Титус, наследник Сан-Маринский - Ольга Александровна Власова

– Желание? – пробормотал он в гробовой тишине. – Ваше сиятельство, будьте так добры, превратите утиную ногу в кусок золота! На это я вполне смогу сшить себе новый костюм!..

Титус краем глаза покосился на стоявшего рядом Архивариуса, но тот молчал, усмехаясь, кажется, при том уголками рта. Именно эта усмешка – настоящая или воображаемая – воодушевила наследника. Ничего страшного не произойдет, если для исполнения желания его жадного вассала он использует перо. Потому наследник за неимением чернил обмакнул перо в вино и написал на своей белоснежной расшитой вензелями салфетке: «Кусок утки, лежавший на столе, неожиданно стал золотым». В этот момент Большой Феодал, что, не отрывая взгляда, наблюдал за утиной ногой, издал дикий вопль.

– Золото! – орал он, опасаясь тем не менее дотронуться до куска драгоценного металла. – Нога стала золотой! Чтоб я сдох на месте, если это не золото!

По залу пробежал шепоток. Большой Феодал тем временем, завладев новым сокровищем, осматривал его со всех сторон, щупал и даже пробовал укусить. Последнее окончательно убедило его в том, что в его руках настоящий желтый металл.

– Золото! – провозгласил он теперь уже гораздо более спокойным тоном и засунул слиток в карман своего платья. – Ваше сиятельство, а стул мой можете сделать золотым?

– Да хоть стол! – залихватски ответил вошедший в раж Титус, снова макая перо в вино. – Чтобы тебе хватило сразу на целый гардероб!

Большой Феодал от этих слов рухнул на колени и уцепился обеими руками за стол, что вот-вот должен был превратиться в золото.

– Жена! – истошно завопил он своей супруге, смотревшей на все происходящее с открытым от удивления ртом. – Зови кого-нибудь из прислуги, чтобы сразу несли стол во двор, в наш обоз! Человек десять, самых крепких!

Когда деревянный стол, за которым десять минут назад пировали вассалы Титуса, засиял знакомым желтым светом, в зале началось невообразимое. Все орали, стучали кулаками, ногами, тянули вверх свои кружки, тарелки и стулья, умоляя превратить их в драгоценный металл. Наследник Сан-Маринский, скользя взглядом по возбужденной толпе, внезапно осознал, что двойник, ставший причиной всего этого безобразия, куда-то благополучно исчез. Тем временем надо было что-то делать с разбушевавшейся толпой – так и не дождавшись, что их посуда обратится в золото, некоторые из присутствующих с решительным видом двинулись в сторону Большого Феодала, обхватившего свой золотой стол.

– Не отдам! – заорал тот, когда заметил надвигающуюся на него толпу. – Только через труп моей жены!

Супруга Большого Феодала, услышав это, в отчаянии заверещала и заметалась по залу. На помощь им пришел хохотавший Титус.

– Не волнуйтесь! – прокричал он в радостном самоупоении, глядя на толпу придуманных им мелочных людишек, охваченных алчностью и обезумевших при виде золота. – Каждый сможет получить то, что захочет! Потому что я Титус, наследник Сан-Маринский! Потому что я все могу! Я придумал все это! Я, а не какой-то там паршивый двойник, который даже не знает своего имени! Хотите золота? Пожалуйста! Сколько угодно!

С потолка в толпу посыпались сотни золотых монет – они летели медленно и плавно, и их можно было хватать, как опадающие осенью листья или большие хлопья снега. Однако, к удивлению Титуса, это совсем не помогло затушить разгоревшиеся страсти. Напротив, от вызванного им дождя из золота толпа обезумела еще больше. Там и тут вспыхивали ссоры, которые переходили в драки и даже поножовщину. Вскоре все двести человек, включая придворных дам, собак и слуг, будто смешались в один громадный живой клубок, катавшийся туда-обратно по огромному пиршественному залу. Титус – неожиданно для себя – растерялся, пусть у него в руках по-прежнему пребывало Волшебное перо. Что же написать, чтобы остановить весь этот бардак?! Дело тем временем принимало серьезный оборот. Несколько человек уже валялись на полу с головами, разбитыми скамейками или глиняными кружками. Кто-то, забравшись на верхнюю деревянную галерею, принялся отдирать от стены развешанные там в качестве украшения алебарды и мечи, бросая их в толпу.

«Что же может остановить это безумие?» – лихорадочно размышлял Титус, заодно прикидывая возможные пути отступления. Что способно заставить впавшего в бешенство человека мигом забыть обо всем и бежать со всех ног куда глаза глядят? Наверное, страх – панический, животный… Наследнику показалось, что он наконец-то нашел правильное решение. Титус схватил перо и начал что-то быстро набрасывать прямо на белоснежной скатерти герцогского стола. Не успел наследник поставить точку, как за окном потемнело. Мощный порыв ветра будто ударом гигантского кулака выбил цветной витраж высотой с трехэтажный дом, и тысячи сверкающих осколков разлетелись по залу. Вслед за тем блеснула голубая молния, и замок наполнился диким грохотом. Деревянная крыша зала от удара молнии провалилась в нескольких местах и вспыхнула так, будто весь день до того ее только и делали, что непрестанно поливали бензином.

– Пожар! Пожар! – завопили десятки голосов, и рой дерущихся начал быстро распадаться. Толкая друг друга, люди устремлялись к выходу, пытаясь увернуться от падающих сверху горящих кусков дерева. Никто уже не обращал внимания ни на россыпь золотых монет под ногами, ни на вцепившегося в золотой стол Большого Феодала, вопившего истошно:

– Помогите, помогите! Отблагодарю по-царски! Ножку… Нет, две ножки от стола и костюм с моего плеча!

Внушительных размеров фрагмент крыши рухнул как раз на золотой стол, и оглушенный Большой Феодал разжал свою мертвую хватку. Несколько его слуг, воспользовавшись благоприятным моментом, потащили хозяина к выходу. Титус, которого тоже здорово обдало жаром, вдруг осознал, что и ему пора уносить ноги. Быстро избавившись от тяжелого упленда, он сгреб ладонью Волшебное перо и побежал к деревянной лестнице, ведущей на верхнюю галерею. Краем глаза наследник заметил Мюллера и нескольких слуг, что, суетясь, выносили из заполненного дымом зала раненых. Мысленно поблагодарив Мюллера за эту услугу, Титус рванул вверх по ступенькам, проклиная собственное тщеславие и жадность Большого Феодала. Хотя нет, все ведь началось с двойника… Вот мерзавец! Сейчас же за стол – и отправить его в путешествие, немедленно, в одной рубахе, чтобы вся спесь из него выветрилась…

Одна из ступенек, на которую Титус поставил ногу, хрустнула и обломилась, как подпиленная. Наследник дернулся вперед, попытался сбалансировать, но тут и вторая ступенька, на которой стояла его нога, также разломилась надвое. Дико заорав, он рухнул в образовавшуюся в лестнице дырку и грохнулся на забросанный остатками еды и посудой пол. Голова наследника запрокинулась, руки разлетелись в стороны, ладонь, в которой было зажато Волшебное перо, безвольно раскрылась. Вдруг едва видимая в дыму и чаду фигура отделилась от стены и ринулась к поверженному Титусу. Тут что-то ужасно затрещало,