Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

Рита! Ты пойми, если мы не будем следить за деревом, то опять какие-нибудь страшилища могут родиться. А ведь нам с ними жить.

— Хо! И так обойдется. Я вся в работе: пишу, пишу. В книге всех отмечаю, за раздачей сыра слежу. А в последнее время и мандарины учитывать стала.

— Ох, и бюрократка же ты! Чиновница какая-то! — в сердцах начала отчитывать ее царица повышенным тоном. — Что толку в твоих изощрениях. Только настроение всем портишь.

— Ничего ты не понимаешь, — возражала возмущенная ворона, — порядок, он всегда порядок! Он самое главное. А здесь, на бумаге, у меня все отмечено.

— Ну, как хочешь. Придется поручить слежку за орехами Чайке (МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ думала, что после этих слов Рита одумается).

Но не тут-то было. Ворона, как ни в чем не бывало, прокаркала:

— И поручай, поручай, матушка, если тебе так хочется. Я все равно в книге себе лишний сырок выпишу. А работают пусть другие!

...Вот так и стала Чайка «надзирателем за орехами».

И тут... на тебе, исчезла.

— Рита! Ты летишь?

— Ох! Ни отдыху, ни покою! Таперича вон — лети... Ладныть, слетаю. Но ты устрой сегодня салют в мою честь. Пули-то у тебя не кончились?

— Устрою, устрою! Только лети.

Через несколько минут Рита обнаружила Чайку на одной из берез, недалеко от жилища ЖУка, Жу-уЛи и Жу-уТаКа. Та была растрепанная и задыхалась.

«Странно. Чавой-то она такая взмыленная?»

Но вопрос тут же вылетел у нее из головы. Ей, как и большинству жителей ОССРФ, было лень даже думать.

— Слухай, — обратилась она к Чайке. — Кличет тебя ПУЛЬСАЦИЯ. Орехи небось смотреть.

— Я сейчас, — ответила Чайка, все еще задыхаясь (ведь она влетела на остров с одним из гусей буквально за несколько мгновений до появления Риты). — Лечу.

— Ну, давай...

Вдруг знакомый запах заставил Риту вертеть головой и искать, откуда он исходит. — Чавой-то? Кажись гусиком попахивает? — сказала она удивленно. — А?

Чайка утвердительно кивнула. «Сейчас или никогда, — подумала она. — Сейчас Риту можно купить, пока рядом никого нет — или будет поздно».

— Гусиком пахнет, гусиком!

— Хм! И хто ж, энто, позволил тебе его сварить втихомолку от царицы?

— Не ругайся, Риточка, не ругайся. Это Жу-уЛи специально для тебя постарался. Знал, что ты прилетишь меня искать, вот и сварил. МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ со своими ПОЛОВИННЫМИ не больно часто балует нас мясцом. Все сырки да сырки.

— Ладно, так и быть, — согласилась Рита, — попробую, чаво-то вы там наворили... А все-таки этот Жу-уЛи жулик какой-то. Втихомолку от МЕТРИЧЕСКОЙ ПУЛЬСАЦИИ... Нельзя!

— Да ладно, подружка, ведь гусей-то никто не считал. И в твоей книге их нет. Вот и прилетай сюда почаще. Пользуйся. Ведь ты наша самая большая умница. Ты самая Честная и самая Совестливая. Уж кому, кому, а тебе-то надо лучше других питаться. Так что уж не стесняйся, пожалуйста.

«А что... Она права, — подумала Рита. — Все мне и мне приходится думать за других. Работаю, не покладая крыльев. Бумаги замучали. Устаю. Конечно же заслужила...»

— Ладныть! Давай гусика. Поклюем чуток. А то ведь живу столько времени у орехов и сырков — и ничего.

Так впервые Рита преступила неписаные законы Острова и стала невольной пособницей хитрой Чайки.

Отъевшиеся, тяжело взмахивая крыльями, они полетели к дереву...

* * *

— Где ты пропадаешь? — недовольно спросила Чайку Царица. — Ищу тебя, ищу — целый день нет.

— Ох, извини, матушка, летала на поляну гусей считать. Считала, считала — сбилась. Опять стала считать. Их там столько расплодилось на вольном выпасе. Вот и задержалась. А все для тебя старалась.

МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ благосклонно погладила птицу:

— Ну, не волнуйся. Посмотри-ка, что там с орехами. Может еще поспели?.. Разберитесь с Ритой, а потом крикните мне.

— Конечно, матушка. Сейчас все сделаем.

Чайка поднялась к вершине дерева, надеясь найти там подругу. Но той не было.

— Эй, Рита! Где ты? — прокричала Чайка.

— Чего раскричалась-то? — раздалось из дупла. — Ишь, неугомонные. Отдохнуть не дадуть!

— МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ сказала, что надо осмотреть орехи.

— Ищо чаво! Пусть сама полетает. А мне лень после сытного обеда.

«Что ж, это и к лучшему, — подумала Чайка, — все обследую сама и сделаю, как подсказал ДИССОНАНС».

...Чайка внимательно всматривалась в висящие орехи... Большинство из них были желтые — с сырками. И только со стороны моря висело три ореха: сиреневый, коричневый и серебристый. Они раскачивались — вот-вот упадут.

«Ага, созрели! Ну, ничего, мы их подвяжем, пусть повисят еще. Может состарятся?» — и Чайка, схватив тонкие ветки, опутала ими уже спелые орехи, чтобы те не упали.

Чуть выше она обнаружила еще четыре ореха, еще не созревших, но уже близких к созреванию.

«И тут кто-то сидит. Ну, ничего, я им сейчас покажу!» — и Чайка стала летать вокруг этих орехов, постоянно колотя их клювом.

В орехах слышалось недовольное ворчанье.

«Вот так-то! — радовалась Чайка. — Я еще до вас доберусь, до сумасшествия доведу. Посмотрим тогда, какими вы родитесь!» И она вновь принялась колотить их клювом.

Так продолжалось несколько дней, пока в орехах, наконец, не завыли. Только тогда Чайка сообщила, что на дереве созрело сразу семь орехов, и еще два «сырных».

— Оx! Опять работать! Так не хочется! — сказала МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ, потягиваясь. — Лети, позови БОМов. Пусть они принесут лестницу — ведь орехи-то высоко висят. А?

— Высоковато, матушка. Высоковато. Сейчас все скажу этим... Принесут они лесенку. Мы все снимем, я помогу.

— А Рита?

— Рита? — тихо сказала Чайка. — Рита совсем разленилась. Забюрократилась вконец. Даже пустые скорлупки считать стала. Говорит: «Статистика». Не трогай ее. Мы и вдвоем все сделаем.

...Через несколько минут они сначала сорвали два «сырных» ореха и просто сбросили их на землю. А потом взялись за четыре странных ореха, болтавшихся, как крылья.

— Что это они? Сумасшедшие что ли?

— Сумасшедшие! Это точно! — подтвердила Чайка. — Может мы их вообще трогать не будем?

— Как это? Этого нельзя. Они могут испортиться и состариться, — возразила МЕТРИЧЕСКАЯ ПУЛЬСАЦИЯ. — Нет уж, давай снимем. — И она сорвала первый из орехов.

Тот чуть не выскользнул у нее из рук.

— Бомы, ловите! Я не удержу. Сейчас выскользнет! — и она кинула орех вниз.