Родной дом - Нина Александровна Емельянова

Двор выглядел скучно и хмуро. Налево от ворот лежали старые перевернутые сани; их еще в прошлом году отец хотел наладить, но так и не успел… Со стороны улицы двор был обнесен дощатым забором. На деревянном колышке посередине забора висела крашенная охрой дуга. Под нею на собачьей будке, вытянув голову к самому краю, лежал Витькин Соболь, черный, лохматый. Спускаться в будку он не желал — ее залило дождем. В углу двора стояла баня, закопченная над дверью под самую крышу. Рядом с баней — «избушка», куда загоняли скот; плоская крыша ее густо заросла полынью.

От крыльца к бане были набросаны доски — мокрые и, казалось, тяжелые: так и влипли они в землю… Посредине двора толстый столб подпирал балку, на которой лежали жерди с оставшимися от зимы клоками соломы: зимой двор был крытый, и в самую жестокую метель снег лишь тонкой пылью сыпался в щели… Вокруг столба белела щепа, громоздились наколотые вчера отцом поленья, в столб были врублены два топора. До чего же грязища бывает у них в деревне после дождя! Как по такой дороге ехать шестьдесят километров?

И все-таки отец в тот же день уехал встречать дядю Алексея и тетю Лизу на паре колхозных лошадей; председатель отпустил его на два дня с тем, чтобы привезти попутно из Усть-Светлой новый приводной ремень для пилорамы.

ПРОИСШЕСТВИЕ

Днем солнце так и пекло Витькину голову. После дождя трава была чистая, блестящая, вся как новая. Меньшой братишка увязался провожать отца до поскотины, а Виктор сговорился со старшей сестрой Катей пойти по ягоды и набрать к приезду гостей побольше свежей земляники. Они переехали через речку Светлую, но на той стороне ягоды было немного, потом обобрали землянику по своему берегу реки, и Катя повернула домой. Ссыпав незавидный свой сбор в большую ее корзинку, Витька побежал еще в сторону, к бывшей кроликовой ферме. Это был самый безлюдный уголок: никаких кроликов там давно не было. Кудрявые старые березы с почерневшими внизу могучими стволами почти загораживали приземистый бревенчатый сарай от хозяйственного глаза редких прохожих.

С высокого берега у фермы Витька увидел, что выше по течению, у старой дуплистой ивы, пристала большая лодка; два незнакомых мальчика старались вытащить ее на берег. Витька обернулся. Катя поднималась в гору по тропинке к дому, навстречу ей, размахивая руками, бежал Федюшка и что-то кричал — наверное, обижался, что ушли по ягоды без него.

«Все равно ее теперь не догонишь», — подумал Витька. И со всех ног помчался вниз и наискось по сыпучему песчаному склону, туда, где причалила неизвестная лодка. Одновременно с ним с другой стороны независимым шагом подходил к лодке Антошка Ломов.

Чем привлекал его Антошка, Витька не смог бы объяснить, но, как бы весело ни играл он с ребятами, настоящая дружба была у него только с Антоном. Если бы спросить Витьку, чем особенным отличался Антон от других товарищей, Витька не ответил бы. Бегал он хуже Витьки, плавал хорошо, но сестра Катя шутя оставляла его позади, — даром что она девчонка! Правда, Антон был очень строен, широкоплеч, тонок в поясе, темные глаза его смотрели строго и независимо, но во внешних качествах Витька не разбирался. Он знал только, что никакие запреты матери водиться с Антоном не могли удержать его, когда он видел своего друга. Учились они в одном классе.

Водиться же мать запрещала потому, что «парнишонка» как она называла Антона, «испортился»: выучился ругаться, и видели, что он курит и играет в деньги со взрослыми парнями. Он дерзко отвечает старшим, а если ему сделают какое-нибудь замечание, Антон только взглянет молча, повернется и пойдет.

Но даже эти черты товарища привлекали Витьку, как признаки самостоятельного его отношения к людям. Антон жил в небольшой старой избе на краю села с отцом и матерью и не любил, чтобы к нему забегали товарищи. Один Витька ходил к нему.

…Неосмотрительно вышедшие на берег мальчики, увидев приближение чужих ребят, заспешили к лодке. Но Антон соскочил с крутого песчаного обрыва, усеянного круглыми отверстиями, где — Витька знал — вьют гнезда стрижи, и теперь стоял у самой лодки, засунув руки в карманы.

Прыжок был такой смелый и точный, что сразу показал неизвестным мальчикам, с кем они имеют дело. Старший предусмотрительно залез обратно в лодку.

— Куда это вы плывете? — хмуро спросил Антон.

Витька, запыхавшись, подбегал вдоль уреза воды под самой кручей, но успел заметить, что старший мальчик был в соломенном картузе, одет в хорошие, но изрядно перепачканные брючки и майку, на ногах — грязные тапочки; младший же был в коротенькой рубашонке, выцветших трусиках и босой.

— На Кудыкино поле, — обидным заносчивым тоном ответил старший. — Лягушек ловить и тебя кормить.

Он был, по определению Витьки, постарше Володьки Малинина — может быть, ему было лет двенадцать. А Володьке в мае месяце исполнилось только одиннадцать с половиной.

— Но-но! — с пренебрежением сказал Антон. — Я спрашиваю: куда?

— В Томск плывем, — ответили оба серьезно.

Тут Антон в Витька так дружно захохотали, что ребята переглянулись и замолчали.

— В Томск? Ну ладно, — сказал Антон, — пускай. Мимо бархатовской мельницы вы легко проплыли — там плотина размыта, а как вы строковскую плотину минуете? (Строково было вниз по течению.) Лодку там надо волоком перетаскивать! Ну, доплывете до райцентра, до Усть-Светлой, оттуда вниз по Оби еще ладно. А дальше, вверх по Томи, с этой лопатой шестьдесят километров как будете подниматься?

— Никак! Не твое дело! — так же заносчиво крикнул старший мальчик. — Иди, пока не набили!

Это испортило все дело. Антон покраснел, прыгнул в корму и схватил весло.

— А ну, картуз, вытряхивайся отсюда! — заорал он. — Это меня ты хотел набить?

Чтобы показать и свое участие на. стороне товарища, Витька закричал:

— Увели чужую лодку! Думаете, мы не видим?

В лодке происходила борьба. Антон и старший из незнакомых мальчиков, почти одинаковые ростом, стояли. ухватившись за весло, и старались вырвать его друг у друга. Они то дергали весло рывками, то выкручивали его из рук, выгибаясь вправо и влево и снова выпрямляясь. Витька и младший парнишка только присутствовали при единоборстве, порываясь, но не находя удобного момента вмешаться в борьбу.

Внезапно ловким крутым поворотом Антон вырвал весло. Теперь оба мальчика стояли красные, часто дыша, и молчали. Побежденный мальчик почему-то не делал никакой попытки отобрать весло.

— Вот что, ребята, — сказал он неожиданно, поднимая со дна лодки сбитый картуз