Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

чтобы развеять их. – Затем усмехнулся и закатил глаза: – Ну или утвердить.

Терпение Лю Синя подошло к концу.

– Покажите распоряжение, дозволяющее вам обыск этого дома. – Сделав шаг вперед, он стряхнул со своего плеча руку Сяо Вэня, который попытался остановить его.

Толпившиеся за порогом люди зашептались громче. Командир поставил чашу и наигранно вздохнул:

– К чему эти формальности, брат? Мы, как честные жители этого города, лишь нанесли дружеский визит господину Сяо.

Не сводя с него взгляда, Лю Синь повторил, понизив голос:

– Распоряжение с основаниями для обыска. Или валите отсюда.

Гвардеец с мгновение смотрел на него, после чего широко улыбнулся, но в глазах плескалась надменность. Люди за порогом указывали на четверых солдат и обсуждали их действия уже в полный голос, сетуя на их вседозволенность.

Тихо стукнув гуань-дао по полу, командир щелкнул языком, напоследок окинув Лю Синя задумчивым взглядом.

– Хорошо, мы придем завтра.

Гвардейцы уже собирались уходить, когда один из них заметил прикрытые тканью корзины, стоящие в углу. Все эти дни Лю Синю и Сяо Вэню было не до оставшейся части подарков, так что они просто вынесли их в другие комнаты, решив разобраться с этим позже.

– Мушмула? – увидев желтоватое свечение из-под ткани, спросил гвардеец. – Я люблю мушмулу.

Сяо Вэнь и Лю Синь переглянулись, безмолвно соглашаясь в том, что пусть он утащит хоть все корзины, лишь бы их четверка поскорей покинула этот дом.

Гвардеец подошел к большой корзине и, скинув ткань, замер. Наклонившись, он поднял маленькую карточку и прочел вслух:

– «Мао Цимэй выражает свою глубочайшую благодарность за ваши наставления, учитель Сяо».

В следующее мгновение он с силой пнул плетенку. По полу покатились золотые жемчужины вперемешку с черной смородиной.

Сяо Вэнь в ужасе распахнул глаза, глядя на ягоды, запах которых не оставлял его с той самой ночи на горячих источниках. Иногда ему даже казалось, что он чует его в городе, проходя меж торговых лавок или в темных переулках.

– Это… – начал не менее пораженный Лю Синь, глядя на пол, усыпанный золотом и чернотой.

Командир опустил голову с тихим смешком – и тут же поднял ее, сверкнул взглядом и громко приказал:

– Схватить лекаря Сяо за сговор с преступником!

Толпа за порогом отшатнулась. Кто в городе не слышал о зверской резне, что произошла в одной из буддийских школ неподалеку?

Сяо Вэнь вскинул подбородок и сжал кулаки. Прекрасно понимая, что его подставили, он даже не пытался обелить себя словами – все напрасно и только на радость гвардейцам, в чьих глазах вспыхнуло предвкушение. Едва к лекарю приблизились два стражника, как Байлинь тут же сбил их с ног, расправив крылья перед лекарем и издав угрожающий клекот.

– Байлинь! – сурово оборвал его Сяо Вэнь.

Гарпия тут же опустила крылья и развернулась к нему с вопросом в глазах. Сяо Вэнь покачал головой, указывая птице отойти в сторону. Той не оставалось ничего иного.

Лю Синь ринулся к другу, когда Сяо Вэню связали руки. Глядя на Лю Синя, тот успел сказать лишь:

– Закончи снадобье сам. Ты сможешь.

После этого его быстро увели, и в доме остались только Тан Цзэмин, Лю Синь и Байлинь, который горестно вскрикнул в захлопнувшуюся дверь. Лю Синь долго смотрел в пол, сжимая кулаки под широкими рукавами.

– Ифу, – позвал Тан Цзэмин, – чем я могу помочь?

Лю Синь тяжело сглотнул и расправил плечи. Подумав немного, он повернулся к мальчику:

– Ты должен сходить в городскую библиотеку.

Когда за Тан Цзэмином закрылась дверь, Лю Синь прикрыл глаза, зарываясь в волосы пальцами. Байлинь тихо курлыкнул, привлекая к себе внимание, и удрученно посмотрел на него снизу вверх. Выдохнув и пригладив его перья на макушке, Лю Синь направился в мастерскую.

Сяо Вэнь предупреждал, что его арест лишь вопрос времени. В тот раз лекаря отпустили потому, что у гильдии были только обрывки его воспоминаний и никаких вещественных доказательств. Вынести приговор, имея лишь жалкие крохи улик, было невозможно. В Яотине действовали иные законы, нежели в империи, но люди бы все равно выступили с протестами, прознав, что лекаря пытали особо жестокими способами, буквально выдирая из него признания вины.

Гильдия все еще пыталась сохранить лицо перед народом. Гвардейцы хоть и действовали вне рамок закона, объясняя это тем, что суровые времена требуют суровых мер, однако не творили самосуд на улицах города – они учиняли его за стенами резиденции. Взятые под стражу торговцы, из которых на эту улицу вернулись всего двое, не помнили ничего, что происходило с ними в те дни. Но на их телах не было ран или каких-либо других следов, отчего люди испытали небольшое облегчение.

Лю Синь работал до самого вечера, не отвлекаясь на посторонние мысли. Он боялся, что если начнет гадать, что именно в данный момент происходит с Сяо Вэнем, то переживания захлестнут его с головой. Снадобье Бедового льва было сложным, требовалась полная сосредоточенность, чтобы не перепутать порядок ингредиентов и формул. Лю Синь бросил все силы, стараясь поскорее закончить, ведь единственный, кто мог помочь Сяо Вэню, – это Дун Чжунши, по приказу которого творились сейчас самосуд и бесчинства. Чтобы остановить все это, он должен был прийти в себя – должен был увидеть, во что превратил свой город.

Лю Синь понятия не имел, как проберется внутрь резиденции, позволят ли ему встретиться с главой и как ему вызволить Сяо Вэня. Решив сделать перерыв и все как следует обдумать, он налил себе еще одну порцию бодрящего чая. Заметив, как дрожит отвар в чаше, Лю Синь надолго задержал взгляд. Как назло, мысли в голове смешались, словно в калейдоскопе, и просвета не было видно.

Три мерных стука в дверь выдернули его из тяжелых раздумий.

«Цзэмин вернулся», – решил Лю Синь.

Отворив дверь, он удивленно приоткрыл рот, глядя на то, как человек перед ним снимает с головы капюшон.

Глава 50. Рисовое вино

В резиденции главы гильдии царила праздничная атмосфера.

Лепестки зимней вишни кружились под потолком и парили в воздухе, овевая своим ароматом всех, кто находился в главном зале.

Одетые в светлые парчовые одежды с широкими золотыми поясами, все двенадцать глав гильдии сидели каждый за своим столом, наслаждаясь гарпунным танцем[1]. Танцовщицы, облаченные в наряды из лилового шелка, извивались под звучание флейт и гуциня, изящными движениями подбрасывая вверх золотые гарпуны с нанизанными на них широкими синими лентами. Члены гильдии завороженно следили за красавицами, тихо переговариваясь друг с другом