снова порхают бабочки. Я быстро отвожу взгляд.

Он тоже это чувствует? Это странное ощущение?

Бену откашливается и натягивает капюшон на лицо. У него на затылке на мгновение появляется небольшой холмик, затем Ванда прижимается боком к его шее.

– Возможно, в следующий раз, когда отправишься сюда, тебе тоже стоит надеть капюшон. Тогда не будешь так выделяться. Слишком много внимания вредно в твоей ситуации.

– О, хорошо, – тихо говорю я. У меня в голове была тысяча вопросов к нему. А теперь я не могу произнести ни звука.

Бену выковыривает носком ноги несколько камешков из мха и поворачивается, чтобы уйти.

– Тогда отнесу Ванду к Зои, пока та снова не взбесилась.

Я растерянно киваю. Только после того, как он отошёл уже на три шага, я снова окликаю его.

– На самом деле я не собиралась идти в башню на ужин, а планировала искать папу. Ты можешь… я могу тебя немного проводить?

Он улыбается.

– Конечно.

У меня возникает ощущение, что бабочки в животе начинают щекотать меня крыльями, заставляя нервничать ещё больше.

Белка-летяга что-то возбуждённо стрекочет и трещит. Возможно, она снова ссорится с Пенелопой. Но я слишком занята своими ощущениями, чтобы слушать.

– Неужели у каждого жителя башни есть животное? И почему бы Ванде не остаться с Зои, если они всё-таки выбрали друг друга?

– Нет, не у каждого, – тихо говорит Бену. – Зои привезла Ванду с собой. Белки-летяги здесь вообще не водятся. Думаю, что она для них своего рода символ статуса. У Внимающих днём редко бывают компаньоны-животные. Это нечто особенное.

Он неуверенно смотрит на меня сбоку.

– Я хочу тебе кое-что показать. Чуть позже.

– Окей.

Мы пришли на поляну. Ветер несёт с собой запах холодного пепла и сгоревшего дерева. Пенелопа резко и недвусмысленно даёт понять, что хочет, чтобы её опустили. Я послушно опускаю её. Когда я снова выпрямляюсь, оказывается, что Бену уже отошёл на приличное расстояние в сторону Жёлтой башни. Жаба, отлично замаскировавшись, слилась со своим окружением.

– Спокойной ночи, – желаю я примерно в том направлении, где, как я подозреваю, она может находиться.

– Ты слишком много времени проводишь с кротами, – слышу я пренебрежительный комментарий незнакомого мне голоса с одной из тропинок на верхушках деревьев надо мной.

Я смотрю вверх. Туда, где несколько Живущих на деревьях направляются к башне. Но среди них я не вижу ни одного знакомого лица.

– Академия Трэшвуд, – бормочу я. – Пф-ф-ф.

И тут я краем глаза замечаю движение на краю разрушенного здания передо мной.

– Папа! – радостно кричу я и подбегаю к нему.

– Лена?!

Он в недоумении замирает, а затем поспешно задвигает тяжёлую задвижку у входной двери, грубо обшитой досками, для надёжности запирая её на два висячих замка.

– Там спрятаны драгоценности короны? Или ты всё-таки кого-то запер и мне лучше пересчитать всех жителей башен?

Со сбившимся дыханием я замираю перед ним.

– Не смешно, Хелена.

Уже в тот момент, когда я это произношу, я сама понимаю, что это не смешно.

– Мне очень жаль, папа. Просто здесь всё такое чужое, не такое, как раньше. А у тебя кругом тайны. Такого раньше никогда не было. Что случилось? Я ничего не могу понять.

– И ты начинаешь просто выдумывать всё, что здесь происходит?

– Сам виноват, это ты нас сюда привёз.

Отец вздыхает и смотрит на меня долгим взглядом. У него тёмные круги под глазами, а кожа выглядит бледно-серой.

– Это правда, земляная звёздочка.

– Лена, на тебя занять место? – кричит сверху Хейзел.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, но я поем дома.

Я смотрю на папу, он рассеянно улыбается.

– Что ты думаешь о пасте на свежем масле с кориандром? Мне нужен перерыв. Но, может, ты предпочитаешь поужинать со своими одноклассниками?

Я качаю головой.

– Я бы хотела поесть с тобой. Меню звучит потрясающе.

Он обнимает меня, и мы идём по направлению к Красной башне. Впервые вместе и официальным путём. Я понимаю, что вчера полностью упустила из виду более широкую дорогу, ведущую к пристройке.

– На десерт могу принести нам свежие абрикосы. Я знаю, где они растут!

– Это прекрасно, земляная звёздочка. Но ты можешь насобирать их и позже, хорошо?

Его голос звучит ужасно устало.

– Пойдём домой.

В моём желудке что-то сжимается. И это не от голода. Домой – это куда?

Глава 23

– Итак, ты выбрала башню Живущих на деревьях, – замечает отец, когда мы поели. Он говорит это без всякого оценивания. Но я вдруг понимаю, что он даже не предполагает, что башня выбрала меня сама.

– Я примерно представляю, как всё произошло, – отвечает он на мой невысказанный вопрос, и я тут же начинаю оправдываться.

– Ну, я же должна была хоть куда-нибудь попасть! К тому же быстро! Это ведь ты сам так сказал. Я жутко злилась, была очень сильно обижена. Я не хотела жить в палатке или в какой-нибудь деревне или снова стать аутсайдером… Конечно, я всё равно не должна была таким образом обманывать. Мне очень жаль… Я сама скажу об этом Пегги Рингвальд и согласна отвечать за свой обман. Прямо завтра утром и скажу. Дурацкая была идея.

– Не надо этого делать.

– Прости, что? – Я не мигая смотрю на него.

– Это была вынужденная ложь.