Торум и кедровый посох. Ханты-мансийские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Югра и Маченкат

Жили в тайге славный молодой охотник Югра и его сестра Маченкат. Росли они сиротами и во всём друг другу помогали. Югра на охоту ходил и рыбу ловил, а его сестра за хозяйством следила.

Подошла охотничья пора – брат в тайгу собрался. Говорит сестре:

– Маченкат, если гости к нам в дом придут, пока меня не будет, встреть их хорошо и ласково. Бурундук придёт – досыта накорми, сорока прилетит – водой напои, соболь в окно стукнет – у печки его согрей.

Югра надел тёплые кисы, шубу и белую шапку, взял припасы и ушёл в тайгу, а Маченкат села у окошка и рукавички из шкурок выдры начала шить. Шила-шила – ни сорока не прилетела, ни бурундук не пришёл, ни соболь не явился. А сама медведица пожаловала! В дом к Маченкат вошла – поклонилась.

Маченкат перепугалась, к печке подскочила, горсть горячих угольков схватила – и бросила медведице в глаза. Та лапой прикрылась, заревела от боли, и по той же дорожке, по которой Югра ушёл, убежала.

Прошло три месяца. Уже и весной запахло, а брата всё нет и нет. Маченкат о самом страшном думать начала – вдруг тайга брата её забрала? Вышла на крыльцо, смотрит – снежный вихрь вдалеке поднимается, и кажется ей, будто брат идёт навстречу. Думает: «Сердится, видно, на меня брат, что я искать его не иду!» Тут же вихрь пропал. Постояла девушка на крыльце, замёрзла и вернулась обратно в домик.

Живёт Маченкат дальше. Снег совсем сходить начал. Надела она лыжи и отправилась искать брата. На болото возле их домика вышла, опять то же видит: брат навстречу идёт, вихрь вверх поднимается. Маченкат подумала: «Пусть сердится на меня Югра, что одна в тайгу пошла – всё равно пойду его встречать!» Дошла девушка до того места, где вихрь поднимался, а брата нет, и как будто и не было. Лыжня, где он шёл, заровнялась, а на ней – медвежьи следы. Сестра по ним пошла. Дошла до края тайги – стоит нарта брата, а его самого нигде нету. «Вот беда, – думает Маченкат. – Югра, наверное, домой шёл, и медведя по дороге встретил. Только бы он жив остался!»

Маченкат вернулась в домик, но не спала всю ночь. А утром снова вышла на улицу. Одну лыжу взяла и бросила к верховью реки. Лыжа катиться не стала, перевернулась.

«Нельзя туда идти», – подумала девушка. Бросила лыжу к устью реки – та покатилась. Вот, значит, куда идти надо.

Маченкат встала на лыжи, подбитые мехом выдры, и по тому пути, куда лыжа ей указала, пошла.

Тут и вечер наступил. Маченкат соорудила маленький шалаш, дров и хворосту натаскала, а чтобы костёр разжечь, пень берёзовый нужно было поломать и щепок надрать. Сломила пень – смотрит, а под ним лягушка сидит.

– Вот беда! – закричала лягушка. – Ты мой дом сломала! Как мне в лесу теперь до весны дожить?

Девушка ей говорит:

– Прости, я починю твой дом, не знала я, что под пнём кто-то живёт… Я брата своего ищу, не видела ли ты его? Югра, молодой охотник, с бородой, в белой шапке?

– Нет, не видела. Давай я помогу тебе его искать? – предложила лягушка. – Только сначала костёр разведём, котелок вскипятим, поужинаем и в шалаше переночуем.

Занялась лягушка делом: развела костёр и сырых червяков стала сыпать в котелок! Маченкат говорит ей:

– Не будем червей есть. Мясо хорошее сварим, как лесные охотники делают. Югра меня так учил. У меня с собой есть!

Согласилась лягушка:

– Мясо так мясо!

Сварили ужин, поели. Легли в шалаш спать. Как только встало солнце, лягушка проснулась и говорит:

– Давай поменяемся одеждой и лыжами.

Лыжи-го́лицы. Деревянные охотничьи лыжи, быстро скользящие по снегу

Маченкат на лягушкины лыжи-голицы встала, тонкую шубу лягушачью надела, а лягушка встала на её лыжи, мехом выдры подбитые, и лисью шубу взяла.

Пошла девушка в гору, а лыжи назад катятся. Никогда она не ходила на лыжах-голицах – падает. Насилу догнала лягушку.

Лягушка радуется:

– Какие хорошие лыжи у тебя! Под гору сами катятся, в гору сами идут!

– Ох, какие плохие у тебя лыжи! На гору не могла взобраться на них. За снег хваталась – все руки поцарапала, – отвечает Маченкат.

Обратно они поменялись. Лягушка и говорит:

– Ты, Маченкат, для животных ничего не жалеешь. Доброе у тебя сердце. За это я и тебе добро в ответ сделаю, когда время придёт.

Шли-шли по тайге Маченкат с лягушкой и вышли на огромную поляну. Слышат, где-то лес рубят. Подошли ближе и видят: люди город большой на окраине тайги строят. Лягушка и говорит девушке:

– Сейчас нас с тобой наши женихи встретят. В варежках, вязаных из золотых ниток, мой жених будет, а из серебряных ниток – твой.

Маченкат удивилась и отвечает:

– Что ты такое говоришь? Мне Югру искать нужно, жених мне ни к чему!

Только она это сказала, как подошли к ним два юноши. Одного звали Кана, другого – Колькет.

Кана – на все руки мастер был, хороший жених. Это тот, что в золотых варежках. Кана к лягушке подошёл, поклонился ей, на плечо руку в золотой варежке положил, и тут она в молодую девушку превратилась.

А Колькет подошёл к Маченкат, поклонился. Надел ей на руку свою серебряную варежку, да и кивает – эква, женой, мол, моей станешь?

Она протянула ему свою руку в ответ, щёки покраснели.

– Стану!

Сыграли свадьбу здесь же, в тайге. Пока праздновали – снег совсем растаял, и лёд с реки ушёл. Маченкат и говорит мужу:

– Надо сплавать на родную сторону, брата моего поискать.

Э́ква. Обращение к женщине у манси.

Собрались Колькет с женой и Кана со своей женой. Сделали лодку крытую. На родину Маченкат пошли по реке. Кана говорит:

– Всё равно найдём его. Всю тайгу обыщем.

Долго плыли они, вдруг смотрят – несёт по воде свежие щепки и кору. Смотрит и думает внимательная Маченкат: «Кто это щепки нарубил и кору надрал?» Ещё немного проплыли, увидали – на берегу растёт могучий кедр, а не его вершине сидят маленькие медвежата, делят кедровые шишки.

Слышат – спорят медвежата. Большой