Просто скажи: «Привет!» - Людмила Буторина

вообще. Если это он, который мне всё время встречался летом, значит он должен как-то проявить ко мне интерес, заговорить, подойти ко мне или как-то ещё.

Один раз, когда я опаздывала в школу и пошла через двор, чтобы сократить дорогу, я услышала шаги, обернулась и увидела Его. Он прошёл мимо. Ни слова мне не сказал. А ведь, если бы я нравилась ему, то сказал бы что-нибудь. Ведь был такой шанс. А сама начать общаться я не могу. Страдать легче, чем общаться. Страдай себе потихоньку, а тут надо пройти через такое… Преодолеть гордость и страх, что тебя отошьют. Надо такую смелость иметь… А где её взять?

А может, он, как и я, тоже стесняется?

Я стала усиленно думать и придумала такой с ним разговор:

— Слушай, ты не был в Базино этим летом?

— Да, был.

— Так это ты ехал в поезде и всё время оглядывался на меня.

— Да, помню. Так это ты была? То-то я смотрю знакомое лицо.

— А потом в Базино на улице Садовой, дом 3 тоже ты был?

— Да, тоже я

— Надо же. Всё время встречаемся.

И дальше уже можно спросить о чём-нибудь, например, почему они переехали, какая у них была школа, были ли у него друзья и т д.

Вот, хороший разговор получится. Всё. Решено. Завтра заговорю с ним.

На следующий день я заметила его на перемене и решительно направилась к нему, но увидев его насмешливый взгляд, как будто остолбенела, приняла независимый вид и прошла мимо.

Через какое-то время снова набралась решимости и, увидев, что он стоит возле расписания, уже пошла туда, как вдруг к нему подошёл Борька Слотин, и они о чём-то начали говорить. Я потом долго так бродила на переменах по коридору, пока внезапно с ним не столкнулась. От неожиданности я словно онемела и, когда он уже начал проходить мимо, я вдруг сказала серьёзным тоном:

— Слушай, это не ты был в посёлке Базино летом?

— Чего-чего? — спросил он

— В посёлке Базино не был? — сказала я упавшим голосом.

— В каком ещё Базино?

— Ну, значит не ты.

Я машинально прошла мимо, ничего не соображая, куда-то пошла и долго ещё не могла прийти в себя.

Какой стыд. Это не он. Я ему не нравлюсь. Всё ужасно. Как будто рушится мир. Я была сама не своя. Хотелось выплакать своё горе. Я пошла туда, куда я всегда ходила, когда было невмоготу, — на безлюдную пыльную дорогу. Она всегда помогала мне. Она и утешит, и успокоит. Эта дорога была моей верной подругой. Я доверяла ей свои тайные мысли.

— Теперь я точно знаю, — говорила я ей. — Это не он смотрел на меня в электричке, не он жил в Базино, не он хотел со мной познакомиться. Это совсем другой, и я ему безразлична.

Но что делать, если я уже влюбилась в него? В того, кому я безразлична. Я долго так ходила по дороге и всё думала и думала. Моя тайная надежда, что он, наверно, тоже любит меня, но стесняется, рухнула. Я поняла окончательно, что всё себе надумала. Наверно, это всегда так: если ты кого-то любишь, то думаешь, что и он тоже. Тебе так сильно хочется, что ты выдаёшь мечту за действительность. Всё кончено. Я посмотрела на небо, оно было совершенно серое.

Шестая глава

Я вспомнила, как тётя сказала, что надо чем-то заняться, чтобы отвлечься, например, спортом. Тогда я не обратила внимания на её слова, а теперь подумала: Надо же, действительно, что-то делать. Что я всё страдаю и страдаю? Надо переключиться на что-нибудь другое. Если на спорт, то… спорт совсем не интересовал меня. Но надо было что-то предпринимать, и я, пересилив себя, стала ходить сначала в баскетбольную, потом даже в теннисную секцию. Но успехов так и не достигла. Не то что Златка. Вот она здорово играет в теннис. И движения у неё такие плавные и красивые, тогда как я всё время судорожно бегаю туда-сюда. И в баскетболе она спокойно, даже как-то неторопливо, без всякой суеты кидает мяч в корзину. Просто с ума сойти! И как у неё так получается? А Санька Страхова даже сказала, что нам до неё не допрыгнуть. Что правда, то правда.

И я снова начала думать о спектакле. Кого ещё просить поставить его? Никто не может. Надеяться не на кого. И остаётся одно: надо браться за дело самой. Ведь этого хочу я, значит мне и надо исполнять. У меня в голове всё время вертелась одна фраза, которую я где-то вычитала: «Кто, если не я?»

На перемене я подошла к группе девочек, которые слушали разглагольствования Сани Страховой и предложила:

— Давайте к Новому году поставим спектакль.

— А какой спектакль?

— Ну, «Золушку», например.

— А кто будет руководителем? — спросила Саня Страхова.

— Никто. Сами будем.

— Как это сами? — сказала Саня.

Вот вредина, всё время спорит.

— Надо, чтобы кто-то руководил.

— А никто не соглашается, поэтому будем сами. Я, Вика, и ты поможешь, — добавила я её, чтобы она не выступала против.

Как ни странно, Саня согласилась. Набрались желающие. После уроков стали выбирать роли. Мы с Саней стали «сестрицами». Давно мечтала. Золушкой стала Вика. Она как раз подходит: и красивая, и добрая. Начали читать пьесу. Но постоянно на что-то отвлекались, были какие-то запинки. Саня то и дело вмешивалась. И через некоторое время все уже говорили разом, всем непременно надо было отпускать шуточки, делать замечания. Ничего не получалось, я не знала, как навести порядок. Саня Страхова сказала:

— Вот видишь. Я же говорила, что нужен руководитель.

Все разошлись. Я шла в подавленном состоянии, когда в коридоре встретила вожатую Люду и рассказала ей о неудаче. Она сказала:

— Ладно. Я помогу вам поставить спектакль.

И назначила меня старостой, как самую активную. Я должна отвечать за то, чтобы все приходили на репетицию.

Ура, дело сдвинулось.

Снова разговаривала с тётей.

— Я никому не нужна, — сказала я.

— Главное, чтобы ты была нужна себе.

— Я ему не нравлюсь.

— Зато он тебе нравится. Вот и получай удовольствие, гляди на него и наслаждайся.

— Ещё чего! Как это? Так, что ли?

Я сделала восторженное лицо и вытаращила глаза.

— Нет, — засмеялась тётя, — Не так. Просто не отворачивайся в сторону, проходя мимо него, а смотри на него, и получай удовольствие, как от красивой картины. Он же тебе нравится, вот и наслаждайся, глядя на него Ты же ничего не просишь, ни на что