Как испортить жизнь волшебством - Меган О’Рассел

испуганной. Я мельком заметил Миссис Щётку, которая зыркала на меня из нашей гостиной (бывшей гостиной), но потом Эрик потащил меня за угол, и дом исчез из виду.

– Нужно найти Девона и Элизабет, – пропыхтел я на бегу, пока мы неслись к реке. Я хотел было сказать, что мне необходимо убедиться, что мама жива, но решил не искушать судьбу, боясь сглазить.

– Где они? – спросил Эрик, ничуть не запыхавшийся от быстрого бега.

– Без понятия.

– Позвони им, – велел он, сворачивая в какой-то подозрительный переулок.

Я достал из кармана телефон и набрал номер Девона. На какое-то время я забыл, как дышать, а потом услышал его голос.

– Ты жив? – спросил он.

– Нет, звоню тебе из могилы, – съехидничал я. – М… Все с тобой?

Теперь мы бежали через грязное гостиничное фойе. Эрик свернул налево и срезал через кухню. На нас напустились все повара и официанты.

– Элизабет здесь, – сказал Девон. – И твоя мама с нами. Она дышит, но я не могу её разбудить.

Дышит – это хорошо. Значит, она жива.

– Скажи, что ни в коем случае нельзя отвозить её в больницу, – бросил Эрик, когда мы выскочили на улицу, и я покорно передал его слова прерывающимся голосом.

– Да, конечно, – сказал Девон. – Передай мистеру Очевидность, что хотя мы не можем использовать его вонючий телефончик, мы не идиоты.

Я передал и это тоже. Мы ворвались в мясную лавку и, замерев на мгновение, попятились назад, прежде чем рубивший мясо мужчина успел сказать, что он уже закрылся.

– Нам нужно встретиться с ними в безопасном месте, – сказал Эрик.

– Это в каком? – спросил я. Мы снова бежали по улице.

– Скажи им встретить нас у реки. На уровне Сороковой.

– Надо полагать, никаких больше объяснений наш высокий рассеянный бледнолицый друг не дал? – проворчал Девон, получив это сообщение. – Ладно, братан. Надо значит надо. Мы с девочками туда доберёмся.

И он повесил трубку.

Нельзя сказать, что я был совсем не в форме. Я, конечно, не спортсмен, но я хожу в спортзал и даже на стэп, когда мама внушает мне чувство вины за полное отсутствие актёрского таланта. Но гоняться за Эриком по Среднему Манхэттену среди ночи – это совсем другое дело. Ноги у меня сводило. Лёгкие горели огнём. Я боялся, что меня сейчас вырвет на собственные кроссовки. А Эрик всё бежал, кругами ведя меня к воде. Через центр города и по окраинам, обтирая мусорные контейнеры.

Если бы не тот факт, что в конце этого занятия по паркуру я должен был увидеть трёх человек, которых мне хотелось увидеть больше всего на свете, я бы растянулся на тротуаре и пролежал бы так до утра. Или пока Леди не настигли бы меня. Но мне нужно было добраться к ним. Так что я бежал. И бежал. И когда я уже думал, что больше я бежать не могу, мы побежали вдоль реки, а затем показались Девон и Элизабет, сидевшие на скамейке, так я понял, что это того стоило.

– Где вас носило? – решительно поинтересовался Девон, как только мы добрались до освещённой уличным фонарём скамейки, на которой лежала без сознания моя мама.

– Бегали кругами по городу, – отдуваясь, выговорил я. Элизабет бросилась мне на шею, как только я успел перевести дыхание и закончить: «Потому что Эрик садист, который хочет меня убить».

Элизабет крепко обнимала меня. Она чудесно пахла и, кажется, не замечала, что я впотел сильнее, чем правоверный еврей, которому всучили рулетик из сыра с беконом.

– Я думала, ты умер, – прошептала она, прежде чем вмешался Эрик. И да, он даже не запыхался.

– Мы оставили за собой след для Леди. Если они будут идти по нашему запаху, сюда доберутся уже после восхода солнца.

– Мама, – выдохнул я, отстранившись от Элизабет, и опустился на колени. Она выглядела так, будто спала. Словно она была самой чистой и нарядно одетой бездомной, решившей переночевать на скамейке. – Что с ней случилось?

– Леди пытались остановить твоё сердце, – Эрик, сощурившись, осмотрел маму. – Заклинание ударило по ней неточно. Если отнести её к одному человеку, который сможет о ней позаботиться, то, теоретически, она должна выжить.

Теоритически.

– Ладно, и куда мы идём? – я поднял маму на руки. Мои мускулы задрожали от напряжения, а ноги горели огнём, словно вот-вот подкосятся после бесконечного бега.

– Как мило, ты думаешь, что сможешь отнести её в безопасное место, – сказал Эрик. – Но от Леди сбежать невозможно.

– Значит, ты прогнал нас через весь город только для того, чтобы мы дожили до утра, когда нас прикончит смертельный туман? – Девон шагнул ближе к Эрику, чтобы было сподручнее его ударить. – Хочешь подождать, не станет ли миз Миллер лучше от освежающего воздуха ночного Гудзона? Знаешь, я тебя недооценил, Эрик. Ты не просто ведьма-убийца, ты ещё и оптимист.

– Я никогда никого не убивал… – начал Эрик.

– Значит, ты ещё и неудачник, – перебил его Девон. – Но ты продолжай стараться, может, что и выйдет.

Я пнул его в лодыжку, но он даже не поморщился.

– И в мои намерения не входило, – продолжил Эрик, – чтобы кто-либо из нас дожидался, пока его найдут Леди.

– Тогда что ты предлагаешь? – спросил я.

– Мы отправимся туда, где Леди не смогут нас унюхать. Ты понесёшь свою мать, а я позабочусь о том, чтобы мы все дожили до рассвета. – Не глядя на нас, Эрик развернулся и зашагал к воде.

Некоторое время он стоял и, прищурившись, смотрел на реку Гудзон, словно пытался различить что-то в отражении городских огней. Через минуту, когда мои руки нешуточно затряслись под маминым весом, он наклонился и подобрал пригоршню камешков. Тщательно прицеливаясь, он принялся кидать их один за другим в реку.

– Можно спросить, почему ты швыряешь в реку камни? – пропыхтел я ещё через минуту.

Эрик продвигался на юг, идя медленно, шаг за томительным шагом.

– Чтобы спасти наши жизни, – тихо сказал Эрик, не прекращая своего занятия.

– Это магические камни? – Девон легко забрал у меня маму. – Они пахнут тобой? Они собьют этих Леди со следа?

– Нет, – ответил Эрик, ничуть не смутившись его ехидным тоном. – Несколько лет назад я оставил себе путь к отступлению, но, честно говоря, в этом парке всё совершенно одинаковое, и трудно сразу найти то, что ты спрятал.

Девон открыл рот, чтобы снова подколоть Эрика, но я стукнул его в плечо, старательно избегая попасть по маминой голове.

Мы шли ещё с минуту, вслушиваясь в тихие всплески камешков, едва различимые за ночным шумом города и плеском волн.

Когда я окончательно уверился