Алчность - Берг Анита

За прошедшие годы он завел множество полезных связей: с кем-то вместе делал деньги, кому-то оказал ценную услугу… И теперь он хотел получить кое-что взамен — а именно нужную ему информацию.

Скорость, с какой эта информация полилась изо всех источников, изумила его и еще раз доказала, что его дядя был недалеким, самонадеянным человеком. Если бы Йоганнес был умнее, то лучше заметал бы за собой следы и не считал бы, что ему все сойдет с рук.

Дитеру стала известна целая цепочка грязных тайн. Во-первых, Йоганнес обманул своего партнера по лесозаготовительному бизнесу, и теперь это человек горел решимостью уничтожить его. Во-вторых, он оказался крупным неплательщиком налогов. В-третьих, аферы с поставкой некачественных строительных материалов были намного значительнее, чем это представлял себе Вилли, и распространялись на добрую половину Западной Германии. Помимо пастора, на Йоганнеса имели зуб еще немало обманутых мужей. В поместье жили две молодые девушки; одну из них дядя изнасиловал, вторая же ложилась с ним в постель добровольно, но когда она неожиданно забеременела, он бросил ее и отказался как-то помочь материально — то есть Йоганнеса считали своим врагом два озлобленных отца.

В общем, как оказалось, его ненавидели десятки людей. Дитер даже мог не вредить дяде лично — ему было достаточно сделать так, чтобы отдельные ручейки ненависти слились в один большой поток. До того как он занялся этим делом, все враги Йоганнеса думали, что они остались один на один со своими проблемами, но, объединившись, они превратились в мощную, монолитную силу. Дитер попросту отошел в тень: консультировались с юристами, нашептывали нужные слова в нужные уши и запускали в действие механизмы власти совсем другие люди. Теперь Дитера интересовали лишь время и место ареста дяди Йоганнеса, и чтобы не пропустить это долгожданное событие, он даже дал взятку местному прокурору.

За те три месяца, которые ушли на сбор необходимой информации, он завел привычку каждый четверг приезжать в замок. Дитер заходил исключительно через черный ход, предварительно убедившись, что дядя уехал на очередную любовную забаву. И каждое такое посещение становилось для Дитера настоящим испытанием. Он всегда знал, что любит замок, в котором прошло его детство, но о силе своей любви даже не подозревал. Обладание поместьем стало для него физической потребностью, ему до боли хотелось вновь поселиться здесь. Чувства к старому дому лишь подчеркивали то, как далеки от любви были его отношения с женщинами. Но эта мысль ничуть не тревожила Дитера: он говорил себе, что дом намного более устойчив и надежен, чем любая женщина, и к тому же он красивее самого привлекательного человеческого существа.

Теперь Дитер знал, что таится за его неодолимым желанием копить деньги. Мысль о приобретении замка всегда лежала где-то в глубинах его подсознания — эта мечта досталась ему в наследство от детских лет, но до сих пор казалась несбыточной.

Он так никому и не сказал о местонахождении останков отца. Его долгое время влекла мысль отправиться в охотничий домик и забрать все серебро, но он переборол себя. Если его поймают, то назовут самым обычным вором, а это никуда не годилось, поэтому он отложил все до лучших дней.

Дитер разрешил Марии небольшими порциями кормить старую — графиню рассказами о маленьком мальчике, который жил в замке во время войны. Некоторое время спустя служанка рассказала старушке о том, что Дитер часто приезжает к ней, но не покидает пределов кухни замка. Первое время бабушка Дитера никак на это не реагировала, потом начала интересоваться, приезжал ли он на прошедшей неделе, и наконец попросила Марию устроить с ним встречу. Как и предполагал Дитер, любопытство в конце концов победило гордость. Но пока что он решил не принимать этого приглашения…

Дитер ехал к замку и думал о том, что, возможно, настал самый лучший день его жизни. На этот раз он не пробирался тайком к черному входу, а спокойно подъехал к парадному. Через несколько минут после того, как он остановил машину, двери замка распахнулись — и по ступенькам начал спускаться Йоганнес, сопровождаемый парочкой огромных полицейских. К разочарованию Дитера, на дяде не было наручников — это было бы наивысшим шиком, — но подавленный вид и неуверенная походка Йоганнеса красноречиво говорили о том, что он морально убит. Дитер оперся о капот своего новенького «БМВ» и с улыбкой наблюдал за этим зрелищем.

