Спортивное предложение - Джеймс Олдридж

видели, как это делал Тэфф, правда, и другие пони тоже.

— Убирайся! — крикнула Джози. — Убери руки от Бо!

— Это мой пони, — сказал Скотти, крепко держа Бо за узду и явно не собираясь отпускать.

— Убери руки! — еще громче прозвучал голос Джози. — Ты делаешь ему больно!

Мы с Томом поспешно пролезли под веревками и стали дергать Скотти за рукав.

— Это Бо, Скотти, — сказал я. — Это пони Джози Эйр. Это не Тэфф.

Движением плеча Скотти отбросил мою руку.

— Ничего я не знаю. Это Тэфф! — крикнул он. Он ощупал голову и шею лошади и даже отступил на шаг, чтобы хорошенько рассмотреть ее. — Пари на что угодно, это он!

Джози дернула вожжи, понукая Бо двинуться вперед. Но Скотти вцепился в уздечку так, словно от этого зависела его жизнь.

Бо заволновался и громко, словно жалуясь, заржал. Джози отчаянно звала отца. Тот куда-то отлучился, кажется, покупал ей белые бумажные перчатки. Вот он уже появился с перчатками в руках.

До этой минуты Скотти не думал, с кем он имеет дело. Возможно, он никогда и не видел Джози, хотя, конечно, слыхал о ней и ее пони. Для Скотти она сейчас была просто противной девчонкой, которая осмелилась запрячь Тэффа в коляску. Нет, Скотти не даст ей уехать вместе с Тэффом!

В тот момент, когда появился Эллисон Эйр, Скотти уже разматывал ремни упряжки, державшей Тэффа в этих дурацких оглоблях.

— Останови его, останови его! — визжала Джози.

Люди, работавшие в загоне, стали оглядываться, а мы всё пытались оттащить Скотти, убедить его оставить Бо в покое.

Эллисон Эйр подошел и, оторвав Скотти от земли, поднял его в воздух. Он хотел только отшвырнуть его в сторону. Но Скотти держал уздечку мертвой хваткой и яростно вырывался из рук Эллисона, понося его нехорошими словами.

— Отпусти уздечку, проклятый дьяволенок! — закричал на него Эллисон. — Отпусти сейчас же!..

Мы точно завороженные смотрели, как бьется и извивается Скотти в руках у Эллисона. Бо нервничал. Если Скотти не заставят выпустить уздечку, дело может кончиться плохо.

— Заберите Джози из коляски! — крикнул Эллисон. — Отнесите ее куда-нибудь!

— Нет! Не смейте меня трогать! — сердито кричала Джози.

Блю Уотерс, который привел в загон вторую лошадь Эйра, бросил поводья и вскочил в коляску. Но тут напуганный пони стал пятиться, и экипаж поехал назад. Блю, перегнувшись, неожиданно сильным для его роста движением поднял вырывавшуюся у него из рук Джози и передал подбежавшим сестрам Стерн.

В это самое мгновение Эллисону удалось разжать пальцы Скотти и освободить уздечку. Но Скотти успел вытянуть вперед босые ноги и обхватить ими переднюю ногу пони.

Бо принялся злобно отбрыкиваться. Эллисон, потеряв терпение, стукнул Скотти, а пони вскинул голову и сильным рывком высвободил передние ноги, отдавая Скотти в руки его врага.

Скотти извивался и бился и все кричал, не переставая, что это его пони, что это Тэфф.

Эллисон умел обращаться с овцами и жеребятами. Он крепко зажал мальчика под мышкой, предоставив ему кричать и брыкаться, и велел нам с Томом сбегать за констеблем Питерсом.

— Бегите же! — крикнул он.

Но мы вовсе не хотели помогать Эллисону.

— Отпустите его! — храбро потребовал Том.

Тогда Эллисон сказал, что, если мы не приведем констебля, он передаст полиции и нас двоих тоже. На нас смотрели неодобрительно, раздавались возгласы возмущения. А когда появились еще несколько конюхов, мы с Томом поняли, что силы неравны и остается одно — поскорее уносить ноги. Нас торопило и пощелкивание длинного бича в руке Блю. И мы оставили Скотти плененного, лежащего поверженным на земле, громко кричащего.

В другом углу загона сидела беспомощная Джози, а Бо — или Тэфф — был где-то между ними.

ГЛАВА VIII

♦

Эллисон Эйр был для полиции достаточно влиятельным лицом. По его требованию Скотти посадили в «мармон» и под конвоем констебля Пита Питерса отвезли на ферму к родителям.

Ничего другого им не оставалось. Не сажать же его под замок — он был слишком мал. Всю дорогу Питерс крепко держал мальчика, а он, рыдая, кричал, что все они воры.

Джози позволили сесть в коляску только после того, как увезли Скотти. Она непременно хотела участвовать в состязании — зачем же иначе ей купили белые перчатки? Правда, Бо был по-прежнему беспокоен и пугался, как только кто-нибудь подходил к нему.

— Пожалуй, лучше мне поехать с тобой, — сказал Эллисон.

— Да, да! Пусть отец едет с тобой, — подхватила миссис Эйр.

— Я справлюсь сама, оставьте меня в покое! — твердила Джози.

Мы с Томом, прячась за стогом сена, смотрели, как Джози рысью выехала из загона. Раздался сигнал к заезду. Девочка держалась очень уверенно, хотя щеки у нее еще горели. Мы подобрались поближе, чтобы лучше видеть. За этот час многое изменилось, мы уже больше не знали, желать Джози победы или нет.

Она не выиграла заезда. Бо нервничал и плохо слушался: он пугался флага, когда пробегал мимо, и даже шарахнулся в сторону, когда через дорожку перелетел клочок бумаги.

В конце концов Джози дали утешительный приз. Это окончательно вывело ее из себя.

К концу дня, когда коляску Джози погрузили на грузовик, Бо водворили в фургон, а Эллисон Эйр проиграл и третий свой заезд, на выставке уже все знали о выходке Скотти. Больше того: многие уже знали, что он утверждает, будто Бо — это его пропавший пони Тэфф. Народ долго не расходился, на все лады обсуждая создавшееся положение.

Неужели Бо и Тэфф — одна и та же лошадь? По дороге домой мы с Томом спорили до хрипоты. Ведь мы своими глазами видели, как Скотти сразу определил, что Бо — это Тэфф.

— Это он! Это Тэфф! — повторял Том с горячей убежденностью десятилетнего мальчишки. — Я уверен, что это Тэфф!

— Откуда ты можешь знать? — возражал я ему; я никогда не был решителен в своих суждениях. — Как мог Скотти так вот сразу узнать, что это Тэфф?

— Он его узнал. Просто узнал, и все! — сердился Том.

Горячность Тома в этом споре была симптоматична. Спор между нами был только началом тех разногласий, что раскололи впоследствии весь наш город.

Нам с Томом не терпелось поскорее увидеть Скотти. На следующее утро, в субботу, мы поднялись в шесть часов и тут же, одолжив у соседей велосипед, поехали на ферму Пири. Мы застали Скотти за работой: он очищал от грязи дренажные канавы, с помощью которых Энгус Пири пытался осушить хоть часть своей болотистой,