Иночас - Ив Макдоннелл

Ее Долли! В клюве Сороки! Глори стало ясно как день, что хочет донести до нее ворона: кукла была зеленой от макушки до пят и, судя по тому, что сказал ей под мостом Спица о зеленом цвете, означала, что кто-то сейчас лгал ей сквозь свои желтые зубы.

– ВЫ ЛГУНЬЯ, МИССИС СКОР!

Глори перегнулась через стол, деревянным пальцем подцепила в чашке грязный Спицын шнурок и полоснула им со всего размаху по модному платью хозяйки. В попытке поймать его миссис Скор задела ткань ногтем, и на шелке появилась безобразная зацепка.

– Откройте глаза, миссис Скор! Вы разве не видите, что происходит? Смерть. Мы с вами обе сегодня утонем. А ВЫ ТЕМ ВРЕМЕНЕМ…

Ди-Ди приобняла сестру, будто спрятала под своим крылом яичко с хрупкой скорлупой.

– Тише, Глория, тебе пора вернуться в постель. – Она посмотрела на миссис Скор, и в ее голосе, который внезапно стал ниже, послышалось явное отвращение. – Как вам не стыдно.

Весь гнев, казалось, выкипел в крови миссис Скор и уступил место ледяной надменности. Она промокнула испачканное чаем платье уголком полотенца, хоть то и было все в муке, и протяжным тяжелым взглядом посмотрела на инкрустированные бриллиантами наручные часики.

– Четыре часа, – вздохнула она, и в голосе зазвучали стальные нотки, – у тебя есть ровно полчаса на то, чтобы явиться в ювелирную лавку со своей трухлявой рукой и взяться за создание трости. И ты закончишь ее прежде, чем пробьет восемь и на бал прибудет Мастер Шарп. Безо всяких опозданий. А ИНАЧЕ! – Миссис Скор оторвала острый кончик сломанного ногтя и щелчком отправила его над рядами засахаренных лимонных бабочек, разложенных по огромному круглому торту, прямиком на самый маленький из пяти его ярусов, еще ждавший украшения. – А иначе мне все-таки придется нанести визит моему дорогому другу в гостинице «Фицрой» и обсудить вопрос об одной нерадивой девке, что у них за пекаря.

Ди-Ди силой усадила Глори на стул и молнией метнулась через всю кухню. Она схватила деревянную ложку и одним быстрым движением набрала в нее ту часть торта, куда приземлился ноготь гостьи.

– Это лимонный торт, миссис Скор… – Превратив ложку в подобие крошечной заряженной катапульты, Ди-Ди запустила ее содержимое через всю кухню. – А вам повезло больше других – вам доведется узнать, какой у него горький вкус.

Глори, открыв рот, смотрела на желтую кучку бисквита с кремом, что украшала теперь шляпу миссис Скор.

– Забирайте свой вонючий ноготь и проваливайте из моей кухни!

* * *

Ди-Ди ни на шаг не отходила от кровати Глори, пока та не притворилась, что глубоко спит: лицо расслабилось, дыхание замедлилось. Но все это время под одеялом, как и прежде, не разжимался сжатый кулак и бешено стучало сердце. Когда сестра все же ушла, девочка моментально выпрыгнула из постели. В венах усиленно пульсировала кровь, а голова кружилась. Она кинулась к гардеробу, распахнула его дверцу и помогла Спице выбраться. «Дыши», – напомнила она ему и замерла, наблюдая, как лицо мальчика постепенно становится нормального цвета, утрачивает серолиловый оттенок.

Глори открыла окно, уговорила Сороку посидеть спокойно на подоконнике, а сама аккуратно достала из ее клюва тряпичную куколку. Повернувшись к Спице спиной, она отжала из зеленой материи дождевую воду и обняла свою Долли. Потом искоса взглянула на Спицу, который стоял, уперев руки в бока и высоко подняв брови. Он явно ожидал от Глори извинений. В конце концов она же поверила миссис Скор, пусть и на одну минуту.

– Я знала, что миссис Скор врет, понимаешь, – сказала она, укладывая куклу в сумочку вместе с ключом от мастерской и списком, на котором уже успели размазаться имена пострадавших и порваться уголки. Она решила сменить тему разговора, не зная, какого цвета были ее слова. – Нам столько всего нужно сделать, столько проблем решить, Спица, а я совсем не уверена, с чего стоит начать. Как спасать человеческие жизни? И мою жизнь? – Глори быстро обшарила пояс на платье в поисках пуговицы, которую пришивала ко всей своей одежде с единственной целью: чтобы было куда повесить сумочку.

– Ты ж навыворотку, ну, – сказал Спица, показывая на швы среди складок ее платья.

– Я знаю. Но переодеться сейчас не могу, потому что это дурная примета, до добра не доведет. И если меня не убьет наводнение, я не сомневаюсь, что это так или иначе сделает миссис Скор. – Она вынула иголку с ниткой из швейной подушечки и оторвала пуговицу от манжеты. – А как мы будем освобождать из-под ареста твоего бедного папу? Мы с тобой такие оборванцы, никто нас и слушать не станет. – Глори осмотрела себя и Спицу с ног до головы с жалостью в глазах. – Поверь, я пыталась их предупредить. Я рассказала все полиции, я кричала в толпу, которая обступила нас, когда меня вынимали из реки. Я кричала до посинения. И доктору, и всем, снова и снова. Я выкрикивала предупреждения сто раз по кругу, пока он не сделал мне какой-то укол и я не отключилась на несколько часов! – воскликнула девочка, задирая рукав, чтобы показать Спице забинтованную руку. – Я и Ди-Ди говорила. Но никто мне не верит. А ты, Спица? Ты кого-нибудь предупредил о наводнении? – умоляющим голосом спросила Глори, заканчивая пришивать пуговицу к поясу. Она оборвала нитку и повесила на пояс свою сумочку.

Спица схватился за щеки.

– Я… У меня, ну, не получилося… – Он почесал голову и неуклюже улыбнулся Глори. Одно дело – стоять на воображаемой трибуне и рассказывать истории сокровищ своей маме или Сороке. Совсем другое – найти правильные слова для толпы вечно занятых незнакомцев, гудящих в клаксоны и спешащих по важным делам.

– Сейчас не время проглатывать язык! – сказала Глори, и это грубое замечание тут же напомнило Спице о головорезах из пекарни, которые дергали его за губы. – НЕ МОЛЧИ, говорю тебе, и обрати внимание на мои слова, потому что, если ты еще не заметил, они сейчас красные, Спица. КРАСНЫЕ! КРАСНЫЕ! КРАСНЫЕ! – закричала Глори так громко, что рисковала навлечь на себя еще один визит сестры. – Ты что, вообще ничего не сделал, даже чтобы вытащить своего папу из тюрьмы?

Спица почувствовал, что по комнате расползается красный цвет, но на этот раз так звучали его собственные слова.

– НО КАК? КАК ЖЕ Я-ТО МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ, А?

Глори прикрыла ему рот ладошкой.

– Тихо!

Спица вытянул руки перед собой. По ним, как черные пятна на испорченной картошке, были рассыпаны содранные мозоли.

– Вот так-то ж я тянул за решетку, пока ты спала, – пробормотал