История другого лета - Андрей Асковд

Про деньги для нас была новость. Письма, газеты, журналы… Точно, мешочек с мелочью. Я вспомнил, что были там деньги. А теперь они валяются где-то на обочине. Когда нас спросили про сумку, мы так и ответили.

Хотелось бы пропустить монолог бабки, пока мы шли к месту избавления от улики, но… по сути, ничего нового мы с Вовкой от неё не услышали.

– Без шапки-ушанки, значит, он сомневается, можно ли ему посылки разносить, а то, что без мозгов совсем, так его этот факт не останавливает. Оно, конечно, если мозгов нет, то хотя бы шапку надо иметь. Хоть чем-то думать. У тебя в голове не свистит? – бабка повернулась ко мне.

Я, поглядывая на обочину, отрицательно повертел головой в ответ.

– Твоя же идея была сумку умыкнуть?

Я, соглашаясь, утвердительно кивнул.

– Тогда странно, что не свистит. Фляга твоя совсем прохудилась походу.

Долго мы ползали по обочине. Сумки и след простыл. Я точно запомнил место, где её выбросил, но там мы её не нашли. Не нашли ни дальше, ни ближе. Прошёл уже не один час. Бабка кляла нас всеми святыми и предрекала, что мы до конца своих дней на её пенсию будем работать. Ну и тёте Зине на лекарства. Потому что на той лица уже не было. Бабка так и сказала, но я ничего такого не заметил. Лицо у почтальонши было на месте. Путь не такое жизнерадостное, как в былые времена, но тем не менее. Было принято решение идти на почту – сдаваться. Или, правильнее сказать, нас с Вовкой сдавать.

На почте наше очередное появление вызвало очередное удивление. Наша потрёпанная от лазанья по репейникам команда выглядела не лучшим образом. Но в этот раз нас встречали с милицией.

– Что с вами?

– А ты попробуй три километра обочины прополоть, – бабка тяжело опустилась на лавку. – Вот этих двоих забирайте. По их вине, – бабка указала милиционеру на нас.

Никто ничего не понял, но молча достали из-за прилавка то, что заставило удивиться теперь нас. Сумку тёти Зины. Наши четыре пары глаз пытались принять это явление. Я даже в цирке такого не видел. В моей голове этот фокус никак не укладывался. Тётя Зина смотрела на сумку как на восьмое чудо света.

– Как? – только и смогла выговорить она.

– Деньги проверь, – напомнила бабка.

Почтальонша залезла в сумку и, достав пухлый конверт и мешочек с мелочью, сразу подобрела.

Оказалось, что чуть позже того, как мы вернулись домой, Витька, тракторист, возвращался в село и увидел, что на обочине валяется сумка почтовая. Решив, что это Зинка-растеряха посеяла, он подобрал сумку и по пути завёз на почту. Работники почты сопоставили наличие сумки, факт появления Митрича с нами и у них появились некие мысли на этот счёт. Но логическую цепочку выстроить не смогли и на всякий случай обратились в милицию. Милиция осмотрела сумку и отправилась за свидетелем, за Витькой. Витька уже успел принять алиби и отказывался от дачи показаний. Оставалось ждать развязки событий. События в нашем лице пришли к своей развязке. Теперь пришлось всем по очереди всё объяснять.

– Прям деревенский детектив, – дослушав до конца, заключил участковый.

– Два деревенских детектива, – поправила бабка. – Я бы только слово «детектив» на другое заменила. Тоже на «Д».

Участковый, выяснив, что всё в порядке и его присутствие уже не обязательно, сказал: «Честь имею», – и, козырнув, удалился.

– Зин, ты, может, пенсию выдашь мне сейчас? – напомнила бабка о себе. – Пока опять сумку не проворонила.

Бабка получила свою пенсию и отправилась с нами в обратный путь. Тётя Зина была не очень довольна тем, что ей опять топать до деревни с почтой, и сказала, что на всякий случай она немного отдохнёт и подождёт, пока мы подальше отойдём. А я так понял, что работа почтальоном – это тоже не моё. Слишком нервная. Всегда могут сумку с газетами и пенсией украсть. Отвечай потом.

Про Борьку

Глава 14

Проснулся я в замечательном настроении. Но не успел открыть глаза, как до моего слуха из зала донёсся разговор бабки с дедом.

– Слушай, – обращалась бабка к деду, – Борьку сегодня того… Лукич к обеду приедет. Так что готовь. Ты его почисть что ли хоть немного.

– Ох ты ж!!! Сегодня уже сегодня? Не завтра? – удивился дед.

– Нет, блин! Если сегодня будет завтра, то для тебя это будет уже вчера! – слышно было, что бабка возмущена забывчивостью деда. – Завтра тогда поедешь ты вместо Борьки, если не успеешь перевернуть календарь в своей голове на сегодня.

– Да понял я, – оправдывался дед, – Просто у меня дела были на сегодня.

– Твоё сегодня, по твоему разумению, завтра. Вот завтра всё и сделаешь.

Судя по стуку двери, было ясно, что бабка закончила разговор. Но теперь мне стало непонятно. Сегодня – это когда? И это только сегодня такое непонятное сегодня или как?

– А чё его чистить-то? Свинья она и есть свинья, – послышалось одинокое ворчание деда, а затем звук закрывающейся двери.

Я же тем временем понял, что дело плохо. И именно сегодня, в тот самый день, который имела в виду бабка, они с дедом решили Борьку на сало пустить. Не раз я уже слышал, как бабка ворчала на Борьку, что проще на сало его пустить, чем прокормить.

Я тут же разбудил Вовку и рассказал ему эту новость. Самое главное, нам надо срочно отговорить бабку с дедом от этой затеи. Борьку надо спасать. Времени у нас было в обрез, до обеда.

Всё утро мы ходили с Вовкой за бабкой и не знали, как начать разговор. Сначала я пытался намекать бабке, что лично мы с Вовкой сало совсем не любим, но она даже не стала слушать нас. Затем я сказал ей, что, вообще-то, свинья – друг человека. А она только лоб мой потрогала и ответила, что обычно говорят, что гусь свинье не товарищ, но нам можно и со свиньями дружить. Затем я не выдержал:

– Баб, я слышал, как ты деду говорила, что Борьку Лукич после обеда заберёт.

– И что с того? – удивилась бабка.

– Не отдавайте Борьку.

– Ой! Ну тебя, – отмахнулась от меня бабка. – Опять что-то выдумал. То-то про дружбу со свиньями заладил тут. Не твоего ума дело.

– Ну, баб! – практически взмолился я. – Ну зачем?

– Я говорю: отстань. Подрастёшь – поймёшь.

Лучше бы она всё объяснила. Потому что я так понял, что у Борьки теперь вся