Золотая печатная машинка - Карстен Хенн

15

За ночь дождь разукрасил школьную дорожку бесчисленными лужами, и теперь она напоминала канадский озерный край. Эмили восприняла лужи как вызов и принялась перепрыгивать с одного сухого места на другое. Фредерик, обутый в грубые ботинки, просто шел по воде.

— Итак, мой отве-ет… — Он раскинул руки, как цирковой конферансье, привлекающий внимание к предстоящему номеру.

— На что ответ?

— На вопрос о том, какую книгу стоит переписать следующей. Нет, даже не так. Какую нужно исправить.

— Я вчера…

— «Звездные войны», четвертую часть. Чубакка, он же Чуи, тоже должен получить в конце медаль. Вообще-то и дроны тоже, но медаль для Чуи важнее. Это мелочь. Сделаешь?

— А ты уверен, что фильм по книге, а не наоборот?

Фредерик изменился в лице:

— Черт, ты права, это не экранизация… — Он с силой топнул ногой по следующей луже.

— Я могу переписать книгу, но фильм не изменится.

— Вот блин! — Еще одна лужа. — Но ты, наверное, все равно не доберешься до печатной машинки.

— Почему это?

— Ну, из-за Дресскау. Ты же не хочешь сказать, что ты еще не в курсе?

— В курсе чего? — Эмили подтянула рюкзак, как будто он был ее защитой.

— Очень смешно, ага. Как будто я не знаю, что твоя бабушка там работает.

Эмили вспомнила. Кажется, бабушка Роза дважды пыталась сказать что-то важное? Она замерла:

— Я правда не знаю! Расскажи скорее.

— Он пожертвовал библиотеке десять тысяч евро.

— Это… мило с его стороны.

— Но не просто так, а с условием.

— Каким еще условием?

— Он получил разрешение на реставрацию зала рококо, чтобы восстановить его в первоначальном виде.

— Но ведь он и так не менялся! — Только в конце фразы Эмили осознала, что она почти кричит.

— Дресскау утверждает, что нашел архивные документы, которые доказывают обратное. Вчера об этом говорили по радио, сегодня написали в газете. Руководство библиотеки Анны Амалии, конечно, согласилось: у них не хватает денег даже на то, чтобы стены перекрасить.

— И когда он начнет? — В голове Эмили мелькнула ужасная мысль. — Не сегодня, верно?

Фредерик нерешительно кивнул:

— С сегодняшнего дня зал закроют, туда нельзя будет попасть до самого завершения реставрации.

— Но это же ложь, да? — Должно быть, Дресскау хладнокровно соврал, потому что на самом деле он собирался разнести весь зал, только бы найти золотую печатную машинку. И даже десять тысяч евро были для него не слишком высокой ценой.

В тот день Эмили ждал еще один неприятный сюрприз. Это случилось во время большой перемены рядом с бетонными столами для пинг-понга, на которых все сидели, как на скамейках. На этот раз там расположились Шарли и Лассе. Она сидела, а он стоял рядом. Они разговаривали и смеялись, ничего особенного. Но потом Шарли притянула Лассе к себе, зажмурилась и поцеловала его.

Эмили застыла. Она увидела, как Шарли открыла глаза, заметила лучшую подругу, что-то быстро сказала Лассе и побежала в ее сторону.

— Пожалуйста, давай поговорим? — Шарли не решалась взглянуть ей в глаза. Эмили тоже.

— Не сейчас, давай в другой раз.

— Но нам надо это обсудить! Я все время хотела тебе рассказать… Мне было так тяжело терпеть. Тайны между нами на вкус как старая масляная рыба. — Шарли взяла Эмили за руку и глубоко вздохнула. — Так вот, я и Лассе… Вы были…

Эмили выдернула руку и быстро зашагала прочь. Она не хотела, чтобы Шарли видела ее слезы, боль, разочарование и злость. При каждом вздохе грудь болела, как будто ее ранили.

Шарли уже несколько месяцев знала, что Эмили неравнодушна к Лассе. Да и весь класс, наверное, был в курсе. Эмили срочно надо было в библиотеку. Нужно было почувствовать запах старых книг, непроницаемую тишину, ощущение, что время застыло. Не только ее кресло в библиотеке было ее креслом, а вся библиотека Анны Амалии была им. Креслом, на котором вскоре должен был воссесть Дресскау.

Сегодня учитель превратит зал рококо в свой бастион, ведь он никому не позволит узнать, что он задумал. У нее только один шанс: успеть раньше Дресскау! У него в этот день стояло шесть уроков. Нужно было спешить. Эмили теперь знала, какую книгу ей срочно нужно переписать.

Очередное письменное замечание было бы совсем некстати, особенно после прошлого раза. Если это случится, ее накажут еще сильнее. Но разве у нее был выбор? Сегодня была последняя возможность воспользоваться золотой печатной машинкой. Она разыскала Фредерика в школьном дворе и попросила передать Дресскау, что у нее заболела голова. И ушла.

Вскоре она уже листала «Протоколы зенайтов» в секретном зале библиотеки. Действие любимого романа Лассе происходило в Скандинавии, объединившей все европейские государства под властью императорской династии. Главной героиней книги была кронпринцесса Лилия, очень похожая на Шарли. По крайней мере, она была такой до этого момента.

Когда Эмили встала из-за стола, чтобы покинуть библиотеку, Лилия выглядела точь-в-точь как она сама. Она даже была одержима порядком и тоже имела дома маленькую синюю птичку (хотя та появлялась только в одной сцене). В тайной библиотеке Эмили потеряла счет времени, потому что волшебный мир, казалось, не подчинялся законам физики.

Но это была лишь иллюзия. Часы здесь летели так же неумолимо, как в реальной библиотеке Анны Амалии. В зале рококо время тоже шло своим чередом. Он уже был закрыт, и Дресскау стоял в самом центре помещения, уперев руки в бока, словно властелин. В этот момент в его владениях появился незваный гость.

— Что ты тут делаешь? И как вообще ты сюда попала? Мне сказали, что у тебя болит голова, разве нет? Эта очередная ложь будет иметь последствия, клянусь тебе! Убирайся немедленно!

— Хорошо, учитель Дресскау. Я просто хотела посмотреть…

— Мне нет дела до твоих оправданий. Вон отсюда!

Эмили кивнула и вышла. Она чувствовала, что покидает это место навсегда. На выходе она попросила у бабушки Розы таблетку от головной боли — отвлекающий маневр, который, скорее всего, ее не спасет. Когда она выходила из библиотеки Анны Амалии, погода показалась ей сумрачной, хотя на небе светило солнце. Сегодня она лишилась тайной библиотеки и, возможно, свободы после уроков. Оставалось надеяться, что взамен она получит что-то еще.

16

— Ночью мир становится другим местом, — сказал дедушка Мартин, когда Эмили после полуночи спустилась к нему в гостиную.

Она снова не могла уснуть, отчасти из-за того, что перед ее глазами стояло расстроенное лицо