Энола Холмс и секрет серой печати - Нэнси Спрингер

Я прилежно все записывала «для доктора Рагостина», склонившись над письменным столом, поэтому доктор Ватсон не видел моего лица. И хорошо, поскольку глаза у меня блестели от слез. Мой брат, воплощение хладнокровия и логики, впал в отчаяние? Лишился аппетита и страдает бессонницей? Кто бы мог подумать, что он способен на столь бурное проявление чувств! Тем более из-за меня.

— Несмотря на мои расспросы, он отказывается признаваться, что его так волнует. А вчера, когда я особенно настаивал, Холмс потерял терпение и вышел из себя — что ему, человеку с железным самоконтролем, отнюдь не свойственно. Тогда я понял, что не имею права сидеть сложа руки и обязан ему помочь, хочет он того или нет, и обратился к его брату, мистеру Майкрофту Холмсу...

Я подумала, что Лиана Месхол не должна ничего знать о родственниках Шерлока Холмса, и перебила доктора Ватсона:

— Прошу прощения, как пишется его имя?

— Оно довольно необычное, верно? — Ватсон продиктовал мне имя и лондонский адрес Майкрофта. — Мне удалось, хоть и не сразу, выведать у Майкрофта Холмса причину меланхолии моего друга. К несчастью, пропала их мать, и у мистера Шерлока Холмса нет ни единой зацепки. Мало того — исчезла и младшая сестра. Этим летом они лишились единственных членов семьи, которые у них остались. Мать и сестра испарились бесследно.

— Это ужасно, — пробормотала я, не поднимая глаз.

Теперь меня подмывало не плакать, а смеяться, и очень хотелось показать язык напыщенному Майкрофту, который надеялся превратить меня в жеманную юную леди. Я с трудом придала своему лицу озабоченное выражение, старательно играя роль мисс Месхол, которая ничего не знала о произошедшем. — Их похитили?

Доктор Ватсон покачал головой:

— Ни одного требования о выкупе не пришло. Нет, они сбежали.

— Чудовищно. — Я в очередной раз напомнила себе, что не должна ничего знать и надо уточнять все детали. — Они сбежали вместе?

— Нет! Не вместе. Мать пропала прошедшим летом, а через полтора месяца сбежала девочка, ровно в тот день, когда ее отправили в пансион. Она была одна. Догадываюсь, именно поэтому Холмс так за нее беспокоится. Если бы его сестра сбежала вместе с матерью, он бы по крайней мере знал, что они обе в безопасности, хотя и не одобрил бы их поступка. Но девочка, еще совсем ребенок, в одиночку поехала в Лондон!

— Вы сказали — ребенок?

— Ей всего четырнадцать. По словам Майкрофта Холмса, они с Шерлоком имеют основание полагать, что девочка располагает немалыми средствами...

Душа у меня ушла в пятки. Как они догадались?!

— ...и опасаются, что их дорогая сестра переоделась юным бездельником, любителем развлечений...

У меня отлегло от сердца. В этом они сильно ошибались. Я не собиралась опускаться до этого театрального клише и притворяться юношей. Хотя одной Лианой Месхол, конечно, не ограничивалась.

— ...и рискует подвергнуться дурному влиянию, — продолжал доктор Ватсон, — а также обзавестись сомнительной репутацией.

Сомнительной репутацией? Я перестала понимать, о чем он говорит, но записала все до последнего словечка.

— Мистер Майкрофт Холмс и мистер Шерлок Холмс имеют основания для подобных выводов? — поинтересовалась я.

— Да. Как это ни печально, их мать была — или есть до сих пор — убежденной суфражисткой и воспитала дочь, лишенную благородных женских качеств.

— Вот как. Очень жаль. — Я взмахнула накладными ресницами и растянула скромно накрашенные губы в сочувственной улыбке. Мои глаза отчасти прикрывала пышная челка — само собой, тоже накладная. Кожу я покрыла румянами — хоть это и порицалось обществом, — чтобы скрыть аристократическую бледность и придать лицу здоровый розовый оттенок. — Вы можете снабдить доктора Рагостина фотографией девочки?

— Нет. Как и фотографией матери. Судя по всему, они предпочитали не фотографироваться.

— Почему же?

Ватсон вздохнул, и лицо его ожесточилось:

— Вероятно, они во всем стремились воспротивиться женской натуре.

— Назовите их имена, пожалуйста, и опишите их, — попросила я.

Он продиктовал мне оба имени: леди Евдория Верне Холмс и мисс Энола Холмс. (Мама назвала меня Энолой не случайно, ведь это имя означает «одинокая».)

— Со слов Майкрофта я понял, что у девочки внешность более выразительная, — продолжил Ватсон. — Она высокая, худая...

Я старалась набрать вес, но у меня не получалось — отчасти потому, что экономная хозяйка кормила жильцов супом из рыбьих голов и рагу из овечьих.

— Лицо вытянутое, выразительное, с... Как сказать... С цицероновским носом и подбородком...

Как витиевато он намекнул на то, что внешне я удивительно похожа на своего брата Шерлока! Пополнеть мне не удавалось, поэтому я держала за щеками резиновые подушечки, которые изначально предназначались для подчеркивания совсем иной части тела. Ноздри я расширила похожим образом, и за счет этих ухищрений форма лица мисс Месхол разительно отличалась от моей.

— ...фигура угловатая, женского очарования она лишена напрочь, — продолжал доктор Ватсон. — Наряжается в мужскую одежду, ведет себя как сорванец, шаг у нее широкий как у джентльмена. Боюсь, если девочку не найти, она будет навсегда потеряна для приличного общества.

Я еле сдержала порыв хохота и поспешила перевести разговор в иное русло:

— А мать?

— Ей шестьдесят четыре, но выглядит она значительно моложе. Внешность непримечательная, однако у Евдории Верне горячий темперамент и железная сила воли. Она была талантливой художницей, но, к сожалению, бросила все свои силы на борьбу за так называемые женские права.

— О. Она предпочитает ходить в брюках?

Он улыбнулся, одобряя мое показное осуждение суфражисток:

— Полагаю, что да. Ей симпатичны так называемые «удобные платья».

— У вас есть предположения, где ее можно найти?

— Никаких. Зато девочка, похоже, обосновалась в Лондоне.

Я отложила карандаш и повернулась к посетителю:

— Что ж, доктор Ватсон, я сообщу доктору Рагостину обо всех деталях. Но вынуждена вас предупредить, что он вряд ли возьмется за это дело.

Мое первое поручение — найти саму себя?! Это не то что затруднительно — это просто невозможно. Разумеется, я не могу им заняться.

— Почему же?

Ответ я уже подготовила:

— Доктор Рагостин предпочитает не работать с посредниками. Он непременно спросит, почему мистер Шерлок Холмс не явился лично...

Доктор Ватсон вспылил, но возмущение его явно было направлено не на меня:

— Потому что ему мешают излишняя гордость и сдержанность! Даже мне, своему другу, он отказался поведать причины своих печалей. С чего бы