Леонид Саксон - Аксель, Кри и Белая Маска

— Она не светится. Она отражается. Как будто в небе, но в небе её нет…

— А другие звёзды в этой луже могут быть? — уточнила Кри, подняв лицо к сверкающему звёздной пылью ночному небу.

— Ни в коем случае!

Вооружённые точными инструкциями, Аксель и Кри принялись бегать по полянке, словно исполняя медленный танец с поклонами, и уже через две минуты Аксель крикнул:

— Есть!

Это была самая обычная с виду лужица, разлившаяся чуть в стороне от остальных, и в центре её виднелась средних размеров звёздочка. Приглядевшись, дети, однако, заметили, что светится она не жёлтым и не белым, а холодно-голубым огнём, и лучи её то почти исчезают, то вспыхивают очень ярко. Смертёнок наклонился и дотронулся косточками большого и указательного пальцев до края лужи. Блеск звезды стал почти нестерпимым для глаз, и тогда скелетик приподнял лужу за край, словно дверцу люка, сделанную из зеркального стекла. Под лужей обнаружился тёмный колодец, дно которого терялось во мраке.

— Спускайтесь! На этих ступенях не поскользнёшься… — подбодрил Смертёнок.

Дети невольно поёжились и нерешительно взглянули друг на друга.

— Вот уж не думал, что Спросивший Смерть и Его Луна могут чего-то испугаться, — хмыкнул скелетик. — Всё-таки люди есть люди…Ладно, посвечу вам!

Он сухо щёлкнул пальцами, и из зарослей вылетел громадный рой ночных светляков, которые, пролетев над головами брата и сестры, устремились в колодец. Там они замерли неподвижными рядами, обозначив края невидимых, уходящих далеко вниз ступеней.

— Можешь погасить! — бросил задетый Аксель. — Идём, Кри!

И, решительно взяв девочку за руку, шагнул вниз.

— Пожалуй, не стоит. Я и сам не люблю темноты… — сказал Смертёнок, видимо, вспомнив, что он вежливый скелет. Нырнув в колодец следом за ними, он захлопнул дверцу-лужу, и стало совсем темно.

Но в первые мгновения даже как-то уютно! Стены шахты терялись в чернильном мраке. Пол под ногами был сухой и шершавый, и впрямь не поскользнёшься. К тому же ступени прямого, как стрела, спуска, оказались достаточно широки. Однако светящаяся живыми огоньками лестница устремлялась вниз на такие бесконечные мили, что, когда Кри попыталась измерить взглядом эту глубину, у неё закружилась голова, и она ухватилась за руку Акселя, закрыв глаза.

— Мы же так будем всю ночь спускаться! Куда ведёт лестница — к центру земли? — небрежно спросил тот, не желая ещё раз выдать свою тревогу.

— Ещё дальше! К антиподам, — хихикнул Смертёнок. — Но не волнуйтесь, пешеходная часть экскурсии заканчивается…Вас сейчас заберут, а я прощаюсь с вами. Удачи! — И он повернул назад.

— Постой! Кто нас заберёт? — вырвалось у Акселя.

— Они… — указал Смертёнок куда-то вниз. Дети резко обернулись и вздрогнули.

Из тёмной пропасти, ещё более бездонной, чем шахта Подземного Мира, которую они однажды видели в Потустороннем замке, неслись вверх, с каждой секундой ближе и ближе, два облака светляков. И, как по команде, все светляки на ступенях разом погасли; по лёгким прикосновениям к рукам и лицам дети поняли, что рой, дождавшись смены, улетает назад в люк. Теперь Аксель, Кри и Смертёнок висели в чернильной пустоте, вглядываясь в два светлых пятнышка, скользящих к ним из бездны. Кри снова прижалась к Акселю, но вдруг отпрянула, и у обоих детей — тоже как по команде — вырвался вопль восторга.

Обоих затопила волна голубого света — не мёртвенно-синего и страшного, как в Подземном Мире, и даже не цвета южного неба в безоблачную ночь. Нет, этот цвет описывать бесполезно, он может только присниться, когда особенно легко на душе…И весь этот голубой океан вокруг них почему-то горел узорами знакомых созвездий.

— Акси, гляди! Большая Медведица! И вон — Малая…А это что?

— По-моему, Южный Крест, но я не уверен… Кажется, все эти созвездия нельзя видеть одновременно. Смотри, та полоса — наверняка Млечный Путь! Как же так: небо под землёй? Или, может, мы уже в космосе? — повернулся Аксель к Смертёнку, чей череп искрился в ярком свете белым серебром, а зубы стали жемчужными.

