Одинокий огонек - Янь Цзин

Я узнала этот голос – это была Кристи. В тот момент, когда я ее узнала, я внезапно поняла: Кристи больше не сможет контролировать меня.

Я поняла смысл серии картин Чэн Ю «Десять быков». Бык и пастух – они различаются лишь внешне. Оба – части одного мира, и каждый существует в своей форме!

– Кристи, ты, должно быть, очень страдала. Ты – это я, хрупкая и полная ненависти маленькая я. Столько лет я тебя подавляла, и я хочу извиниться перед тобой.

– Я должна была раньше заметить тебя. Ты и Червоточина – это части моей силы. Я больше не боюсь Червоточины. Она делает меня сильнее, даже если никто не любит меня, даже если я не знаю, что ждет меня в будущем. Это все – источник моей внутренней мощи.

Я говорила это себе, надеясь, что она меня слышит.

Не знаю, сколько времени прошло, но я почувствовала горячие слезы на щеках и легко вытерла их. Я была удивлена, но знала, что это были слезы Кристи, Червоточины и множества других осколков моего «я», которые плакали вместе. Все эти темные пути и трудности моего путешествия не были напрасны. Это путешествие позволило мне увидеть тьму, и теперь я увидела свет.

Я больше не боролась. Больше не питала ненависти.

В моем сердце возник новый образ. Я больше не была оборванцем, странствующим по миру. Я увидела себя снова в доспехах Дон Кихота, ветер играл с красным плюмажем на моем шлеме. Я улыбалась, потому что победила невозможное. Теперь я больше не буду гнаться вслед за Чэн Ю, потому что поняла: мне нужно просто найти свой собственный путь.

Луна вдруг стала ярче, и мое сердце тоже наполнилось светом. После долгих дней сомнений и тревог я нашла ответы. Я поняла, кто я такая, приняла себя, стала к себе мягче.

Если темные стороны нашей души встретить с состраданием, они превратятся в свет.

Я встала. Теперь я знала, что могу сделать, – я должна остановить Чэн Ю и Чжан Яна!

Я решительно зашагала через колышущуюся траву к дверям заброшенного монастырского помещения.

Лунная ночь

1

В темной комнате я почувствовала запах ржавчины. Нет, не так – этот запах распространялся, струился, и мне казалось, что я слышу его шелест.

– Чэн Ю… Чжан Ян, где вы? – Я медленно протянула руку, ощупывая темноту. На стенах этого зала для погружений в созерцание висели свитки с картинами, но сейчас они были как смутные бледные тени. Луна, которая только недавно была такой яркой, теперь скрылась за тучами, погружая землю в полумрак. Я могла видеть лишь очертания колючих кустарников за деревянным окном; даже аромат трав давно скрылся за запахом ржавчины.

– Я здесь, не подходи ближе, – услышала я мужской голос – это был Чжан Ян.

Луна медленно пробивалась сквозь тучи, постепенно осветила силуэт мужчины, в холодном свете его образ показался мне пугающим и тревожным. Лунный свет резко очерчивал лицо Чжан Яна, тени и свет стали ярче, словно он находился на грани между светом и тьмой.

Я увидела, что руки Чжан Яна были залиты кровью. В лунном свете кровавые следы были особенно пугающими.

– Чжан Ян… где Чэн Ю? – Мой голос задрожал.

– Это был Селф, тот, кто заключил темный союз со Стефани и Энтони. Это был Селф. Я всего лишь ничего не значащая вторичная личность, – сказал Чжан Ян, не отвечая на мой вопрос. Его голос казался холодным, чужим. – Вторичная личность, затерянная в уголках души. Чжан Ян всегда хотел быть рыцарем и героем, тем, кто играет не по общепринятым правилам, – это была его светлая сторона. Но я, Селф, – это другая его сторона, которую нельзя игнорировать. Селф – это эгоистичный, полный зависти человек. Он красив внешне, но, когда его видят другие, он становится уродливым, как сейчас. – Лицо Чжан Яна исказилось, уголки его рта изогнулись более резко, чем обычно, делая его непохожим на самого себя.

– Это вы дали мне подсказку во время сеанса расщепления вторичных личностей, да? Вы знали, что Кристи сбежит. Это с вашей помощью она вырвалась? Вы хотели, чтобы она постепенно влияла на мои решения, верно? Это вы пробудили Кристи, ребенка, который жалуется и ненавидит весь мир! Она манипулировала моими решениями… поэтому я послушалась вас и привела Чэн Ю сюда… – Я закрыла лицо руками, не в силах поверить, что сама пошла на это. Стефани права: в каждом из нас есть скрытая часть, наши вторичные личности, которые могут в один момент отправить нас в рай или обречь на ад.

– Я слишком хотел победить. Поэтому с самого начала согласился на предложение Энтони: только через вторичные личности можно было противостоять ему – не только Чэн Ю и ты прошли через расщепление образов личности, но и я тоже. Однако я не мог принять существование Селфа. Мои внутренние рыцарские идеалы были слишком сильны, и я подавлял его, даже хотел уничтожить его. – Чжан Ян говорил каждое слово медленно, снова и снова путая местоимения. Его выражение лица больше не было прежним – передо мной был человек, терзаемый болью и противоречиями.

В свете луны я вздрогнула от пронизывающего холода. В эту весеннюю ночь она словно заморозила весь мир. Я увидела кровь, словно красные чернила, медленно стекающую по полу. Я вспомнила длинный свиток с «Десятью быками», который Чэн Ю начал, но не закончил.

Меня обуревал страх, но я сделала несколько шагов вперед, обогнула столы и скамьи. Там, в углу, лежал человек. Он не двигался, не страдал, просто лежал.

Мои ноги тряслись, но тело шло вперед само собой. Истина тянула меня за собой. Это не может быть он, не может!

– Я хотел убить Селфа. Притворился, что не замечаю его, но потерпел неудачу. Он атаковал меня с большей силой. Безжалостно раскрыв всю правду! Я хотел стать психотерапевтом, я хотел получить власть, которую так сильно жаждал в детстве, когда все решали за меня… Постепенно я создал в своем воображении идеального рыцаря – свободного, романтичного героя. Но за его спиной всегда прятался Селф, эгоистичный, мелочный и завистливый. Все ошибки, все грехи – это вина Селфа! – Капли крови с кончиков пальцев Чжан Яна падали на пол, каждый удар отзывался гулом в моей душе.

Луна казалась живой, ее свет был как шелест замерзшей реки, что медленно заполнял мои уши криком.

– Лин, в тебе живет Кристи, а в моем сердце Селф. Мы все уродливы, и у каждого есть свои увечья… Чэн Ю такой же. В его сердце прячутся все его пациенты. Мы… мы просто тени, внезапно оказавшиеся в свете дня… – повернулся ко мне Чжан Ян. Я увидела его лицо, испачканное кровью. В серебристом свете луны кровавые следы