Без автора - Черепашки-ниндзя и Карлик Кон

Она зашевелилась, проснулась. Но прежде, чем открыть глаза, хихикнула гадкой, хитрой, больно уколовшей Тома улыбкой. «Нет, это не Марта!» - снова пронеслось у него в голове.

Медленно вздрогнув ресницами, женщина подняла к лицу Тома непроницаемый, омерзительный взгляд совершенно зеленых, как трава, лукавых, немых глаз.

-   Да ведь это же карлик! Его глаза! - вырвалось у Тома.

И вздрогнул от непонятного, таинственного предчувствия, от страха, страха непостижимого и панического. Он взял ее за холодную руку и сказал:

-   Пойдем. Но не надо. Вставай. Но не лежи.

Том не мог понять, зачем сказал он эти слова. Голос и мозг существовали отдельно друг от друга.

Он лишь понимал, что слова эти были важными и значительными и имели какой-то особый смысл.

-   Пойдем. Но не надо.

Вставай. Но не лежи, - снова, будто читая вслух стихи, произнес Том. Женщина лежала неподвижно. Она гадко улыбалась и смотрела сквозь его голову в дальний угол комнаты. Туда, где стоял старый сундук с каким-то ненужным хламом.

Тысячи голосов, испуганных, захлебнувшихся ужасом, содрогнулись в этот миг в сердце Тома, подступая к горлу, тело, сотрясаясь, горело горячей дрожью, той, которую он испытал недавно ночью в лесу.

Вдруг как будто молния ударила в комнату и, ослепив глаза, показала весь ужас, всю тайну творящегося вокруг.

Только сейчас Том заметил, что у Марты не русые, как всегда, а металлически-золотистые волосы, что она - и она и не она!

-   Марта!

Том бросился к ней, схватил ее на руки, заплакал, прижался к ее груди мокрым от слез лицом. Тискал, тормошил! А она легко, как кукла, поворачивалась в его руках, все также зло, ехидно смеясь в лицо. Только глаза ее стали больше и зеленее.

-   Марта! Марта! - кричал Том.

Без памяти, в состоянии близком к помешательству, он потащил ее на кровать.

-   Сейчас, сейчас, я разбужу тебя, - бормотал Том.

Ему казалось, что стоит лишь бросить эту изменившуюся женщину на подушки и провести рукой по ее щеке, как она сразу станет своей, близкой.

Шатаясь от тяжести, Том подошел к кровати. И вдруг он увидел на ней другую, настоящую Марту. С милым и добрым лицом. Спокойно спящую, как будто вокруг ничего не было: ни страха, ни тоски.

Том положил тогда женщину с зелеными глазами на Марту и вдруг бессознательно понял, что жена не проснется, пока он не задушит эту чужую, неизвестную женщину.

Том нечеловеческим усилием мускулов задушил ее быстро и отбросил. Она стукнулась об пол. Мертво улыбнулась искаженным, почерневшим ртом.

-   Марта! - закричал Том. - Проснись же, Марта! Это я, Том!

Но жена спала. Том повернул ее голову, попытался открыть глаза. Веки вздрогнули. На мгновение ему показалось, что она просыпается. Но лицо шевельнулось и приняло снова спящее, мучительно-спокойное выражение. Потом тихая улыбка тронула углы губ. И Марта открыла глаза. Они смотрели с горькой, страдальческой покорностью, пытаясь что-то сказать.

Тогда от невыразимой жалости к себе и к жене, Том погладил ее по лицу и тупо повторил:

-   Марта! Да встань же! Ведь я вернулся! Я люблю тебя! Марта! «Нет, она не проснется», - раздался за спиной чей-то голос. Том вскочил, огляделся, но никого не увидел.

-   Марта! - закричал он в последний раз, - я вернулся, а ты лежишь. Если все будут лежать, что же тогда...

Голос Тома оборвался на полуслове. Он вдруг, наконец, понял, что она - мертва. Позади него раздалось хихиканье, и чей-то гнусавый голос запел:

-   У меня была овечка... Была овечка... А я ее убил...

Том вдруг понял, что этот голос доносится из старого сундука, стоящего в углу комнаты. Он быстро сорвал крышку и ужаснулся. Оттуда, высунув черный язык, показалось искаженное гримасой лицо карлика Кона.

-   Привет, Том! - крикнул карлик, выскакивая из сундука.

-   Что ты сделал с моей женой? - заорал Том.

Он метнулся в угол, пытаясь прижать карлика к стене. Но тот исчез, будто растаял в воздухе. В следующее мгновение карлик уже оказался рядом с трупом Марты.

-   Ну что, Том? Две у тебя жены или одна? Как? - захохотал он.

-   Что ты с ней сделал?

-   Не я, а ты, мой друг!

-   Я?!

-   Кто душил?

-   Но я...

-   Ты хотел сказать, что ты задушил какую-то другую женщину? Но, по-моему, здесь только один труп... Это Марта, не так ли?

