Король Матиуш Первый. Антось-волшебник - Януш Корчак

Мимо как раз трамвай шёл. «Интересно, какой номер?» И ни с того ни с сего стрельнуло ему в голову: вот бы на крыше вагона прокатиться.

Прошептал заклинание – и тут же налетел ветер, подхватил его, перевернул. Ещё секунда, и он – кувырк – стоит на верху трамвая.

Пронзительно крикнула какая-то женщина, кто-то в отчаянии замахал руками с балкона, завыла собака.

– Держись! Упадёшь! – крикнул шофёр из обогнавшего автомобиля.

Антось покачнулся и, чтобы удержаться, потянулся было к проводам. Но спохватился: ведь там – ток высокого напряжения! А это верная смерть! Недаром в Америке приговорённых к смертной казни сажают на электрический стул.

Потеряв равновесие, Антось упал. Ещё чуть-чуть, и скатился бы с мчащегося трамвая.

Усилие воли, проблеск сознания: «Хватит! На землю!»

Его подбросило кверху, пронесло по воздуху… и вот он снова на тротуаре.

Сбежался народ. К месту происшествия спешил полицейский. Но Антось не стал его дожидаться и задал стрекача. Одна улица позади, вторая… И, только свернув в третью, он остановился перевести дух. Расправил плечи, глубоко вдохнул и тихо, но отчётливо произнёс: «Хватит! Целый месяц больше никаких чудес».

Вытащил зеркальце из кармана и скорчил гримасу своему отражению: «Дурак!»

Глава шестая

Без колдовства жить спокойнее. Месяц спустя. Гроза в лесу. В больнице

Идёт Антось, посвистывает: давно на душе не было так легко.

Впереди месяц спокойной жизни без чудес и приключений. За это время он обдумает, как поступать, чтобы не делать больше глупостей.

Одно ясно: по-прежнему продолжать нельзя.

Вбежав в комнату, чмокнул маму в щёку, потом – в другую, в лоб…

– Что это с тобой? – недоумевает она.

А он уже – к бабушке:

– Давай потанцуем!

– Да ты что?

– Ничего! Есть хочется!

– При чём же тут танцы? Садись за стол, ешь на здоровье. А лекарство принял?

– Ну его!

– Не упрямься, Антось! Прими лекарство! Оно хорошо на тебя действует. Видишь, повеселел. И аппетит появился.

В два счёта сделал он уроки – и во двор!

– А мы думали, ты зазнался, водиться с нами не хочешь.

– С чего это вы взяли?

– А почему во двор не выходил?

– Ботинки прохудились, – соврал Антось и тут же подумал: не буду больше врать.

Набегался во дворе с ребятами, а вечером, как раньше, играл в шахматы с отцом. За ужином болтал без умолку, чего уже давно с ним не случалось.

Ложась спать, по привычке сунул руку под подушку и не только ничего не нашёл, но ещё и пребольно уколол палец.

«А вдруг это веретено?» – испугался он, вспомнив сказку о Спящей красавице. Но проснулся не через сто лет, а на другой день. И на пальце – никакого следа от укола.

По дороге в школу захотелось проверить: волшебник он всё-таки или нет?

«Чтоб у этого франта все пуговицы оторвались и брюки свалились».

Только подумал – на мостовую упала пуговица.

«Пускай у полицейского фуражка слетит с головы!»

Она приподнялась чуть-чуть, но не слетела.

«Значит, захочу – через месяц снова волшебником стану», – успокоился Антось.

Вечером он записал на листке бумаги, какие волшебства ему удались, какие – нет. Отдельно выписал стóящие, так себе и совсем пустяковые. Сомнительные случаи вообще не в счёт. Эх, надо было сразу, по горячим следам записывать, причём тайными знаками, чтобы никто не прочёл: что, когда и где произошло, а теперь задним числом разве упомнишь всё?..

«А может, каждый волшебник имеет право на семь или, скажем, тринадцать чудес в месяц и не больше? И только в определённые дни: например, в понедельник или пятницу?»

В сказках у волшебников бывают ученики. Одному, конечно, трудновато. «Ну ничего, обойдусь без посторонней помощи, – решил Антось. – Чем трудней, тем интересней. Это только слабакам готовенькое подавай!»

«И Краков не сразу строился», – гласит пословица.

На столяра, на инженера и то не один год учатся, а чародейская наука небось посложнее.

Кое-что всё-таки удалось, хотя он только начинающий волшебник. И лет ему маловато: ведь волшебниками обычно бывают старики и старухи. И посоветоваться не с кем.

Посвятишь кого-нибудь из ребят в тайну – непременно разболтают. Или приставать начнут: сделай то, сделай это! А не выйдет, засмеют, задразнят: врун, мошенник!..

Учительница тоже в этом деле не советчица, она не верит в чудеса. Ей и невдомёк, что роза на столе была волшебная.

А родителям нечего даже и заикаться. Всё равно не поверят. А поверят – диктовать начнут, что можно, а чего нельзя. Да и что с них взять, если они никакого понятия не имеют о колдовстве.

Ничего, за месяц он сам всё обдумает и решит, как дальше поступать.

Приснился Антосю сон, будто он сидит в кресле, на голове у него колпак, какие в старину носили алхимики, а на шее – красный галстук в зелёный горошек. На столе перед ним – чёрная кошка, сова, череп и толстенные книги.

Он видел одну такую в кожаном переплёте с металлической застёжкой в витрине книжного магазина. Спросил, сколько стоит, но продавец сказал: «Всё равно не купишь, тебе не по карману».

Есть, правда, в продаже книги о чёрной и белой магии, он сам видел. Но всё это небось чепуха, обман, иначе каждый дурак прочёл бы и заделался волшебником.

Нет, до всего надо дойти своим умом. А то что получается? Неприятностей – вагон, а толку – чуть. Взять хоть перочинный ножик: нашёлся и пропал. И с часами та же история. А из-за тех двух злотых чуть в воровстве не обвинили. По глазам учительницы видно было.

Один раз на доставшиеся чудом деньги сходил он в кино, но картина оказалась ерундовской. Но чтобы они даром не пропали, пришлось сидеть в душном зале до конца сеанса.

И остались у него одни цветные мелки.

Может, подождать не месяц, а год? Может, он ещё маленький, многого не знает. И терпения у него не хватает. Например, в прошлом году учитель ботаники дал задание посадить в цветочный горшок фасолину и горошину и каждый день записывать свои наблюдения. Но ждать, когда проклюнется росток, когда появится почка, первый листок, было скучно. Антосю подавай всё сразу! Чтобы раз-два – и готово!

И он решил воспитывать волю.

Для начала каждый день делать записи в дневнике. Вот они:

«Вторник. Контрольная по математике. Все ответы сошлись». «И безо всякого волшебства», – подумал он, но не написал.

«Суббота. Заработал сорок грошей». Как именно, лень было писать.

А дело было так.

Шёл он, а