Иночас - Ив Макдоннелл

– Когда я познакомился с Сорокой, она слетала ко мне из-под третьей арки, стоило мне коснуться ногами гальки.

– Это-то я помню, – сказал Спица.

– Там у нее было гнездо – в комнатке над третьей аркой. Вскоре мы с тобой обустроили себе хранилище над второй, и она недолго думая переехала к нам. Помнишь, как она у нас обживалась?

Спица кивнул, а Сорока взлетела на подоконник с пола темницы и уселась между отцом и сыном. Она стала напоказ чистить перышки, как часто делала, когда речь заходила о ней.

– Однажды она как сквозь землю провалилась. Я ходил тогда искать себе работу на стройках, но в тот день мне не сильно-то везло, так что по пути домой я решил заняться сокровищами. Нужно было раздобыть что-то на продажу, да как можно скорее. Тогда я и обнаружил на берегу стеклянный шарик, который лежит теперь в шкатулке. – Па снял крышку и коснулся пальцем его зеленого гладкого бока. – Не такая уж серьезная находка, но, если учесть, что Сорока мне в тот день не помогала, начало вышло неплохое. Когда я добрался до Петельного моста, ее все еще не было. – Он покачал головой и взглянул на Спицу. – Я забеспокоился, даже испугался. И за судьбу нашей подруги, и за то, что без ее помощи не смогу находить сокровища под слоем ила. Поэтому я и забрался в ушко в курином боге над третьей аркой, надеясь, что Сорока спит там в старом гнезде.

– И чего, ты ее нашел?

– Нет. Там было темно, и я начал рыться в сумке в поисках спичек. В ту минуту стеклянный шарик оказался у меня в ладони и, разумеется, я начал слышать его историю. Ты ее знаешь – про мальчика и соревнование шариков.

– Ага, он и еще другие тама делали такие дорожки на склоне, чтобы катать шарики, ну, у кого быстрее.

И вот однажды тот мальчик наткнулся-то на чашу для причастия.

– Именно там я и очутился. Одним солнечным днем тысяча семьсот семьдесят пятого года я выбрался из лаза, спустился с моста и уже меньше чем через пять минут ходьбы отсюда в южном направлении оказался на том самом склоне. Я совершил путешествие во времени, Спица. И делал это с тех пор много раз, прибегая к помощи сокровищ из этой шкатулки. – Отец поводил обеими ладонями над шкатулкой, как над разожженным очагом у них дома.

Спица открыл рот от изумления.

– Это чего же, ты можешь теперь отправиться в любое место, а?

– Не в любое место, а в любое время. И так могу делать не я один. Любой, кто научился слышать истории сокровищ, может перенестись в другое время, если пролезет в ушко в курином боге. Думаю, даже Сорока.

Спица кивнул, и тут его осенило.

– Па! Кажись, и со мной такое-то самое было! Я ж до того, как тута оказался, пролез через ушко в курином боге. А кады слушал историю стеклянного шарика, прям почуял, как жарко стало. А потом еще ж ко мне прилетело на зонтике семечко! Так летом тока бывает, Па, но на дворе-то зима, ага?

Спица помотал головой, не веря собственным словам. Это что же, он побывал в 1775 году и даже не знал об этом?!

Папа улыбнулся.

– Точно так же ты перенесся и сюда. Пробравшись в ушко куриного бога, ты взял в руки горячий металлический осколок. Разумеется, табличку с историей наводнения сделают не раньше, чем послезавтра, поэтому фрагменты до сих пор горячие. Ты можешь перенестись в то время, в котором происходит история любого сокровища, и неважно, минул с тех пор год или все три сотни лет. Но место, в котором ты окажешься, всегда будет одним и тем же. Где куриный бог, там и ты. Спица, поверить сложно, насколько все выглядит иначе в прошлом.

Спица вспомнил все странные и прекрасные сокровища, которые папа день за днем приносил домой. Они сверкали почти как новые.

– Так это ты тама находил все красивые вещички, ну, которые потом продавала мама, а? В прошлом, значится?

Отец снова кивнул со вздохом, и в нем послышалось искреннее сожаление. Он объяснил, что некоторые сокровища ждали его вовсе не под слоем ила. Но он всегда старался оставить вместо каждой находки что-то интересное из 1864 года. А что поделаешь, голод не тетка.

– ТЫ Ж ВОЗВРАЩАЛСЯ ДОМОЙ!

Па приложил ладонь ко рту Спицы.

– Тихо, сынок.

– Ты ж возвращался домой, ну? Каждый разочек-то. Всегда! Как ты это делал, Па? У нас получится так и отсюдова уйти, а? Мы же сможем попасть обратно, к маме?

Отец покопался в шкатулке и достал деревянную ручку от ящика кухонного стола.

– Я возвращался с ее помощью. Брал ее в руки, как только оказывался над аркой моста, в комнате – ушке куриного бога, и начинал слушать ее историю. Кажется, ничего особенного, простая деревяшка, но она – настоящее сокровище, ведь в ней таится самое главное в мире: так необходимая нам с тобой история нашего дома. Когда я переносился в прошлое, до ручки было не дотронуться, такая она становилась горячая, потому что тогда она оказывалась вещью из будущего, как фрагменты мемориальной таблички сейчас для нас с тобой. Думаю, поэтому меня так поразило то, что я нашел горячий квадратный кусок металла в нашем времени. Сейчас ручка от ящика холодная, как ты понимаешь, потому что здесь она – привет из прошлого.

Он положил ее в раскрытую ладонь Спицы и прикрыл сверху своей. Отец и сын молча ждали, пока ледяной холод проявит себя.

– Я вижу, – шепнул мальчик. Они втроем сидят за кухонным столом перед пустыми тарелками, вылизанными практически дочиста. Мама громко поет песню про милый дом, берет мужа и сына за руки и покачивается из стороны в сторону. Допев, она подмигивает и трижды сжимает их ладони: «Я – люблю – вас». Теперь, шестьдесят четыре года спустя, Спица почувствовал, как вздрагивают три раза подряд пальцы отца. Па тоже получил мамино сообщение.

– Пора возвращаться, Спица, – сказал он. – Ты предупредил Глори о приближении наводнения, ты сделал все возможное. Здесь небезопасно. Возьми это сокровище и иди к куриному богу, к мосту. Отправляйся домой. – И папа сомкнул пальцы сына вокруг ручки ящика.

Спице, несомненно, очень хотелось домой. О, как прекрасно будет оказаться рядом с мамой! Но бросить здесь Па одного? Оставить Глори и остальных на верную погибель? А скорее всего, и