— Добрый день, дядя, — вежливо произнес он.

Йоганнес поднял глаза:

— Кто ты такой, черт возьми?

— Ваш родной племянник. Неужели вы меня не помните? Я сын Генриха. Это меня вы пытались выгнать из одного берлинского подвала, вместе с моей матерью, Софи. Ее-то уж вы точно помните, вы тогда так злились на нее за то, что она выбрала не вас, а вашего брата, — с улыбкой продолжал Дитер. Он понимал, что в таких обстоятельствах эта улыбочка должна просто бесить Йоганнеса. Было заметно, что его откровения вызвали живой интерес у полисменов: до сих пор Дитер никому не рассказывал о своем происхождении, но знал, что к вечеру вся округа уже будет в курсе дела.

— А, это ты, ублюдок? Лягушатник вернулся, чтобы позлорадствовать? — нанес ответный удар Йоганнес.

— Что-то в этом роде. Но прежде всего я хотел, чтобы вы знали, что это все моих рук дело, что именно я сделал все возможное, чтобы вас арестовали.

И тогда Йоганнес прыгнул на него, занеся руку и пытаясь ударить его в лицо. Но Дитер даже не шелохнулся. Дядю прямо на лету перехватил гигантский полицейский, и он вынужден был ограничиться проклятиями по адресу своего незаконнорожденного племянника.

— Думаю, мне надо осмотреть замок, поглядеть, что здесь требует ремонта, — тягуче проговорил Дитер.

— Ах, ты дерьмо! Ты никогда его не получишь, никогда! — зарычал Йоганнес.

— А вам не кажется, что со всеми предстоящими вам штрафами и при нынешнем состоянии вашего банковского счета вы будете просто вынуждены его продать? — спокойно и рассудительно сказал Дитер.

Его дядя уже чуть не лопался от злости.

— Даже если мне придется это сделать, ты будешь последним человеком, которому я его продам! Ты получишь замок только через мой труп! — завизжал он.

— Как пожелаете, — рассмеялся Дитер. — Удачи вам, дядюшка! — И он впервые за двадцать два года вошел в дом своего отца через парадный вход. Захлопнув за собой дверь, он без сил прислонился к ней и замер, впав в какое-то тихое неистовство. Да уж, правду говорят, что месть сладостна: такого счастья он не знал с самого раннего детства!

Следующего этапа неумолимого падения дяди Дитеру пришлось ждать совсем недолго. Допросы по поводу мошенничества и уклонения от налогов продолжались несколько дней, после чего Йоганнеса выпустили под залог — дожидаться результатов расследования. Дитеру понравилась эта зловещая формулировка. Он тешил себя воображаемыми картинами того, как охваченный страхом и уже покрытый позором дядя сидит в замке, гадая, чем обернется все это расследование. В итоге было принято решение предъявить Йоганнесу обвинение по трем пунктам: мошенничество, хищение и дача взятки должностному лицу. Финансовые вопросы интересовали государство больше, чем нравственные.

Адвокат Йоганнеса посоветовал ему признать себя виновным и таким образом получить меньший срок лишения свободы — ведь его вина была очевидной. Но дядя Дитера отреагировал на это предложение, послав юриста к черту, после чего отправился в ресторан, напился, провел незабываемую ночь у любовницы, вернулся домой и застрелился.

— По крайней мере, он кончил жизнь как джентльмен, — с удовлетворением заявил Дитер Вилли.

Он решил, что предоставит старой графине приличествующий случаю срок на оплакивание сына: подождал три месяца и лишь тогда сообщил Марии, что хотел бы встретиться с бабушкой.

По тому, что рассказывала служанка о своей хозяйке, Дитер ожидал встретить согбенную годами, чуть тронувшуюся умом старую каргу. Поэтому он с трудом смог скрыть свое изумление, когда, пройдя в главную залу, увидел элегантно одетую и, несомненно, умную женщину с горделивой осанкой, очень красивую для своих лет. Это немного огорчило его: сумасшедшей старой каргой было бы совсем просто манипулировать, а в глазах этой женщины явственно читался вызов.