Чаша судьбы - Алан Григорьев

Каллахан, стоявший за его правым плечом, усмехнулся, но промолчал.

— Слушай, просто интересно, — Фиахна склонил голову набок (сегодня кончик его косы украшал бутон маленькой садовой розы). — Ты в облике птицы к нам пожаловала или просто захватила её маленькое пернатое тельце, а сама сидишь у себя во дворце и наблюдаешь?

— А это важно? — в голосе скворца послышалась лёгкая усмешка. — Спр-роси у него — он точно видит.

Фиахна покосился на Каллахана — тот покачал головой. Наместник заметно расслабился и скормил скворцу ещё одну сушёную вишню.

— Хорошо. Просто я обещал своим добрым друзьям, что если соберусь кого пригласить в гости, то скажу им об этом заранее, чтобы они могли подготовиться должным образом. Так что, если решишь явиться лично, предупреди уж.

— Не то чтобы я собир-ралась… но учту, учту. Говор-рят, Бр-раннан очень зол на вас обоих.

— Как и я на него, — Фиахна подставил руку, и скворец вспрыгнул на неё, обхватив палец цепкими лапками. — А ты, говорят, скоро станешь матерью моего внука?

— Вер-рно. Ты не р-рад? Это была честная сделка. Р-ребёнок в обмен на зр-рение. Теперь в нём и моя кр-ровь тоже.

— Кровь двух дворов. Для чего тебе понадобилось это дитя?

Скворец запрокинул голову и часто-часто защёлкал клювом. Кажется, это был смех.

— Ха, так я тебе и р-расказала!

— Ладно, мы вернёмся к этому позже.

Фиахна стряхнул птицу с пальца. Скворец-Медб взмахнул крыльями, сделал круг по саду и протрещал:

— Не забудь: ты обещал пер-ремиррие.

Когда королева улетела, Фиахна выдохнул и принялся обмахиваться краем туники.

— Уфф, хорошо, что она не стала припоминать, при каких обстоятельствах я узнал про её любимые вишни! Каллахан, а привези-ка мне короля.

— Какого? — командир Соколов поднял брови достаточно высоко, чтобы выглядеть обескураженным такой неожиданной сменой темы.

— Короля людей, конечно. Мне нужно заручиться и его поддержкой тоже.

— И ты хочешь, чтобы я привёз его сюда? — лицо Каллахана снова приняло обычный невозмутимый вид.

«Наверное, ещё немного, и он совсем разучится удивляться, — подумал Элмерик. — Ну, или по крайней мере показывать удивление».

— А что? По-моему, здесь довольно мило. И я приглашаю, — Фиахна взял у Элмерика с подноса яблоко и с хрустом надкусил его; по его щеке потекла капля сока. — Неужели у него не найдётся минутки?

— И когда мне отправиться? — Каллахан глянул в небо: солнце уже перевалило за полдень.

— Прямо сейчас. Зачем откладывать?

Командир пожал плечами.

— Как скажешь. Но я не обещаю, что он приедет.

— А ты постарайся. Уговори его.

Когда Каллахан ушёл, Фиахна, глядя ему вслед, горько вздохнул:

— Эх! Всё дела, дела… Когда уже, наконец, я устрою пир в свою честь? Я, между прочим, вернулся из Аннуина. Такое не каждый день случается. И не всякому удаётся.

— Но эльфам всё же чаще, чем людям, — Элмерик, не дожидаясь, пока наместник попросит, протянул ему кубок. — Сегодня канун Остары. Праздник. Правда, не в вашу честь, но всё-таки повод…

— А, ладно, — Фиахна пульнул огрызок яблока в куст за окном, откуда тотчас же выпорхнула испуганная малиновка. — Остара тоже сойдёт. Погуляем от души! Очень кстати и любимый племянник уедет. Он же у нас главный противник пиров. И как вы тут с ним ещё не сдохли от скуки?

— Вы это видели? Он снова переделал гостиную! — взволнованная Келликейт переступила порог кухни.

Соколята теперь собирались здесь. Их всех тянуло в единственное место, где с приездом Фиахны ничего не изменилось. Старая кухня теперь ощущалась небольшим островком порядка среди творящегося хаоса. А ещё сюда не заходил Фиахна (наверное, считал это ниже своего достоинства), поэтому тут можно было смело высказывать всё, что накипело. А у них, по правде говоря, накипело уже изрядно.

— И что там нынче? — Джерри по привычке устроился подальше от всех, на подоконнике.

— Будете смеяться, но лес. Вернее, поляна. С камином в дупле огромного старого дуба и ковром из плюща. Больше я ничего рассмотреть не успела — он меня выгнал. Мол, нечего смотреть, пока не закончил.

— Мало нам леса за окном, теперь ещё и дома лес будет! — фыркнул Джеримэйн, ковыряя ногтем краску.

— Как же раздражает… — Келликейт с размаху уселась на лавку, и Розмари подставила ей под нос блюдо с пирожками.

— Лес? — Джерри оставил в покое краску, послюнявил палец и провёл им по стеклу. Соколята дружно вздрогнули от немелодичного скрипа.

— Нет же, Фиахна! — девушка взяла пирожок и повертела его в руках, пытаясь понять, с какой он начинкой. — Вы слышали? Он хочет, чтобы Риэган приехал!

Розмари посмотрела на неё с сочувствием.

— А ты не хочешь, чтобы он приезжал? А что ж всю зиму-та во дворце-та сидела? Видать, не так уж он тебе немил-та?

— Мы договорились не видеться до Бельтайна. Там он всё равно приедет, чтобы открыть Врата, — Келликейт вздохнула. — Но я обещала дать ему ответ после Летней Битвы. Если, конечно, останусь жива. И что мне теперь делать? Не разговаривать с ним? Опять прятаться? Глупо как-то…

— Тогда беги в лес, — предложил Джерри. — Ты же у нас лесная кошка.

А Розмари почесала в затылке:

— Погоди, что за ответ-та?

Келликейт как раз откусила от пирожка, поэтому ответила очень невнятно:

— Да он мефя замуф фофёт. Опяфь.

— А ты не хочешь? — Розмари участливо придвинулась ближе. — Или хочешь? Или не знаешь?

— Ифи лефом! — Келликейт запихнула в рот ещё один пирожок целиком и мотнула головой.

— Ась?

— Думаю, она послала тебя лесом, — с ухмылкой пояснил Джеримэйн. — Спасибо Фиахне — идти теперь не очень далеко!