Зов разлома - Ольга Титова

прорыва вспомнит. А то носится по разлому, как дурной жеребёнок: одно не закроет, к другому бежит.

– Ладно! Победили… – Кожемякин поднял руки. – Всё равно Тёмный снова меня обскакал. И с рукавом твоим придумаем что-нибудь. Не серчай, сват.

– А что ты тут придумаешь?.. – Светлояр огорчённо посмотрел на рукав.

– Ты зимой его вместо шарфа на шею намотать можешь: вон длинный какой, а если оторвём второй, будет у тебя жилет… Ой! – это посох волхва снова опустился на спину Злата.

– Прости его, Светлояр, а то ещё люди увидят, как ты главу хранителей у меня по огороду гоняешь, сплетен не оберёмся, – вздохнул Гостомысл.

– Вот Тёмный дело говорит, – моментально повеселел Злат. – Ну ладно, чего ты, весело же было!

– Тебе бы только весело… Тьфу! – выругался в сердцах Светлояр.

– А тебе лишь бы с важным лицом сидеть, – не остался в долгу Кожемякин. – Тёмный, а что это у тебя за куча?

– Это моя поляна, правда, теперь она более компактная.

Все задумчиво оглядели кучу сорняков, устроенную Хельгой и Прошкой.

– Огород, что ли, пахать надумал? – поинтересовался Светлояр. – И то дело, а то вечно один бурьян у тебя летом.

– Этим я не распоряжаюсь, у меня хозяйка есть, – пожал плечами Гостомысл. – Может, будет огород, а может, пруд, а может, лес. Я уже ничему не удивляюсь.

– Да ты женился, что ли? – ахнул Кожемякин.

Князь Гостомысл закашлялся.

– С ума сошёл? Вон, на крыльце, – Гостомысл указал на Хельгу, – хозяйка моя стоит и на ваши игрища смотрит. Ей в диковинку вас таких наблюдать.

– О! Козявка, – улыбнулся Кожемякин, – дедушку ждёшь?

– Я не козявка, – нахмурилась девочка.

– Я Хельга Белозёрова!

– И что же у нас на крыльце делает Хельга Белозёрова? – приняв серьёзный вид, поинтересовался Злат.

– Да за стол хотела вас позвать, – растерялась девочка. – Думала, вы как герои придёте.

– Да, с героями неудобно вышло… Кукла, у нас там есть чем перекусить? – спросил Гостомысл.

– И выпить. Желательно чего-нибудь получше чая из кипрея, – сказал Кожемякин.

Хельга тут же встрепенулась – уважительно раскланялась и с серьёзным видом произнесла:

– Проходите, гости дорогие, хлебом-солью угоститесь. За дела ваши ратные, за мир в нашем городе.

– Тёмный, тебя так каждый день встречают? – тихо поинтересовался Злат у Гостомысла.

– Нет, это первый раз. Но я и разломы давненько не зачищал. Ладно, проходи, так и будем у крыльца топтаться?

Мужчины прошли в столовую. Тут замер даже князь Кожемякин.

– Слушай, Тёмный, если после каждой зачистки тебя так будут встречать, я лично поломаю все печати по округе. Я ломаю, а ты закрываешь, ужинаем у тебя, – предложил Кожемякин и зыркнул, мол, как тебе идея?

– Девонька, – Светлояр наклонился к Хельге, – это что, ты приготовила?

– Я, – кивнула Хельга. – Да вы не переживайте, я хорошо готовлю.

– А когда ты успела? – снова поинтересовался волхв.

– Так вчера ночью. – Хельга пожала плечами. – Я же думала, меня батюшка заберёт, и как тогда дедушка один будет? Вот мы с Прошей и встали перед зорькой, дабы сготовить побольше.

– Ты, Светлый, ребёнка не пугай, и за стол пошли, старалась девонька. – Кожемякин направился к столу. – Да-а, обед у нас точно получше, чем чай из кипрея, будет. Ну что ж, перекусим.

