Буря магии и пепла - Майрена Руис

словно цеплялась за веревку, чтобы не упасть, а другую, которая все еще была переплетена с его, приложила к цветочному горшку и закрыла глаза.

Эта была самая чистая из всех магий – та, что просто помогала силам природы. Я чувствовала, как вода напитывает семена, как они раскалываются и как из них пробиваются ростки… Свежий влажный воздух затопил мои чувства, словно весенняя гроза.

– Что это? – прошептал мне на ухо Лютер.

– Жизнь, – ответила я, открывая глаза.

Я наблюдала, как ростки прорываются сквозь землю и растут, растут, растут, поглощая свет, проникающий через окна. Сначала зеленые, раскрывающиеся и разделяющиеся, а затем распускающиеся множеством голубых лепестков.

Это были незабудки, и, когда они окончательно расцвели, я остановилась и повернулась к Лютеру. Я не осознавала ни то, насколько мы были близки, ни то, что его руки все еще меня обнимали. Меня переполняло невероятное ощущение оттого, что горстка принесенных мною семян расцвела в одно мгновение, что я создала жизнь там, где всего несколько минут назад была лишь земля.

– Спасибо, – сказала я ему.

Он кивнул, отходя в сторону и натягивая жилет.

– Тебе следует начать практиковаться самостоятельно, – сказал он на прощание.

– Конечно.

Взяв свою куртку, я попрощалась и вышла из кабинета. Я дошла до наших комнат, все еще погруженная в мысли, и встретила недоуменный взгляд Сары.

– Откуда ты?

– С занятий с Лютером Муром.

Сара взглянула на свои часы:

– Сейчас? И такая довольная?

Я подняла брови и плюхнулась на диван:

– Я выгляжу довольной?

– У тебя какой-то… странный блеск в глазах. И могу поклясться, что даже легкий румянец на щеках появился.

Я фыркнула. Не сказать, что она сама была менее бледной, чем я.

– Мы практиковались с растениями, – объяснила я. – Это было невероятно.

– Ты и растения, – пробормотала она, возвращаясь к своим бумагам.

– А ты чем занимаешься?

– Работой комитета. Скоро мы устраиваем бал.

– Торжественный? – вздохнула я.

– Конечно торжественный, – ответила мне обиженная Сара. – Но не переживай, я не заставляю тебя идти.

– Когда он будет?

– Через десять дней. И нас об этом предупредили только сегодня, – возмущалась она. – Предполагается, что он должен лучше сплотить новичков, но Ной считает, что это отвлекающий маневр из-за слухов вокруг происходящего в Дайанде.

– Похоже на то.

– Ну можно было поискать и другой способ отвлечь людей. Организовать все это за такой короткий срок невозможно.

– Не расстраивайся, через два дня ты увидишь, что у тебя всё под контролем.

Оставив Сару заниматься своими делами, я ушла к себе в комнату.

Убрав в шкаф чистую одежду и собрав бумаги со стола, я села читать рядом с растениями. Но не могла сосредоточиться на словах, которые видела перед собой. Мысли постоянно возвращались к занятию с Лютером, к тому, как здорово иметь возможность создавать жизнь собственными руками при помощи магии. Я хотела попробовать еще раз, но знала, что это будет пустой тратой времени: мои растения в прекрасном состоянии и я только что занималась. Не имело смысла практиковаться, когда я еще помнила щекотание магии на своей коже.

Весь день я пыталась отвлечься и думать о других вещах, но в полночь все же встала с постели, убежденная советом Лютера заниматься самостоятельно. В конце концов, все шло на благо учебы, так что нельзя было назвать это пустой тратой магии, не так ли?

Не давая себе времени снова передумать, я вытащила из коробки несколько семян и посадила их в горшок. Тщательно полила землю и, когда она была готова, села перед ней. Одной рукой держа горшок, а другую положив себе на талию, я сконцентрировалась на магии. Без голоса и присутствия Лютера было сложнее заставить ее течь, но я справилась.

Я исследовала почву, пока не обнаружила семена, и начала понемногу наполнять их водой. Однако вскоре поняла, что этого недостаточно. Я направила больше магии, чувствуя, как она разрушает мои естественные барьеры, но едва ли заметила какие-либо изменения в семенах. Полная решимости не сдаваться, я продолжала вливать в землю больше магии и наконец ощутила, как они распадаются, давая выход росткам.

