Лошадь, которая потеряла очки - Мякеля Ханну

Мышь разыскала сита и шумовки; белое вещество выудили и переложили на большие доски. Мышь велела Собаке лепить из него круглые плоские куличики, а сама добавляла соль. Потом доски перенесли к костру. Подкинули дров, сыры придвинули поближе к пламени, а Ёжика поставили следить за огнём. Мышь отошла в сторонку и ждала, что будет.

Сначала сыры только тихонько шипели; затем на их поверхности появились коричневые пятнышки. И тогда Мышь попросила Лошадь отодвинуть доски от костра и разложила сыры остывать.

Вскоре все хороводом стояли вокруг них. Даже Ворона, проснувшись, решилась войти в зал. По правде говоря, она на рассвете так замёрзла, что только гордость удерживала её в гнезде.

Мышь отломила кусочек сыра и попробовала.

– Сыр… – протянула она мечтательно, смакуя кусочек. – Недурственно… Берите и вы!

– Сыр! – провозгласила Лошадь и тоже попробовала. Да, это был действительно сыр, не печенье. Собака с Вороной были того же мнения. Ёжика тоже уговорили попробовать. И он так разошёлся, что в одно мгновение умял целый круг сыра. Для Мыши это и было наивысшей похвалой.

Коровы удивлённо глазели на них.

– Сена! – попросила Черничка.

– Хлеба и соли! – потребовала Клубничка.

Лошадь встрепенулась: коровам и в самом деле нужен хороший уход. Она приволокла на тачке тюк сена и порядочную порцию хрустящих хлебцев. А потом помчалась ещё разок полюбоваться на сыры. Да, они действительно удались на славу.

«Ну и чудеса! – думала Лошадь. – Ни за что бы не поверила. Может, это сон? В таком случае было бы очень грустно сейчас проснуться». Лошадь лягнула себя, и ей стало больно.

«Значит, не сплю! – решила она и опять уставилась на сыры. Они были такие же настоящие, как день за окном. – Но, – вдруг пришло ей в голову, – что мы будем с ними делать? Их так много, что мы никак не сможем съесть всё. И молока будет больше с каждым днём. Скоро мы потонем в сырах, как коровы в своём молоке».

Лошадь взглянула на Ворону, а та в ответ выпучилась на неё. Ворона была слегка не в духе после бессонной ночи, но сыр быстро поднимал её настроение.

– Годится! – проскрипела Ворона. – Чем свиньям, так лучше нам! Почти как из магазина.

– Из магазина… – размышляла Лошадь, – это мне что-то напоминает… но что?

В магазине можно купить всякие продукты, например сыр… А можно ли в магазин что-нибудь продавать?

– Послушай, – сказала она Вороне, стараясь держаться непринуждённо, – я хочу кое-что у тебя спросить. Ты ужасно умная и, наверное, сможешь ответить. Человек купил в магазине ботинки, и его заинтересовало – как эти ботинки попали в магазин? Они что, сами туда пришли? Что скажешь?

Ворона вздохнула:

– Ты что это, серьёзно? Разумеется, их привезли в магазин из другого места. Владелец магазина их купил.

– Купил? – поразилась Лошадь. – За ту же цену?

– Балда! – закричала Ворона. – Разумеется, дешевле!

Лошадь изо всех сил пыталась сообразить:

– Почему же мы тогда не можем купить ботинки задёшево?

Ворона презрительно покосилась на неё:

– Во-первых, у меня уже есть прекрасные сапоги. А во-вторых, торговцу ведь тоже надо жить. Ах ты, святая простота! – рассердилась Ворона. – Не буду больше с тобой разговаривать!

– Ну пожалуйста, поговори со мной, – попросила Лошадь жалобно. – Скажи мне ещё одну вещь: если я продам эти сыры владельцу магазина, придётся ли мне платить за них дороже, когда я их буду покупать?

– Ну и бестолочь, в самом деле! – рассвирепела Ворона. – Настоящая ослиная башка! Зачем же тебе покупать собственные сыры, когда вон их сколько! Продать сыры и купишь что-нибудь другое. Например, мясного фарша – полкило, самого лучшего. И не забудь купить анисовых леденцов. Они очень полезны для горла.

Лошадь обрадовалась.