— Это голубой космос, а не чёрный. Вам скоро всё станет ясно, — терпеливо ответил тот, довольно осклабившись. Но его улыбка уже не наводила дрожь на Кри, которая доверчиво улыбнулась в ответ. — Лучше познакомьтесь с вашими провожатыми…

Аксель и Кри снова обернулись. Два светлых облачка, о которых они на несколько секунд позабыли, приблизились уже почти вплотную, скользя среди созвездий — и если расстояния между последними впрямь равнялись космическим, то эта скорость превосходила всякое воображение. Дети, как зачарованные, глядели на двух летящих гуськом гигантских собак, каждая — величиной с крупного льва. Даже Шворк показался бы чем-то обыденным рядом с ними, несмотря на превосходство в размерах! Собаки были прозрачны, как стекло — точнее даже, контуры собак, без всяких внутренних органов. Широкогрудые, с мощными лапами, длинными поджарыми телами и пушистыми хвостами, они походили на охотничьих — особенно вытянутыми тупоносыми мордами и длинными, отвислыми ушами. Очертания их тел, кончики хвостов и ушей, когти мускулистых лап сверкали алмазными огоньками звёзд.

Первый пёс приблизился к Акселю вплотную и молча нагнул вислоухую голову в знак приветствия. На голове этой почему-то светилась небольшая корона с выложенной алмазами надписью. «Cor Caroli Regis Martiris» — успел прочитать Аксель, пока длился поклон. А какие странные у пса глаза! Левый — огромная, спокойно мерцающая жёлтая звезда, а правый — небольшой, фиолетовый, неровно и тускло горящий.

— Здравствуй, Астерион. Здравствуй, Хара, — степенно сказал Смертёнок, запахнув бурнус. (Второй пёс, склонивший голову перед Кри, был несколько меньше первого, не носил короны, а единственный глаз в центре лба тлел оранжево-жёлтым огнём). — Как ваши дела?

— Их ещё больше, чем в прошлый раз, и все срочные, — ответил Астерион глубоким и звучным человеческим голосом. — Так что поторопитесь, всадники, — обратился он к детям. — Мы должны доставить вас назад до рассвета!

— Как это — «всадники»? Нам что, придётся… — начал Аксель, невольно сглотнув.

— Садитесь им на спину, живей! — нетерпеливо скомандовал Смертёнок. — Или, может, вы боитесь свалиться без седла и уздечки? — Судя по его тону, большей глупости на свете не было.

Аксель и Кри, уже имевшие некоторый опыт полётов на птерокурицах (правда, всё-таки с седлом и уздечкой) молча сели на спины ещё раз склонившихся псов: брат — на Астериона, сестра — на Хару. Оба всадника почувствовали под собой тёплую, живую плоть, в которую они тут же вросли, будто два кентавра.

— Вас доставят назад на это же место, вы сами выйдете из лужи и вернётесь домой, где тем временем пройдёт всего пять минут, — торопливо сказал Смертёнок. — Может, мы ещё с вами и увидимся…Не потеряйте мои подарки и прощайте!

— Спасибо, — шепнули дети, махая ему руками. Скелетик ещё раз осклабился, махнул костлявой пястью и крикнул:

— Счастливой дороги, Гончие Псы!

Астерион ответил коротким, гулким лаем и прыгнул в бездонную голубую пропасть, где там и сям блестели яркие, как ювелирные украшения, цепочки созвездий. Аксель невольно закрыл глаза, ожидая прилива тошноты, давящего ощущения в ушах…и удивлённо открыл их. Ничего! Словно он сидит у себя в комнате на стуле. Между тем они явно падали, причём с невероятной даже по космическим понятиям скоростью. За какую-то минуту узоры созвездий стали гораздо ближе! Мальчик повёл глазами: рядом с ним, ритмично выбрасывая лапы, безмолвно летела Хара, а на спине у неё — такая же удивлённая, как и её брат, приходящая в себя Кри.

— Акси, — тихонько позвала она.

— Что?

— Нам не снится всё это?

— Не думаю…Я такое даже во сне придумать не в состоянии, Кри. И потом, вспомни Шворка…Мы же с тобой бывалые космические путешественники, правда?

— Акси!

— Да?

— А что такое «Кор Кароли»?

— «Сердце Карла», — выручил Акселя из затруднительного положения Астерион, видимо, обладавший чутким слухом. — Это одно из имён, которые дали мне люди. Вы знаете, кто такие англичане?

— Ещё бы нет! — вежливо, но с достоинством сказал Аксель.

— У них был король по имени Карл, и они отрубили ему голову. В честь этого короля-мученика я и назван. Но, должен сознаться, хоть мне и нравится его имя, за триста с лишним лет после его смерти я так и не выбрал времени с ним познакомиться.

— С кем?

— С Карлом.

— Но…простите…вы же сказали, что он умер? — отважилась Кри.

— И что с того? — удивился Гончий Пёс. — Вы-то сами — живые или мёртвые?

— Мы… живые, — без особой уверенности сказал Аксель, на всякий случай ощупав себя. — Э-э…а можно, я вас ещё спрошу?

— Ты это уже делаешь, и потому спрашивай! — добродушно усмехнулся Астерион. — Нам скрывать нечего…о себе самих.