Остальные двое тоже двинулись к столу, но тут Светлояр почувствовал, что его кто-то тянет за второй, ещё целый рукав.

– Что такое?

Обернувшись, волхв увидел Хельгу.

– Вы бы сняли ферязь, княже, а я, может, и пришью рукав. Нехорошо такую вещь красивую бросать, – тихонько произнесла Хельга.

Светлояр задумался: «Хуже уже не будет – пусть ребёнок побалуется».

Он снял ферязь и отдал её девочке, а сверху положил рукав. Хельгу было совсем не видно, и со стороны казалось, что одежда самостоятельно уползает от хозяина по лестнице.

– Подарил, что ли? – поинтересовался Кожемякин.

– Нет. Сказала, рукав пришьёт, – с сомнением в голосе ответил Светлояр.

– Раз взяла, значит, сделает, – укладывая себе на тарелку большой кусок рыбы, ответил Гостомысл. – Хеля лишнего не пообещает.

– Но она ведь совсем маленькая, у меня сапог и тот больше будет. – Кожемякин посмотрел на Гостомысла и налил большую кружку стоялого мёда. – Откуда таланты такие?

– Тётка её воспитывала, – неохотно ответил Гостомысл. – И домовые.

– Как домовые? – не понял Светлояр. – Это которые в доме живут?

– А ты каких-то других знаешь? – не удержался от ехидства Гостомысл. – Мне её домовой и вручил. Она с ним пришла вот такая, – сказал князь и показал руками примерный рост девочки на тот момент, – точно кукла.

– Не понял, а когда она выросла? – удивился Злат.

– Так прямо на глазах и выросла. Снял с неё домовой кольцо – и вот она такой, какой ты её только что видел, и стала. Вместе с корзиной, платком и сарафаном, – ответил Гостомысл.

– Сарафан, платок, корзина – это понятно, – задумчиво произнёс Светлояр. – А вот про артефакт, который может живого человека уменьшить, первый раз слышу. Сколько ни пытались зачаровать такой, ни у кого не вышло. Родовой, что ли, от первомагов?

– Всё, что я знаю, – на вид это простое серое колечко. Я его и видел-то мельком, пока от визита внучки в себя приходил, – произнёс Гостомысл.

– Так это ж какие возможности! К любой вражине соглядатая зашлёшь, и никто не увидит, – восхитился Кожемякин. – Ты, Тёмный, ищи её родню, а мы за ценой не постоим.

– Если бы такой артефакт продавался, я бы давно в курсе был, – покачал головой Гостомысл. – А тут я даже о существовании его не знал. Но родню найти надо, подарки отослать.

– И приданое получить, – не удержался Кожемякин.

– У жены Драгомировой приданым целый род пришёл, ты хоть представляешь, что будет, когда семьи узнают? Лучше сначала потихоньку разузнаем, что и как, а уж потом думать будем, что делать, – осадил друга Светлояр.

– А что тут сложного? Поднимет Тёмный письма от родов, печатями заверенные, посмотрит чья, – спокойно ответил Злат. – Невелико расследование.

– Это если у него такое письмо есть, – не согласился Светлояр. – А если нет?

– Знаете что? – задумчиво произнёс Гостомысл. – Я просмотрю печати, а вы узнайте, сколько женщин по имени Ненила училось в старшем училище. Светлояр, ты же у целителей преподаёшь иногда?

– Преподаю, – кивнул волхв. – Специально зайду, гляну летописи.

– А ты, Злат, Драгомира своего спроси, он по всем землям катается, народ видит и знает. Не так много у нас родов, в которых есть сильные женщины-маги, так что о них знать должны, – обратился Гостомысл к князю Кожемякину.

– И насколько сильная? – поинтересовался Злат.

– Пронька, а ну, тащи сюда корзинку Хельги, – распорядился Гостомысл.

Домовой удивился, однако корзину принёс. По дороге, правда, недовольно бубнил о пьяных князьях, что не