Энола Холмс и секрет серой печати - Нэнси Спрингер

и недели, как от мамы пришел такой же зашифрованный ответ: «Да. А где ты?»

Я написала все тем же шифром: «В Лондоне». Больше мы не связывались. Мне очень хотелось увидеться с мамой, но я не решалась, потому что меня обуревали самые разные чувства по отношению к ней, и не все из них добрые.

К тому же они еще не улеглись. Я решила, что лучше не спешить на поиски. Всему свое время.

Правда, теперь, получив печальные известия о Шерлоке... Я больше не колебалась и отбросила свои сомнения.

Мне хотелось посоветоваться с мамой. Мне надо было посоветоваться с мамой.

Только сделать это следовало как можно осторожнее.

Я решила дождаться возвращения домой, где мне не помешают Джодди и другие слуги.

Разумеется, я могла бы поселиться в удобных комнатах на верхнем этаже того же готического здания, где располагалось бюро доктора Рагостина, но не стала — из-за соображений безопасности. «Доктор Рагостин» сдавал эти комнаты богемным жильцам, подпитывая мое благосостояние, а я сама разместилась в непримечательной каморке в Ист-Энде, где Шерлок даже не подумал бы меня искать, полагая, что его сестра не забредет в глухие трущобы. В этом старом, обветшалом здании, зажатом между черными от сажи домами, комнату снимала только я одна. Хозяйка, миссис Таппер, милая пожилая вдова, была благословенно глуховатой, и мне приходилось кричать прямо в слуховую трубку, который она прикладывала к уху, чтобы меня услышать. Так что задавать лишние вопросы она бы не стала. А с единственной служанкой, которая приходила днем выполнять работу по дому, я никогда не сталкивалась. Как видите, для человека, которому не хотелось, чтобы его нашли, это место было идеальным во всех отношениях.

Именно поэтому я отложила сочинение послания до вечера. А вернувшись в свое скромное жилище, первым делом избавилась от корсета, подкладок на грудь, рюшей, накладных волос и подушечек за щеками, села у огня в одной нижней сорочке, положила ноги на пуфик, чтобы они не мерзли, придвинула к себе свечу и начала составлять зашифрованное сообщение для мамы.

КИЗИЛ ЧЕТЫРЕ ИРИС ДВАЖДЫ ТРИ ФИАЛКА И ЦВЕТОК ЯБЛОНИ СКОЛЬКО?

Я решила сочинить более сложный шифр, который отличался бы от предыдущих. Откуда Шерлок узнал, что у меня есть деньги? Этот вопрос сильно меня беспокоил. Неужели он читал нашу с мамой переписку в колонке объявлений «Пэлл-Мэлл Газетт» и все расшифровал?

Я разбила предложение на группы по три символа:

КИЗ ИЛЧ ЕТЫ РЕИ РИС ДВА ЖДЫ ТРИ ФИА ЛКА ИЦВ ЕТО КЯБ ЛОН ИСК ОЛЬ КО?

Подписываться «Лианой» я на всякий случай не стала, но надеялась, что мама и так поймет, от кого это послание, по цветочному шифру. Кроме того, ИРИС на языке цветов означал «послание».

Еще я отчаянно молилась, чтобы мама догадалась о сути тайного кода. Как известно, у ириса три лепестка сверху и три снизу, у цветка кизила — четыре лепестка, а у фиалки и цветка яблони по пять. Фиалку я упомянула потому, что она символизирует верность. Что касается цветка яблони, в детстве мама иногда разрезала яблоко поперек, чтобы показать мне пятиконечную звезду внутри плода, и объясняла, как из цветка вырастает яблоко с семенами.

Разбив фразу на части, я переписала их, начиная с конца:

КО? ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ВТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РВИ ВИЫ ИЛЧ КИЗ

Я посмотрела на вопросительный знак и нахмурилась. С ним шифр получался слишком легким. Я решила заменить его «пустой» буквой и выбрала для этого твердый знак.

КОЪ ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ВТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РВИ ВТЫ ИЛЧ КИЗ

Отлично. Эту часть мама с легкостью разгадает, не так уж сильно она отличается от предыдущих наших посланий. Но это только начало, ключ к настоящему шифру, который должен подсказать маме нужное число: пять.

Я надеялась, что она догадается поделить алфавит на пять равных частей. Чтобы этого добиться, необходимо было убрать «двойников», на что в коде намекал «ирис», то есть буквы «е», «й» и «щ»:

АБВГДВ ЖЗИКЛМ НОПРСТ УФХЦЧШ ЪЫЬЭЮЯ

В каждой части получалось по шесть букв.

Я написала на листке сообщение, которое хотела передать маме:

МОСТ В ЛОНДОНЕ РУШИТСЯ СРОЧНО НАДО ПОГОВОРИТЬ

И зашифровала его с помощью ключа. «М» находится во второй группе — или, если хотите, строчке, и она там шестая: 26. «О» — вторая в третьей строчке: 32.

И так далее.

26323536 13 25323115323116 34414623363536 353432453132 31111532 33321432133234233653

Я подумывала написать все цифры слитно, чтобы маме пришлось самой разделить их на слова, но отказалась от этой идеи. Ей и так придется поломать голову над шифром (третья буква, вторая строчка или третья строчка, вторая буква?) и над тем, что означает мост в Лондоне (город, в котором «все рушится», и место, в котором я предлагаю встретиться).

В результате у меня получилось следующее:

КОЪ ОЛЬ ИСК ЛОН КЯБ ЕТО ИЦВ ЛКА ФИА ТРИ ЖДЫ ДВА РИС РЕИ ЕТЫ ИЛЧ КИЗ

26323536 13 25323115323116 34414623363536 353432453132 31111532 33321432133234233653

Я переписала шифр для нескольких разных журналов и газет, предварительно трижды проверив каждую копию на ошибки, сложила письма, загнув края к центру, и скрепила белым свечным воском, потому что цветного сургуча у меня не было. Затем я подписала адреса и отложила письма в сторону.

Завтра отнесу их на Флит-стрит. А потом останется только ждать маминого ответа.

Я терпеть не могла ждать.

С поисками дочери сэра Юстаса Алистера тоже придется повременить и отложить их на завтра.

Но мне не сиделось на месте, и надо было сделать хоть что-нибудь, чтобы потом не мучиться в постели бессонницей.

Я покинула уютное местечко у огня и пошла одеваться. Снова. Только на этот раз в другой наряд. Вместо изящного женского белья я натянула фланелевое, которое согревало все тело, от запястий до лодыжек, а поверх него — старый корсет, который однажды спас мне жизнь, защитив меня от лезвия ножа; ленты я затянула не слишком туго, потому что носила корсет не для красоты, а в качестве брони. И ножен для оружия. Одну из стальных пластин, которая держала жесткую форму накрахмаленного корсета, я заменила узким, в пять дюймов, кинжалом. Он был обоюдоострым и резал как бритва, а достать его можно было через специальный разрез в лифе платья, которое я сейчас как раз надевала. Этот простой черный костюм я сшила себе сама в надежде, что он