У Тома перехватило дыхание. Действительно, женщина была одна. И она была мертва. Это был труп его жены. И задушил ее он сам. Другого ответа не было. Том закрыл лицо руками и зарыдал.

-   Я убью тебя, Кон! - закричал он, бросаясь к карлику.

Но тот, проворно вскочив на подоконник, распахнул окно и скрылся.

-   Я буду возвращаться, Том! Слышишь? Буду! - крикнул он.

Вне себя от ярости и горя, Том выбежал на крыльцо.

-   Проклятая тварь! Забирай свое золото! Вот оно!

Он бросил горшок с золотом на землю. Золотые монеты рассыпались по зеленой траве.

-   Мое золото! Мое золото! - раздался жалобный визг карлика.

Он появился перед Томом так неожиданно, будто вырос из-под земли. Встав на четвереньки, посапывая носом, карлик стал набивать карманы золотыми монетами.

В это мгновение Том вдруг вспомнил о том, что знал с ранней юности: скупого Кона можно убить лишь тогда, когда его тела коснется лепесток четырехлистного клевера.

Осененный внезапным озарением, Том подбежал к колодцу, стоящему во дворе. Здесь среди прочей зелени он нашел клевер-четырехлистник. Но приложить его к телу карлика Том не успел.

-   Почуяв неладное, карлик юркнул в сундук, стоящий в комнате и захлопнул крышку. И все же Том настиг его. В одно мгновение он защелкнул замок сундука и закричал:

-   Отныне ты будешь сидеть здесь! Я проклинаю тебя на веки вечные! В моих руках твоя смерть! Клевер-четырехлистник! Я кладу его на крышку этого сундука. Ты теперь бессилен, Кон! Я проклинаю тебя, злой дух! Проклинаю! На веки вечные!

За окном глухо прогремел гром. Все небо озарилось фосфорическим светом, будто гигантская молния расколола его надвое.

-   Что-то больно ударило Тома в грудь. Он упал, корчась от боли. Из сундука донесся гнусавый голос карлика:

-   Не напрягайся, Том... Где мое золото? Оно осталось у тебя? Если ты вернешь мне его - я оставлю тебя в покое.

В отчаянии Том подбежал к шкафу, открыл дверцу, схватил склянку со спиртом и стал поливать им крышку сундука.

-   Сейчас, сейчас, я с тобой разделаюсь, - шептал он, - гори в аду, маленькое зеленое чудовище.

-   Меня не сжечь, - снова раздался голос из сундука.

-   Я проклинаю тебя! - закричал Том. - В обмен на золото я отдал тебе свою душу, а ты отдашь теперь - свою жизнь!

-   Если ты возьмешь мое золото, - раздался голос карлика, - ты умрешь, Том!

-   Я оставляю тебя здесь на веки вечные! - произнес Том, чиркая спичкой.

Внезапный сильный удар в висок повалил его на пол. Спичка погасла. Том скорчился от невыносимой боли. За окном снова блеснула фосфорическая молния.

-   Что у тебя, Том, спичка погасла? - насмешливо спросил из сундука гнусавый голос карлика.

-   Солнце, где же солнце... - прошептал Том и, из последних сил приподняв голову, посмотрел за окно.

Ни единой алой полосы приближающейся зари он не смог разглядеть. Весь воздух был пропитан ядовито-синим сумраком.

-   У тебя неприятности, Том? - снова раздался насмешливый голос из сундука.

-   Господи! Где же солнце? - прошептал Том, теряя сознание.

И тут за окном вспыхнуло что-то алое, похожее на зарю. Сундук, запечатанный четырехлистным клевером, зашатался. Солнце торопливо бросало в окна первые косые лучи. Внезапно в небе над лесом вспыхнул длинный хвост радуги.

Размахивая мечом, вниз по радуге, мчался, рассекая утреннюю мглу, почти зависая в воздухе, один из черепах-ниндзя. Это был Лео.

Через десять лет

Тропинка петляла меж горных хребтов и ущелий. Поэтому не было видно, что делается впереди. Констант ехал на джипе по этой узкой тропинке. Тропинка, наконец, перестала петлять и уперлась в пустой колодец.

Здесь была развилка. Констант выключил мотор. Задрал голову. Посмотрел на небо. Потом на колодец.

Неожиданно для себя Констант подошел к нему и заглянул внутрь.

-   Стоя на холме, перед своим только что приобретенным домом, Констант мог окинуть взором всю округу. Свежий сухой ветер взъерошил его темные волосы.

Констант отошел от колодца. Открыл дверцу джипа, улыбнулся и подал руку сидящей в ма­шине очаровательной девушке.

-   Приехали, дочка, - сказал Констант и рукой указал на дом. На лице девушки застыло какое-то странное выражение.

-   Папа, что это такое? - спросила девушка со вздохом глубокого недоумения.

-   Это - наш дом, - ответил Констант.

-   Ты хочешь сказать... здесь... мы будем жить? - снова спросила девушка. Она сурово посмотрела на отца. В ее глазах было неподдельное изумление.