Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

– Откуда они у вас?

– Братья подарили, – с гордостью произносит Фонске. – Нашли, когда копали глину.

– Да, раньше море доходило досюда, – поясняет Адриан. И сразу отворачивается.

В эту секунду Матильда видит, как по льняным волосам Фонске ползёт жирная серая вошь.

– Эй, что ты делаешь? – он вскакивает от испуга.

– Вот так мы её.

Матильда показывает: вошь раздавлена!

Глава 12

Кашляющая циновка

– Ага, вот где вы все.

В дверях стоит Кобе. Разговоры сразу же смолкают. Дети и не заметили, как дождь закончился и теперь пытается проглянуть хилое солнышко. С крыши ещё падают последние капли.

– Немедленно за работу! Сегодня будем работать дольше, чтобы наверстать упущенное время.

Все нехотя поднимаются с пола.

– Я надеюсь, вы все зарубили себе на носу, что говорил господин директор. Кто хоть только заикнётся о забастовке… будет иметь дело со мной.

Кобе разглядывает всех по очереди своими злыми поросячьими глазками и поворачивается к мальчишкам.

– Вы! Нечего притворяться невинными овечками! Я видел вас вчера у трактира! Что, заняться нечем? – распаляется он и за ворот рубашки притягивает к себе Проспера.

– Э-э…

– Можешь не отвечать, я и сам знаю. С сегодняшнего дня все будете после воскресной службы приходить на сушку ставить на попа и переворачивать[20] кирпичи. Живо отучитесь слушать болтовню красных.

Кобе отпускает Проспера.

– Что-о?

– Но это же единственный выходной!

– Больше у вас нет выходных. Вашим отцам так хотелось прибавки к жалованию? Вот и заработаете им пару-тройку лишних сантимов, которые они пропьют в кабаке. А сейчас быстро на улицу!

– Вот ведь, – со стоном произносит Проспер, когда Кобе уходит.

Остальные подавленно смотрят друг на друга.

– Не будет у нас больше ни минутки свободного времени.

– И на трамвай будет не посмотреть.

– И вообще…

Матильде очень надо по малой нужде.

– Я сейчас! – машет она Розали.

Узкие канавки между цехами до краёв наполнены водой, и Матильда перепрыгивает их, торопясь зайти за сарай. Забравшись в высокие кусты, она быстро задирает свои юбки… При этом она внимательно следит за тем, что видно над кустами. К её ужасу, между цехами мелькает фигура Кобе. Матильда тут же ныряет вниз и не высовывается ещё несколько минут. Никого, можно бежать. Но нет, не тут-то было! Кобе перегораживает ей дорогу. Хватает её за запястье и обдаёт своим зловонным дыханием.

– Пустите меня!

Матильда чуть не плачет, но вот услышит ли её кто-нибудь?

Он держит её своей грязной лапищей.

– Я гораздо добрее, чем ты думаешь… Я очень добр к таким красивым девочкам, как ты.

– Пустите меня! Пустите!

– Дочка сапожника о себе слишком высокого мнения?

Он сильно бьёт её по лицу.

– Я видел тебя на пляже. Так дерзко ведёшь себя с мальчиками. Ты ничуть не лучше остальных, шлюха!

И тут она кусает его за руку.

– Ай! Ах ты маленькая ведьма! Вот я тебя!..

– Матильда! Матильда, где ты?

Из-за угла появляются запыхавшиеся Мари и Розали с ещё одной девочкой.

– А вам что здесь нужно? – кричит Кобе.

– Мы за Матильдой, не могли её найти.

– Я тебя ещё поймаю, – шипит Кобе Матильде на ухо. – Не сегодня, так завтра…

Отпускает её и уходит.

Матильду всю трясёт, она бросается в объятия сестёр.

– А мы смотрим – всё одно к одному: и Розали пришла сказать, что тебя долго нет, и Кобе нигде не было видно, – торопливо говорит Мари. – Как ты?

– Ничего.

Матильда потирает ноющее запястье.

– Вот, держи.

Мари достаёт из кармана фартука какую-то металлическую трубочку и протягивает ей.

– Зачем мне это?

– В этом флакончике перец. Мне он больше не нужен. Кобе, к счастью, потерял ко мне интерес.

– Да, ты у нас новенькая и поэтому его следующая жертва, – объясняет третья девочка. – Я видела, он всё время на тебя смотрит.

Розали с горячностью кивает.

– Если он ещё раз схватит тебя своими погаными лапами, вытряхни весь этот перец ему в лицо.

Трубочка перемещается в карман Матильды.

– Даже не знаю, как вас благодарить. Вы меня просто спасли.

И они вчетвером возвращаются назад.

Из сушильного цеха выглядывают тётя и несколько других женщин: там они изо дня в день укладывают кирпичи на поддоны «ёлочкой»[21]. Тётя смотрит на Матильду с беспокойством.

– Всё в порядке?

Девочки кивают.

Дядя с Проспером относят циновки обратно в сарай. Дядя подходит к девочкам и начинает ругаться:

– Где вас черти носят?

– Кобе приставал к Матильде.

– Пусть тогда не путается у него под ногами, – вот и весь ответ. – Ну-ка, пойдём! Дождь и так нас сильно задержал.

Он разворачивается и идёт к своему верстаку.

Мари качает головой.

А в это время Кобе записывает у себя в блокноте, что Мари, Розали, Матильда и их подружка получают по пять сантимов штрафа. По причине отсутствия на рабочем месте.

Больше никто не заговаривает о происшедшем, словно это табу. Дядя с тех пор полностью игнорирует Матильду. Как будто на ней теперь вина, и это она поставила его в неудобное положение. Теперь, когда нет смысла ждать воскресенья, потому что выходных больше нет, дни тянутся ещё медленнее, чем прежде. А работа с каждым днём становится всё тяжелее. От постоянной ходьбы босиком по грязи у Матильды начинается сильное воспаление стопы. Она похудела, осунулась и замкнулась в себе.

Огонёк в глазах погас. Каждый день кастрюли стампота не хватает, чтобы накормить все голодные рты. Почти никогда не получается лечь спать без чувства голода. Нет ни секунды покоя, ни секунды личного времени. Каждое воскресенье детей после обедни сгоняют на сушку, где заведует Кобе. А их отцы в это время напиваются в трактире. Что они там втихаря обсуждают? Может, красные всё-таки запалили крошечное пламя? Что-то назревает…

Проспер иногда делает таинственные намёки. Во время обеда мужчины всё чаще собираются в кучки.

Но как только в поле зрения появляется Кобе, все разговоры стихают. А ещё Матильде не дают покоя собственные заботы. Вечером всё сложнее заснуть.

Фонске кашляет ночами напролёт. А Матильда лежит и пялится в темноту над собой. Только сейчас ей становится понятно, как спокойно ей жилось в деревне. Пусть у родителей было не очень много денег, но всё же у неё было всё, чего душа пожелает.

Подумать только, собственная спальня! По утрам она умывалась свежей водой из кувшина для умывания, а потом подолгу вертелась перед зеркалом в дверце платяного шкафа. Когда она в последний раз смотрелась в зеркало? Здесь в целом доме ни одного не сыщешь. Раньше она