История другого лета - Андрей Асковд

надежда только на нас с Вовкой. «Хрен им, а не сало!» – принял я волевое решение, но, что именно делать, не имел представления. Точнее, имел, но, как обычно, смутно и в общих чертах, да и то только в самом начале. Было понятно одно, что Борьку надо выкрасть.

Мы отправились с Вовкой в хлев. Дед там в отдельном загоне уже чистил Борьку.

– Зачем вы так с Борькой? – пытался я образумить теперь деда.

– А что такого? – дед тоже не понял.

– Не отдавай Борьку Лукичу.

В общем, дед тоже отмахнулся от нас.

Ближе к обеду дед пригнал соседский мотоцикл. Он вытащил из люльки кресло и накидал соломы на пол. Обратив внимание, что мы пристально наблюдаем за его действиями, дед попытался нас успокоить:

– С комфортом поедет ваш Борька.

Но оптимизма нам это не прибавило.

Появился Лукич. Вместе с дедом они вытащили визжащего Борьку из хлева и погрузили его в люльку. Сверху закрыли укрывным брезентом, чтобы он не сбежал. Дед сказал Лукичу обождать, а сам пошёл в сторону огорода.

– Я до бани и обратно, – подмигнул он ему.

Мы с Вовкой сидели на крыльце. Я неистово пытался найти выход. Было ясно, что слушать наши доводы в защиту Борьки никто не станет. Я упорно шевелил мозговыми извилинами, пока не поймал шальную мысль, как всегда, гениальную. Сразу хочу сказать, что бабка с дедом сами виноваты. Хотя мы же с Вовкой тоже не озвучили свои опасения. Так что виноваты все. Но бабка с дедом, безусловно, больше. Они же взрослые.

– Есть у меня план, – сказал я и поделился с Вовкой своей идеей, простой и эффективной.

Вовка подошёл к Лукичу и сказал, что дед его зовёт. Лукич, ничего не подозревая, пошёл за дедом. Далее счёт пошёл на минуты.

Спасательная группа в моём лице молниеносно стартовала с крыльца в сторону мотоцикла. Я расшнуровал брезент на люльке. В тот момент мне показалось, что Борька посмотрел на меня с благодарностью. Просить дважды его не надо было. Он перевалился через край люльки и выпал на землю. Хорошо, что вокруг его шеи уже была повязана верёвка и ещё оставался конец вроде достаточно длинного поводка. Пока Борька осматривался, Вовка залез в люльку и я вернул брезент на место.

– Ты там похрюкивай иногда и ворочайся, – напутствовал я его.

Вовка в подтверждение несколько раз хрюкнул, и мне показалось это вполне убедительным. Дед с Лукичом не заметят подмены. По крайней мере, пока не доедут да места. А к тому времени мы с Борькой будем уже далеко.

Но Борька совсем не собирался пускаться в бега. Он мирно гулял по двору. Я так понял, что его бдительность усыпила мнимая свобода. Но сейчас уже должен был вернуться дед. Поэтому, насколько мог, я пытался тащить его за верёвку в сторону калитки. Надо было Борьку подстегнуть. На глаза мне попалась хворостина от метлы и, взяв её, я стеганул Борьку по заднице…

Хорошо, что я уже натренировался быстро бегать. Борька нёсся через деревню, а за ним на поводке практически летел я. Со стороны могло показаться, что я выгуливаю Борьку, но, по сути, получалось наоборот. Я понятия не имел, куда Борька собрался выгулять меня. Я просто доверился судьбе. Точнее, Борьке.

Лукич встретил деда, когда тот уже возвращался из бани. Вместе они вернулись к мотоциклу. Дед достал из-за пазухи пузырь с мутной жидкостью и тряхнул им перед Лукичом.

– Как же не отметить такое событие?

Лукич утвердительно крякнул. Вовка в люльке хрюкнул. Но в его хрюканье не было никакого утверждения. Если бы можно было перевести, то Вовка прохрюкал: «А вот хрен вам теперь, а не событие». И для убедительности пошевелился ещё.

Дед приоткрыл край брезента и сунул туда пузырь. Затем они оседлали с Лукичом мотоцикл и поехали.

Мы с Борькой миновали деревню. Впереди показалось поле. Честно говоря, я уже ждал, когда Борька устанет. В поле по траве бежать оказалось ещё сложнее. В один момент я просто зацепился за что-то и упал. Но верёвку из рук не выпустил. Далее Борька просто тащил меня по полю. Я даже подумал, что это не очень хорошая идея – забрать потом Борьку в Москву. Если вот так гулять с ним по Москве, то через пару метров по асфальту от коленок ничего не останется.

Борька остановился, и я смог перевести дух. Хоть и не асфальт, но коленки были уже сбиты. Да и одежда мало чем походила на чистую, одетую с утра. Одной сандалии не было. Сначала я терзался мыслью: может, снять вторую и оставить тут? Было непонятно, за что мне влетит больше, за потерю одной сандалии или за обе. По логике, за одну должно прилететь в два раза меньше.

Почесав сандалией за ухом, я встал осмотреться. От деревни мы отбежали уже на приличное расстояние. Я слышал, как протарахтел мотоцикл. «Вот вам сюрприз-то будет!» – улыбнулся я сам себе. Ну и Вовке, который сейчас исполнял роль Борьки.

А Борька, судя по всему, отдохнул и рванул с удвоенной силой. Я всё ещё держал верёвку в руке, поэтому тоже рванул с места. Рванул сразу в траву.

Через несколько секунд я выпустил верёвку из рук. Честно говоря, не так я себе представлял побег. Мне виделось, что я, как герой из «Неуловимых мстителей», верхом на Борьке ухожу в закат на фоне огромного солнца, которое опускается за горизонт. И музыка такая. Ту-ту-ту ту-ту-ту-ту ту-ту-ту… А не вот это всё.

Но, понимая, что Борька – это не сандалия, я пустился за ним. Бежал Борька в сторону леса. Я знал эти места. Там метров через сто или чуть больше стоит ферма. Возможно, Борька метил туда. Там хоть и не свиньи, а коровы, но всё одно родственники по хлеву.

Дед с Лукичом доехали до места. Вовка почувствовал, как мотоцикл остановился. Лукич заглушил мотор. В предчувствии момента истины Вовка даже хрюкнул от удовольствия.

Дед слез с мотоцикла и, расшнуровав брезент, откинул его. На соломе лежал Вовка и с непривычки щурился от яркого света. Дед обратно закрыл брезент и тут же снова открыл его, как будто надеялся, что видение исчезнет. Вовка продолжал щуриться и не исчезал.

– Та-а-а-а-ак, – многозначительно и как-то неуверенно наконец-то выдавил из себя дед.

Лукич тоже стоял озадаченный.

– Та-а-а-а-ак, – повторил дед.

Дед не был бы дедом, если бы не попытался воспользоваться ситуацией.

– Не Борька, конечно, – продолжил он. – Но что ж теперь делать. Бери этого. Не жечь