Золотая печатная машинка - Карстен Хенн

Он посмотрел ей в глаза. Это было даже хуже шипов на языке.

— Ты и правда знаешь, где что, и можешь быть полезной.

Эмили кивнула.

— Но у тебя совершенно нет уважения к почтенным людям, таким как я сам! Мне не нужны такие смутьяны в помощниках.

— Обещаю вам, вы не пожалеете! Я хочу доказать, что могу вести себя хорошо.

Дресскау сунул кожаный портфель под мышку:

— Рад это слышать. Твоя первая умная мысль за долгое время. Так и быть, дам тебе шанс — но всего один! Сегодня в три. И не опаздывать!

17

Роза не любила, когда ее обманывали. И все же она допускала: бывают моменты, когда приходится смириться со своим поражением. А еще она была — в чем, конечно, ни за что бы не призналась — под большим впечатлением от того, как ловко Эмили удалось ускользнуть из-под домашнего ареста. Ради этой цели внучка смирилась даже с ложкой дегтя в лице Дресскау. Этот факт вызывал у Розы еще большее восхищение.

Эмили явилась в библиотеку даже не к трем часам, а десятью минутами раньше назначенного. Ни в коем случае нельзя было разрушить собственный план.

Девочку поразило то, что она увидела в зале рококо, когда вошла. Четыре книжных стеллажа уже были выдвинуты вперед. За ними виднелась голая кирпичная кладка. Перед шкафами громоздились коробки с книгами. Чувство порядка в душе Эмили готово было взбунтоваться. Этот зал был сердцем библиотеки, и то, что творилось в нем сейчас, напоминало хирургическую операцию на распахнутой грудной клетке. Ей бы хотелось в ту же минуту пройти сквозь картину на стене прямиком к золотой печатной машинке, но она не могла все испортить.

Остальные добровольцы: Лассе, Шарли, Фредерик и Зои — тоже прибыли раньше трех. Чтобы убедиться в этом, все четверо посмотрели на свои наручные часы. Лассе и Шарли поприветствовали Эмили теплыми объятиями, а Фредерик — отстраненным кивком. Зои? Что ж, она ослепительно улыбнулась, как будто только что вошла в комнату, полную ее поклонников.

«Если бы только можно было стать немного похожей на нее», — подумала Эмили. Она была недостаточно популярной, чтобы оказаться одной из подруг Зои, войти в число избранных. Она, как и Шарли с Фредериком, была, наоборот, скорее странноватой. И как бы девочка ни уверяла себя, что отличаться от других — большая заслуга, ей ужасно хотелось быть одной из тех, кем все восхищаются. Компания друзей Зои всегда выглядела такой беззаботной, словно над ними неизменно светило солнце. Может быть, существовал способ навсегда спрятаться от непогоды?

Эмили подошла к Зои:

— Слушай, с твоими оценками, мне кажется, нет необходимости тратить свой день на то, чтобы торчать тут.

Хотя одноклассница была немного ниже ростом, ей с легкостью удалось смерить Эмили оценивающим взглядом сверху вниз:

— Я здесь, потому что люблю быть причастной к общественным делам. А ты, судя по всему, нет. Увы, ты такая не одна. Неудивительно, что наш мир стал таким, какой есть.

Она усмехнулась, пряча за улыбкой острый шип, направленный в сторону Эмили. Та постаралась держать себя в руках и сделала вид, что ничего не произошло.

— Ты увлекаешься литературой?

— Спрашиваешь! Конечно.

— Какая у тебя любимая книга?

— «Вампир солнца». Я перечитываю ее каждый год. — Зои не стала интересоваться, какие произведения нравятся ее собеседнице.

«Скоро, — подумала Эмили, — многое изменится».

Вошел учитель Дресскау. Вернее было бы сказать, он быстрым шагом ворвался в зал. Никаких «Всем здравствуйте» или «Рад всех видеть». Он был предельно краток:

— Лассе и Зои, освободите полки и подпишите коробки. Эмили и Фредерик — та же задача. А ты, Шарли, сфотографируй каждую полку перед тем, как они уберут книги, чтобы мы могли расставить их потом точно так же. За работу! Ну, живее!

Они принялись за дело, как послушные трудяги-муравьи. Переговаривались ребята как можно тише, потому что Дресскау был занят простукиванием стен небольшим молотком. Как только кто-то, забывшись, произносил что-нибудь громче, чем звучал его инструмент, учитель начинал шикать, призывая к тишине.

— Где-то здесь должна быть полость в стене, так что держите свои рты на замке! Вот выйдете из библиотеки, тогда сможете горланить сколько душе угодно. Ясно?

Все покорно кивнули. Улучив момент, когда учитель Дресскау отвлекся на телефонный звонок, Эмили наклонилась к стоящему рядом Фредерику:

— У тебя все в порядке?

— Э-э, да. А что такое?

— Мне очень жаль, что у меня не получилось сделать так, чтобы Чубакке дали медаль в конце четвертого эпизода. Ты же из-за этого обижаешься?

Он посмотрел так, будто она говорила на иностранном языке:

— Не понимаю, о чем ты.

— Не делай вид, что ты не в курсе. Сегодня утром поехал без меня в школу — что это было, если не старый добрый способ насолить?

— Но мы никогда в школу вместе не…

— Мы же соседи!

— Разве тебе когда-нибудь было до этого дело? Да что с тобой вообще такое?

— Тишина, я сказал! — Дресскау вытащил из кожаной сумки тяжелый молот и замахнулся — не на них, конечно, а на стену. Раздался грохот.

Это был идеальный шанс. Пока Дресскау занят, Эмили всего-то нужно подойти к картине и вставить ключ в замок. Когда она исчезнет в портале, все будут думать, что она просто вышла из комнаты… Но… Портрета не было!

— Где картина? — воскликнула Эмили так громко, что все вздрогнули.

— И ты еще смеешь говорить, что уважаешь труд почтенных людей!

— Извиняюсь…

— Нельзя извинять самого себя! Можно лишь просить извинения. Сколько раз можно это объяснять, что за невыносимая глупость!

— Извините, пожалуйста.

— Не стану. С этого момента я больше ни звука не хочу от тебя слышать.

— Могу я выйти в туалет? — нерешительно спросила Эмили.

Дресскау раздраженно хмыкнул:

— Уж не знаю, можешь ли ты, но я разрешаю.

Эмили направилась к выходу из зала и прошла вдоль стены с грязным прямоугольником на том месте, где еще вчера висел портрет. Она быстро достала из кармана брюк ручку-ключ и подошла к кирпичной кладке. Но ничего не произошло.

Девочка вышла из зала рококо и стала искать картину в соседних комнатах. Найти ее удалось лишь в последнем помещении — бывшей кухне. Портрет стоял рядом с ее любимым креслом, в котором Эмили так давно не отдыхала. Она осмотрелась и, повернув ручку-ключ, подошла к полотну. Получится ли у нее пройти