Музыкальные мифы. Книга 1 - Владимир Викторович Кирюшин

оказались в довольно большом зале, залитом ярким дневным светом, падающим через многочисленные окна, расположенные на потолке.

— Вот. Смотрите... Смотрите, — буркнул он под нос.

ДИССОНАНС удивленно оглядел помещение... Вдоль стен оно сплошь было уставлено огромными скрипками и какими-то великанскими, причудливо изогнутыми трубами.

— Это и есть контрабасы? — спросил ДИССОНАНС, потрогав медную трубу.

— Не-е-ет, — засмеялся ХЕВ. — Это геликон, а рядом туба-так, дудки. Хобби моего брата. Контрабасы — вон те, большие скрипки.

— Да? И это все играет?

— А как же! Я сам, своими руками все это делаю, — сказал ХЕВ, почему-то смутившись. — Великолепные инструменты с чудесным звуком.

— Ну так сыграй!

ХЕВ развел руками.

— Вот этого я не умею. АНна...

— Ха! Ха! — резко захохотал ДИССОНАНС, прервав его. Он представил АНну, играющую на геликоне. — Ты шутишь?

— Нисколько, — совершенно серьезно возразил ХЕВ, — Она лучше всех в мире играет на этих инструментах. Но она убежала.

ДИССОНАНС замолк.

— Ладно, это дело поправимое. Мы мигом...

...Через мгновение растерянная и почему-то растрепанная, АНна стояла рядом.

— Это еще что такое? — заорала она. — Кто меня вытащил сюда? А мужик? Зачем он здесь?

— НЕ ругайтесь. Это я все сделал, — засмеялся волшебник, — я с моим новым другом. Нам захотелось, чтобы вы что-нибудь сыграли нам на этих инструментах.

— Да? А больше ты ничего не хочешь, хам? — еще больше взорвалась АНна.

Тут ДИССОНАНС вспомнил, что АНна все делает НАОБОРОТ, и внезапно стал ей поддакивать.

— И НЕ надо, и НЕ надо, АНна. Я так и говорил ХЕВу, что вы НЕ умеете на них играть. А он, дурной, со мной еще спорил.

АНна оторопело посмотрела на него, тряхнув рыжими волосами. Она настолько была шокирована наглостью мужика, что потеряла дар речи.

— Это кто не умеет играть? Я?

— Конечно вы, кто же еще.

— Ну уж, дудки! — крикнула она и, схватив самую большую дудку-геликон, легко подбросила его и, как шаль, накинула на шею.

— А ну, послушай, чурбан!

АНна зажмурила глаза, напыжилась и... огромный геликон огласил все помещение густыми БАСОВЫМИ звуками. Мелодия неслась из геликона, не прерываясь, и наполняя каждый уголок огромного зала.

ДИССОНАНС удивленно слушал ее и мало-помалу приходил во все больший восторг. Еще никогда музыка так не завораживала его. Он забыл все на свете и всем своим существом погрузился в звуковые волны, набегавшие на него со всех уголков зала. Казалось, каждый кирпичик резонировал эти волны в ответ...

Наконец АНна кончила играть.

— Что скажешь?

— Да-а-а, — только и смог промолвить ДИССОНАНС.

— Великолепно! Чудесно! — закричал ХЕВ и бросился целовать у АНны руки. — Вот, вот, за это я больше всего люблю мою несравненную. Боже! А как она на контрабасе играет! Еще лучше! Послушали бы — все на свете забыли.

— Кто это послушал бы? Это быдло? Ему хвосты крутить коровам, а не музыку слушать! Пусть проваливает отсюда! Пока я не до конца разозлилась. А то ХУдой УОТ быстренько из него жилы вытащит, да на контрабас вместо струн натянет.

— Тсс, — зашипел ХЕВ и, нагнувшись, стал что-то шептать АНне, показывая на мужика. Лицо АНны потепенно изменялось и вытягивалось от удивления. Наконец она отошла от ХЕВа и приблизилась к ДИССОНАНСУ.

