Ветер Дивнозёрья - Алан Григорьев

— В Серебряном лесу, что на границе дивьих и навьих земель, есть старый дуб с дуплом у самых корней. Пусть твои люди — тьфу, то есть змеи — положат туда веточку бузины, когда появятся новости, и сами ждут неподалеку. Мой приятель будет проверять дупло каждый день, он нам сообщит.

— Что еще за приятель? — насторожилась Тайка. — Уж не Ворон ли Воронович?

Судя по тому, что Лис не удостоил ее ответом, речь шла именно об этом пернатом стервеце, который еще непонятно, на чьей стороне.

— Тогда ждите донесений от Юстаса Алексу! До связи! — Микрогорыныч взял под козырек и, подмигнув всеми головами, исчез.

Тайка успела только крикнуть ему вслед:

— К пустой голове руку не прикладывают!

Не то чтобы это было хоть сколько-то важно. Просто… что Лис, что этот глист трехглавый, казалось, считали все игрой, а у нее, признаться, кровь стыла в жилах и в висках стучало на разные лады одно страшное слово: вой-на, вой-на, вой-на! И ничего веселого в этом не было.

Однако попенять Кощеевичу Тайка не успела: снаружи раздался гулкий звук колокола. Она сперва испугалась, что грядет новый налет, но оказалось, что Радосвет решил созвать военный совет в царицыных покоях. Разумеется, Тайка с Лисом тоже были приглашены.

* * *

Совет начался с доклада Яромира:

— Светелград скрыли как могли. Если у Доброгневы всего один Горыныч, заставить его отклониться от курса будет несложно. Лучшие чародеи уже работают над созданием иллюзии за десять верст отсюда, но это займет какое-то время.

— Пусть работают, — кивнул царь. — Клич кинули уже?

— Да, созываем всех, кто готов встать в оборону. Но обученных людей мало — еще с прошлой войны. — Яромир зло зыркнул на Лиса, но тот отвернулся к окошку и принялся насвистывать. Мол, я не я — война не моя.

— А что с зеркальными щитами? — Царь поморщился. — Лис, не свисти. И без того голова болит.

— Пока готова треть заказанного. Но мастера обещали поторопиться.

Яромир сидел как на иголках. Тайке казалось, что он прилагает неимоверные усилия, чтобы не вскочить и не начать ходить по комнате взад-вперед.

— Ладно. В остальном план остается прежним: вы отправитесь на рассвете. Связь будем держать, как раньше, через сны. Скажи, воевода, кого назначишь заместителем, пока будешь в отъезде?

И тут Яромир все-таки вскочил:

— Я не могу оставить столицу в такое время! Мне должно быть с моими людьми.

— И что ты предлагаешь? — вздохнул Радосвет. — Отдать перстень царевне? Отправить ее одну с этими? — кивнул он на Лиса и Радмилу.

— С нами еще будет Пушок. — Тайка сперва сказала, а потом подумала. Но слово не воробей, а царь уже съехидничал:

— Ну, это, конечно, в корне меняет дело!

— Я готов продолжить защищать ведьму, — начал было Лис, но Радосвета и это не впечатлило:

— Ага. До первой змеи или огнепески.

— Радмила, наверное, могла бы… — Яромир почесал в затылке и умолк. Хотел, наверное, сказать, что та хорошая воительница и тоже способна защитить Тайку, но проблема была ясна: дивий воин сестре по-прежнему не доверял.

Воцарилось тяжелое молчание, в котором вдруг прозвенел бойкий голос царицы:

— Кажется, у меня есть идея. Яромир, твои опасения небеспочвенны: дружина, лишившись воеводы, может утратить боевой дух. Но… мы ведь не объявляли во всеуслышание, что Радмила — предательница. Напротив, многие ее считают героиней: она сразилась с коварным Лютогором — прости, Лис — и сумела его одолеть. Правда, сама пострадала от злых чар, но теперь вылечилась и вернулась. Если она останется верховодить, люди будут рады. А в помощники можно взять верного человека…

— Неждан знает, — буркнул Яромир. — И вся его десятка.

— Они болтливые ребята? — прищурился царь, и дивий воин вспыхнул:

— Нет, конечно! Я им строго-настрого запретил рассказывать, что они видели в Дивнозёрье.

— До чего же у вас все чисто и прозрачно! — хмыкнул Лис, закидывая ногу на ногу. — Прямо как горный хрусталь.

Радмила встала, поклонилась царю, царице, брату и молвила:

— Прошу, позвольте. Обещаю, в этот раз я не подведу.

— Не мне решать, — буркнул Яромир, отворачиваясь.

А бабушка наклонилась к уху Радосвета и что-то зашептала. Тайка, как ни прислушивалась, разобрала лишь одно слово: «искупление».

Царь стукнул кулаком по столу:

— Я готов рискнуть. Но последнее слово за тобой, Мир. Знаю, решение не из легких, но ты никак не сможешь быть в двух местах одновременно. Ответь мне сейчас не как царю, а как побратиму: где твое место — не по долгу, а по велению сердца?

Черты Дивьего воина исказила мука. Он глянул на Радосвета, потом на Радмилу, наконец тяжелый взгляд остановился на Тайке:

— Я пойду в Навь.

Уф, у нее словно гора с плеч свалилась. Все-таки с Яромиром намного спокойнее…

— В помощники Радмиле назначу Неждана, ему и объяснять ничего не придется. Вы уж постарайтесь тут продержаться.

— И вы, — кивнул царь, а бабушка обняла Тайку крепко-крепко, прижалась щекой к щеке:

— Береги себя, родная.

Яромир с Радмилой обменялись крепким рукопожатием. Что дивий воин сказал сестре на прощание, Тайка не расслышала.

— Как ми-и-ило! — В голосе Лиса опять появились привычные ехидные нотки. — У меня сейчас все слипнется.

Конечно же, ему было просто завидно.

— Вы тут сладкое жрете, что ли? Дайте мне! У меня ничего не слипнется! — В распахнутое окно влетел Пушок и спикировал Тайке на плечо.

Ответом ему стал дружный смех. Разрядил обстановочку, пернатый!

* * *

Уходили они на рассвете, прямо из шатра, только вчетвером, без провожающих: царь с царицей остались во дворце. Сказали, примета такая есть: коли собираешься в опасный путь, откуда можно и не вернуться, то прощаться не след — веди себя так, будто на обычную прогулку вышел. Этот обычай пришелся Тайке по душе, но меньше нервничать она, конечно, не стала.

Сердце екнуло, когда в зеркале показались серебристо-серые стволы деревьев, окутанные туманной дымкой. Так вот он какой — Серебряный лес, граница Диви и Нави…

Первым в дубовую раму шагнул Яромир, и за ним еще долго расходились круги — словно по потревоженной поверхности озера. Пушок округлил желтые глаза и больно вцепился когтями в Тайкино плечо, сминая рубаху, а Лис легонько подтолкнул ее в спину:

— Не спи, ведьма.

Она ожидала, что будет мокро — как в воду нырнуть, — но даже не почувствовала преграды, только шальной ветер взметнул волосы. Обернувшись, Тайка увидела, что Лис уже заносит ногу над порожком, и вдруг — бах! — за его спиной ухнуло, полыхнуло. Этот звук она узнала бы из тысячи! Горыныч!!!

Тайка крикнула: