Спортивное предложение - Джеймс Олдридж

сделай какую-нибудь отметку, чтобы знали о ней только мы, — настаивал Джек Синглтон, страстный любитель кино; он носил очки с толстыми стеклами, а большой палец на руке у него был кривой. — И самое лучшее, — добавил Джек, — это поставить клеймо каленым железом.

— Ну да! — возразил Боб-пессимист. — Они сразу заметят и поставят такое же на другом пони.

Скотти молча слушал наши споры и советы. Он все еще был под впечатлением суда и явно обрадовался, когда раздался звонок и надо было возвращаться в класс. А как только занятия кончились, он мгновенно исчез. Мы с Томом уходили из школы под шум нового спора между враждующими партиями.

Оказалось, что Скотти ждет нас возле дома доктора Тэплоу. Башмаки, в которых он явился в суд, висели теперь на шнурках у него на шее. Он, как обычно, неожиданно вынырнул откуда-то нам навстречу.

— Послушай, Кит, — сказал он, — твой отец сказал, что надо привести Тэффа. Говорит, что если это действительно Тэфф, то он его отстоит. Как, по-твоему, он может доказать это?

— Я не знаю, Скотти, — признался я. — Но раз он говорит, значит, может. Вот только ты сам-то уверен, что это действительно Тэфф?

— Я-то уверен. Но почему бы тебе не спросить, как он будет это доказывать?

— Я попробую.

— Мне надо знать.

— А почему ты не спросишь его сам? — сказал я Скотти.

— Мне не хочется спрашивать у него.

Я его понимал. Даже нам не так просто было задавать отцу вопросы, что уж говорить о Скотти.

— Попробую, — повторил я. — Но не думаю, чтобы отец что-нибудь сказал мне. Когда ты приведешь Тэффа?

— Завтра утром. Твой отец будет ждать меня у полицейского загона в половине девятого.

— Не беспокойся, Скотти, — сказал я, — отец знает, что делает.

— Он говорит, что пройдут недели, пока соберется новый суд по этому делу, а пока Тэффа будут держать в полицейском загоне…

Мы втроем шли по улице, опускавшейся с холма, когда нас догнал «мармон», и Исси Сайон, владелец фабрики прохладительных напитков, крикнул:

— Хотите прокатиться, ребята?

У нас были хорошие отношения с Исси. Иногда, правда, мы утаскивали пустые бутылки из-под кока-колы, грудой лежавшие у него на заднем дворе, и продавали ему же по пенсу за штуку. Он знал об этом, но не очень сердился.

— Ну? — крикнул он, видя, что мы колеблемся.

Поездка в «мармоне»! Мы с Томом не стали ждать повторного приглашения, но Скотти вдруг кинулся в сторону и махнул через забор. Он по-прежнему не доверял людям, особенно тем, которые ездят в собственном «мармоне».

— Куда он удрал? — спросил Сайон.

— Он не хочет ни с кем разговаривать, — ответил Том. — Он сыт по горло.

Мистер Сайон рассмеялся:

— И правильно делает. Надо чуять тех, кто за тобой охотится.

— А кто охотится? — спросил Том.

— Я шучу, Том, — сказал Сайон. — Это за Роб-Роем всегда охотились шотландские таможенники. Во всяком случае, ваш старик сегодня честно заработал свой хлеб. Вообще-то я не очень люблю его выверты, но, кроме Квэйла, никто не сумел бы вызволить мальчишку из западни. И готов держать пари, что он выиграет и второе дело…

Ай да Исси Сайон! Я-то думал, что владелец фабрики должен непременно быть на стороне Эллисона Эйра. Но тут, видимо, был особый случай — что-то толкнуло его в ряды защитников Скотти.

Высаживая нас из машины, Исси сунул руку в карман и вытащил два шиллинга:

— Отдайте их вашему приятелю, скажите, что от меня.

Вернувшись домой, я с особенной старательностью взялся исполнять свои домашние обязанности — на тот случай, если отец видел меня в зале суда и собирается наказать. Я наколол дров, налил керосина в его лампу (он любил этот свет, и на счетах за электричество выходила меньшая цифра), вычистил сток в кухне и вымыл миски, из которых отец кормил двух кошек и собаку.

Он пришел в шесть часов. Я усердно выписывал заданные мне в наказание сто пятьдесят фраз. Отец не сказал ни слова, но это еще ничего не значило. Пришло время обедать, а мне так и не было приказано наклониться над диваном и получить причитающуюся мне порцию за прогул. Гроза явно миновала. Но я догадывался, что отец все знает. И потому ли, что его порадовал мой интерес к этому судебному делу, или потому, что он видел, какое огромное внимание вызвал процесс у нас в городе, он решил отпустить мне мое прегрешение.

— Сколько времени потребуется Эллисону Эйру, чтобы возбудить новое дело против Скотти Пири? — спросила мать.

— Эллисону Эйру не терпится заполучить пони, и он будет действовать быстро. Так что, возможно, Стрэпп поставит дело на следующую сессию. Я думаю, недели через две.

— Мне очень жаль их обоих, и Скотти и Джози, — сказала мать. — Для них это настоящая мука — ждать так долго.

— А мне жаль только Джози Эйр, — заявила Джинни.

Я видел, что она в затруднении: как любимица отца, она всегда была ему ближе всех, а сейчас они оказались в разных лагерях.

— Как ты можешь жалеть Джози? — вскипел Том. — Ведь у нее сотни пони!

— Но ей нужен Бо, и Бо — это ее пони.

— Пусть ей нужен Бо, но ведь она хочет отнять у Скотти Тэффа!

— Ну, довольно! — резко вмешался отец. — Можете спорить об этом во дворе, а не в комнате да еще за обедом. И потом, спорить, когда ни у кого из вас нет доказательств, — это пустое занятие.

— Да, но… — начал Том.

— Хватит! — остановил его отец.

Тут я почувствовал, что могу задать отцу тот самый вопрос:

— А как же ты докажешь, что это именно Тэфф?

Отец посмотрел на меня и снял с рукава невидимую пушинку.

— Я еще не знаю, — сказал он. — Но если это Тэфф, внутренняя логика приведет к такому выводу. Истина откроется сама собой.

Отец твердо верил, что истина непременно обнаруживается, — надо только тщательно и всесторонне изучить вопрос.

«Правда сама себя покажет» — так примерно можно было выразить его кредо. К сожалению, Скотти я этого не смог бы объяснить.

Назавтра утром, за полчаса до школы, мы с Томом уже стояли возле полицейского загона и ждали появления Тэффа. К нашему удивлению, там уже толпилось десятка два горожан. Приехали и Эллисон с Джози. Скотти подъехал верхом на пони, не обращая ни малейшего внимания на этих двоих, словно они прятались где-то за кустами.

Пони был весь покрыт репьями, ноги и густая шерсть над копытами забрызганы грязью, грива и хвост спутаны, как у диких пони. К тому же он слегка