— Он говорит, что ты колдун? Это так?

ДИССОНАНС усмехнулся:

— Ну... Могу кое-что.

— И ты его напугал?

ДИССОНАНС засмеялся:

— Так, разве чуть-чуть.

— И ты превратил солдат в камень?

ДИССОНАНС прищурился и промолчал.

— Может, ты и меня заколдуешь? А?

— Зачем АНна? Ты и так оригинальна. НЕ как все.

АНна, довольная, улыбнулась и поправила рыжую шевелюру.

— Это точно. Люблю делать все НАОБОРОТ. Все любят живые цветы, а я, АНна, — НЕживые, все любят холодное мороженое, а я, АНна, — НЕхолодное, все любят ходить опрятно, а я, АНна, — всегда НЕбрежна. Вот так-то! — Она на миг замолчала. — А ты, голубчик, если настоящий волшебник, скажи-ка, что здесь еще спрятано у этого дурачка ХЕВа? Что, кроме контрабаса и дудок, ХЕВ здесь ИМЕЕТ?

ХЕВ замахал руками, призывая свою подругу замолчать. Но было поздно.

ДИССОНАНСУ и самому стало интересно.

— Так... Значит, ты здесь еще что-то прячешь?

— Что вы, что вы! Нет здесь ничего. Это АНна просто так наговорила. От женской глупости.

Волшебник засмеялся:

— Врешь! Ты же мне сам говорил, что она ВУМНАя женщина. А теперь... Все наоборот? Нет уж! Так не пойдет. Сейчас мы все разузнаем.

ХЕВ закрыл лицо руками и отвернулся. Закрыл глаза и ДИССОНАНС.

Через мгновенье он твердым шагом подошел к огромному шкафу в углу зала, оглянулся.

АНна и ХЕВ, затаив дыхание, смотрели на него: АНна с любопытством, ХЕВ с ужасом.

ДИССОНАНС не спеша открыл дверцу шкафа и приподнял одну из полок. Шкаф, как раньше картина, сдвинулся с места, и за ним оказался еще один потайной ход.

— Ну что, пошли?

ХЕв и АНна поднялись было, но тут из потайной комнаты раздался странный звук: не то плач ребенка, не то вой собаки. Затем открылась дверца, и перед изумленным ДИССОНАНСОМ предстал еще совсем молодой мужчина с длинными волосами и странными бегающими глазками, в длинной холщовой рубахе. В руках он держал металлические клапаны от трубы.

— ВОН ТУ! — кричал он неестественным голосом. — ХОЧУ вон ту, вон ту ХОЧУ — не переставая повторял он и, показывая пальцем на АНну, пошел прямо к ней.

Даже ДИССОНАНС оторопел от неожиданности.

АНна захохотала, быстро отскочила в сторону, а ХЕВ грозно встал между ней и странным созданьем.

— Кто это? — наконец спросил ДИССОНАНС. — Обезьяна? Чего она ХОЧЕТ?

— Ха! Ха! Ха! — смеялась АНна. — Он меня хочет. Как увидит, сразу кричит: «ВОН ТУ, ВОН ТУ ХОЧУ!» А ХЕВ меня ревнует.

— ХЕВ! — довольно зло спросил ДИССОНАНС правителя. — Кто это?

— Да так, ерунда, — промямлил градоначальник и, обращаясь к вошедшему стал ругаться, прогоняя его обратно в потайную комнату.

— Нет уж, подожди, — приказал ДИССОНАНС, — давай все выясним! Кто это такой, и почему вы его прячете?

ХЕВ запротестовал, но тут же почувствовал, как его ноги стали каменеть и отнялась рука. Вспомнив судьбу полицейских, он тут же смолк. Потом поманил длинноволосого пальцем:

— ГИВ, иди к нам! Не