– Продадим эти сыры, – закричала она, – отвезём их в магазин! А что на эти деньги покупать – пусть каждый решает сам.

Ворона презрительно пожала плечами: можно, конечно, по крайней мере, попытаться. А что выйдет – это уже дело другое.

Собака, Ёжик и Мышь одобрили план. Конечно, так и сделаем. И Лошадь воспрянула духом. Всё пойдёт как по маслу. Сначала будем давать коровам сено, хлеб с солью и немножко водички, потом Собака будет выдаивать молоко, Мышь будет варить сыры, а Ёжик – коптить.

«А потом, – размышляла Лошадь, – я буду сыр продавать. А деньги будем делить поровну». И она покосилась на коров.

«Коровам тоже нужно отдавать их долю, – решила она. – Сейчас им как будто не на что тратить деньги, но, когда наступит лето, они – кто знает, – может быть, захотят поразвлечься. Например, если в деревню вдруг приедет цирк. И они смогут купить себе хорошенькие шляпки – такие, на которых растут цветы».

Лошадь считала, что такие шляпки коровам очень к лицу.

11

На ночь сыры снесли в погреб. К изумлению Лошади, коровы доились и вечером, а когда на следующее утро пришлось снова их обихаживать, то это уже в самом деле становилось похоже на работу. Лошадь, пыхтя и обливаясь потом, возила на тачке воду и сено. Вдобавок она достала для них из кладовки две плитки шоколада.

«Пожалуй, коровья жизнь не такая уж сладкая», – думала она при этом.

И опять варили и коптили сыр. Мордочка Ёжика покраснела от жара костра, а Мышь улыбалась, как слабоумная.

«Подумать только, – повторяла она себе, – мне доверили такую важную работу – мне, самой маленькой! Да-да!»

Мышь по вечерам заносила всё в дневник – для памяти; она хотела в точности описать, кто и что говорил. И там она отводила себе (насколько это вообще возможно) ещё более важную роль.

А Вороны, напротив, было не видно и не слышно: вся её энергия уходила на латание гнезда. Она запихивала медвежью шерсть в щели, облицовывала стены древесными плитами, замазывала оконные рамы. Поутру она опять проснулась с инеем на клюве и не могла раскрыть его, пока не оттаяла возле костра.

– Теперь всё переменится, – убеждала себя Ворона, – долой мороз и холод! Озноб – в музей!

В углу она соорудила маленький камин, его ласковое тепло уже разливалось по комнате: в жестяной банке горел объеденный мышами огарок свечи. Ворона нашла целый мешочек таких огарков на чердаке.

«Да, это вам не какая-нибудь сорочья хибарка!» – довольная собой, думала она.

Тем временем Лошадь упаковывала сыры в ящик и распевала:

Я весёлая лошадка, Вместе с солнышком встаю, Пусть приходится несладко, Эх! – я всё равно пою!

Но её песенка успеха у публики не имела.

«Подумаешь!» – мысленно фыркнула Лошадь. Вскоре все сыры были уже в ящике. Теперь – в путь.

«Вперёд, к магазину!» – подбодрила она себя и игогокнула. И взялась за ящик, чтобы вынести его на улицу…

Ящик стоял непоколебимо, как здание парламента, – он даже не шелохнулся. Лошадь утёрла пот со лба. Как же это сыры могут быть такими тяжёлыми? Она ухватилась за угол и крякнула. Ящик испугался, подвинулся на сантиметр-другой – и опять встал как вкопанный. У Лошади сил уже не было.

Она глубоко вздохнула и, усевшись, погрузилась в раздумье: «Может статься, мне и удастся вытащить ящик во двор, но как я доставлю его в магазин? Ведь до магазина, должно быть, путь неблизкий!»

Лошадь подумала ещё немножко. И сообразила, что даже не знает, в какой стороне этот самый магазин находится. Она выглянула наружу и посмотрела на расстеленную повсюду белизну. По такому снегу тащиться и без сыров тяжеленько, а если потащишься не в ту сторону? Там и останешься замерзать. Как же разузнать дорогу? Она вспомнила про Ворону.

«„Не тот снег, что метёт, а тот, что сверху идёт“: снег, когда он не падает сверху, а просто лежит на земле, никак не мешает Вороне летать, – размышляла Лошадь. – Позову её на помощь».