Бассейн, или Всё лето под открытым небом - Виль Гмелинг

но папа сказал, что купит смартфон только после каникул. Я смотрел на травинки. На Адиля, который стоял в бассейне для не умеющих плавать и разговаривал с каким-то мужчиной. Потом наблюдал, как две вороны дерутся из-за кусочка картошки фри.

– Скучаешь, Альф? – спросил дядя Карл.

– Не-а.

– Я рад снова оказаться здесь. За эти годы почти ничего не изменилось.

– Правда ничего?

– Даже кабинки для переодевания всё те же.

– Я еще не был там, – сказал я. – Аренда кабинки стоит три евро.

– Тогда было примерно так же. Но иногда нам всё же удавалось найти незапертую кабинку. Мы заходили туда и курили, представляешь?

Я попытался представить дядю Карла мальчиком. Интересно, какие у него тогда были плавки?

– Мы всё время что-то придумывали, – продолжал дядя Карл. – Однажды заночевали здесь и вышли к бассейну ночью. Луна отражалась в воде… красота!

– Ты такое вытворял? – удивился я.

– Вытворял и не такое.

– И что? Вас застукали?

– Не-е… Только не нас.

Дядя Карл хитро улыбнулся. Он выглядел довольным.

А я в этот момент понял, что мы должны сделать в ближайшее время: переночевать на территории открытого бассейна.

По глазам дяди Карла было видно, что он угадал мои мысли.

Дядя Карл улыбался.

Я улыбнулся в ответ.

Мы поняли друг друга без слов.

А потом появилась Катинка.

– Где ты была? – спросил я.

– Не твое дело, – ответила Катинка.

Похоже, она была с Иоханной. Это меня разозлило. Робби проснулся и сразу захотел в воду. Он потянул дядю Карла за руку.

– Ох, Робби, – вздохнул дядя Карл. – Ты уверен?

Робби кивнул. Он, несомненно, был уверен.

24

Вообще, мы не слишком далеко продвинулись с нашими планами. Робби научился держаться на воде без лапши для плавания, но только и всего. Катинка смогла проплыть две дистанции кролем. Я же до сих пор так и не поднялся на вышку семь с половиной метров, поэтому всё еще не представлял себе, каково это.

Мы валялись на одеяле, съезжали с горок, играли в футбол на площадке рядом с волейбольным полем, ели картошку фри, просто глазели по сторонам, но… не особенно напрягались на тренировках. Ведь было только начало июня, впереди целое лето.

Однажды Иоханна показала Катинке кроликов. Их у нее было три – светло-серый, коричневый и черный. Кролики жили в сарае за домом и знали все, что происходило на тренировочной площадке и что кричали друг другу игроки.

Мне тоже хотелось посмотреть кроликов и комнату Иоханны, но она почти не разговаривала со мной.

Дядя Карл снова уехал, на этот раз всего на пару недель. Он купил маленькую машину и решил прокатиться по Южной Германии и Франции.

Наша бабушка в Берлине заболела, и мама с папой решили ее навестить. Нас же отправили жить к подруге мамы Гунде, она сопровождала нас даже в бассейн. И это был сущий ад.

Гунда нам абсолютно не нравилась. В ее квартире воняло старым тряпьем и странной едой. У Гунды жила собака, похожая на крысу, которая всё время на нас лаяла. А когда Гунда смеялась, это напоминало крик осла.

Она сидела на нашем одеяле и наносила крем для загара – слоем в сантиметр толщиной. Потом курила сигареты, одну за одной. Больше Гунда почти ничего не делала.

Через две недели нам выдали аттестаты, и мы должны были пойти в другую школу. Мама и папа выбрали школу имени Гутенберга, что в пяти минутах ходьбы от дома. Несколько ребят из нашего класса тоже пошли туда. Правда, я не особенно с ними ладил.

Мне вообще не хотелось идти в новую школу. Лучше бы всё оставалось как было. Но всё когда-нибудь меняется, иначе никак.

25

В последний день после уроков наши учителя и несколько родителей организовали барбекю на школьном дворе. Они установили ширмы, на которых развесили фотографии нашего класса, за все четыре года, пока мы учились вместе.

Был там и я – маленький мальчик с большой школьной сумкой. Там же висели снимки с наших экскурсий. Родители ахали перед ширмами. «Боже мой, какие вы были лапочки!» – беспрестанно восклицали они.

Мама с папой тоже пришли на праздник. Папа разговаривал с директором, точно обо мне. Я наблюдал за ними. Директор скорчил такую мину, как будто не мог поручиться за мое будущее. Папа холодно смотрел на него, выслушал, коротко кивнул и отошел, оставив директора стоять. Вот такой он у меня, папа.

Мама беседовала с мамой Торбена. Они смеялись.

Катинка играла с Максом в бадминтон. С тем самым Максом, который однажды во время экскурсии налил мне в постель воды. Нарочно. Он тоже собирался в школу Гуттенберга.

Робби сидел на скамейке и смотрел перед собой. Хотел бы я знать, о чем думает Робби, когда у него такое лицо.

К пяти вечера всё закончилось. Можно было идти домой, но не зря же мы захватили купальные принадлежности. Ведь открытый бассейн совсем недалеко от школы.

– Только не сегодня, – отрезал папа. – Проведем вечер в кругу семьи.

– Ох… – вздохнул я.

– Семейный вечер начнется в семь, – сказала Катинка и так ласково посмотрела на папу.

Этим взглядом она могла вытянуть из него что угодно.

– Сейчас каникулы, – продолжала Катинка, – поэтому будет справедливо, если мы задержимся в бассейне до восьми. Мы ведь никуда не ездили этим летом.

Это была правда. Мы действительно никуда не ездили. Разве что только в Куксхафен, на один день.

– Ну хорошо, – сдался папа. – Вот вам пять евро, купите себе чего-нибудь вкусненького.

В тот день произошло еще кое-что очень важное.

Катинка с Робби ушли плескаться. Точнее, Катинка всё-таки учила его плавать. Я лежал на одеяле и ни о чем не думал. Солнце светило мне в лицо, и этого мне было более чем достаточно.

Но вдруг набежала тень. Я понял, что надо мной кто-то стоит. Катинка, конечно, кто еще. Не иначе, собирается выжать на меня свой купальник.

– Не заслоняй мне солнце, – сказал я.

Да только это оказалась не Катинка.

– Можешь помочь? – спросил знакомый голос.

Я открыл глаза. Надо мной стояла Иоханна! В футболке «LOVE»!

– Ч…что? – переспросил я.

– У меня колесо спустило.

– К…конечно…

– Идем, – сказала она.

Ее велосипед стоял в небольшом дворике перед домом. Я всё ждал, что сейчас выйдет босс и спросит, чем это я здесь занимаюсь. Но Иоханна объяснила, что ее отец уехал в город за покупками. А ей нужно на балет через полчаса.

Переднее колесо спустило. Иоханна показала на ящик с инструментами:

– Наверняка там есть все, что