Я была настолько сосредоточена, что не заметила, как ноги подвели меня, и упала на колени, не в силах даже ухватиться за стол. Сердце забилось чаще, я не могла ни пошевелить руками, ни сесть. Немедленно перекрыв поток магии, я почувствовала, как силы постепенно возвращаются в мое тело.

Я прислонилась к стене, переводя дыхание. Лютер предупреждал несколько раз, чтобы я не увлекалась, но на его занятиях я даже не уставала. Как такое могло произойти? Как я могла так потерять контроль?

Когда комната перестала кружиться, я встала; меня знобило, и я чувствовала себя больной. Я забралась в постель, укрылась одеялом и мгновенно уснула.

На следующее утро я поднялась в темноте и раздвинула занавески, опасаясь даже мысли о том, чтобы снова воспользоваться магией и зажечь свечи. Затем я направилась прямо к цветочному горшку, с которым экспериментировала прошлой ночью.

Он был пуст.

Ни растения, ни ростков – ничего. Только земля. С замиранием сердца я сунула в нее руку и принялась ворошить внутри, пока не обнаружила семя. Я вытащила его и поднесла ближе к окну, чтобы лучше рассмотреть. В нем был маленький росток, совсем крошечный. Я осторожно вернула семя в горшок и накрыла крышкой.

Пытаясь собраться с мыслями, я опустилась в кресло. Я много лет проработала в теплице и знала, что некоторые люди более одарены в определенных задачах: Ане удалось заставить яблоню плодоносить круглый год, а Лиам добился того, чтобы ни один росток не потерял силу, пока растет. Но у каждого были свои пределы. У магии есть пределы. «Как ты двигаешь гору при помощи своей магии? – учили нас в школе. – Камень за камнем».

Как мне могло показаться нормальным, что я одна вырастила незабудки всего за несколько мгновений? Это противоречило всему, что я знала о действии магии. Единственным возможным объяснением было то, что это темная магия. Мне всегда говорили, она идет против природы: сломать кость и разделить ее осколки, вместо того чтобы сложить их вместе; разжечь пламя там, где нет кислорода; высосать воду из растения, лишив его жизни.

Возможно, здесь было то же самое. Возможно, как бы ни доказывали обратное, прямой доступ к магии не являлся естественным. И Лютер Мур, конечно же, не упустил возможности заставить меня почувствовать отравляющую и порождающую зависимость силу темной магии.

Тысячи раз я слышала одни и те же истории. Я знала, что она вызывает все большее и большее привыкание, пока твоя собственная магия не восстает против твоего тела и в конечном итоге не уничтожает тебя. В то время как северяне продолжали утверждать, что все зависит от человека, а не от используемой магии.

Но Лютеру Муру было плевать на мои убеждения, не так ли? Я фыркнула, все еще не веря в произошедшее и возмущенная тем, что доверилась ему.

Я оделась и вышла из комнаты, даже не причесавшись. Где его покои, я понятия не имела, но направилась в новую часть западного крыла, где обычно останавливались самые состоятельные северяне, и вскоре нашла его – он как раз пересекал гостиную по пути в столовую.

– Лютер!

Он удивленно обернулся и, должно быть, заметил что-то на моем лице, потому что нахмурился.

– Что случилось?

– Это я хочу знать, – сказала я, направляясь к нему.

Я вошла в пустой зал и закрыла за собой дверь.

– Ты думаешь это детские шалости? – накинулась я на него, как только оказалась рядом.

– Что, прости? – спросил он, выделяя каждый слог и сохраняя спокойствие.

– Я о вчерашнем. Это была темная магия, верно?

Лютер плотно сжал губы, и нежный румянец покрыл его бледные щеки.

– Думаешь, я буду обучать тебя темной магии, не сказав об этом? – произнес он, полный негодования.

– Как же ты объяснишь вчерашнее занятие? Растение, которое я создала из ничего, а семена, закопанные в горшке у меня в комнате?

Тогда Лютер сделал нечто ужасное, непростительное. Он поднял брови, посмотрел на меня сверху вниз и рассмеялся.

– Потому что я тоже использовал